Глава 6. Статья про брак с неевреем

Глава 6. Статья про брак с неевреем

ОТНОШЕНИЕ НАШЕЙ ОБЩИНЫ к тем или иным вопросам еврейской жизни нередко ставило меня в тупик, и я привык вести свои маленькие войны. Тем не менее, я оказался совершенно неподготовленным к той буре негодования, которую вызвала одна из моих еженедельных статей.

Дело в том, что я опубликовал в нашей газете статью, в которой призвал верующих отказаться от участия в свадебных церемониях, если один из вступающих в брак является неевреем.

Должен признаться — я даже смягчил этот призыв оговоркой, что запрет не может распространяться на те случаи, когда в брак вступают близкие родственники или же нееврейский партнер прошел гиюр хоть у какого-нибудь раввина.

Одновременно я предложил общине воздержаться от назначения на любые должности в еврейских организациях неевреев или людей, которые состоят в браке с неевреями. Я аргументировал свой призыв тем, что в силу общественного характера как свадебных церемоний, так и должностных назначений, участие представителей еврейского «истеблишмента» в таких свадьбах или его согласие на такие назначения часто равносильно молчаливому поощрению смешанных браков.

Честно говоря, я не потрудился ознакомиться с галахическими источниками, чтобы выяснить, насколько правильны мои рассуждения. Не проконсультировался я и с рабби Хейнеманом. Я просто выразил в своей статье то, что мне подсказывало мое сердце. Мне казалось, что другие, такие же как я, религиозные евреи, думают точно так же. Признаюсь — я не могу припомнить другого случая, когда бы я так серьезно ошибся.

Мой телефон звонил, не переставая. Я получил свыше сотни писем с выражением самого резкого негодования, порой даже откровенной ненависти. За кулисами предпринимались попытки выжить меня из университета.

В своей очевидной наивности я проморгал то простое обстоятельство, что критериям и требованиям, изложенным в моей статье, не отвечала гораздо большая часть нашей общины, чем я мог предположить (в том числе одна важная дама, председательствовавшая в некой женской организации, и один столь же важный джентльмен, возглавлявший влиятельное еврейское агентство).

По существу, сам того не желая, я атаковал большинство членов самой крупной в городе реформистской общины.

В ОДИН ИЗ ВЕЧЕРОВ, совершенно взбешенный этим потоком нападок, я яростно сорвал со стены телефон, чтобы прекратить поток звонков. Барбара сочувственно посмотрела на меня. Она прекрасно понимала, в каком состоянии я нахожусь.

«Ну как, ты еще держишься?» — спросила она. «Пока еще держусь, — ответил я. — Но признаюсь откровенно, такого я не ожидал. Должно быть, я задел их за живое!»

«Знаешь, я полностью согласна со всем, что ты написал, — сказала Барбара. — Но мне кажется, что все эти нападки и столкновения не идут нам на пользу. Временами ты мне представляешься этаким еврейским Дон-Кихотом, только тот воевал с ветряными мельницами, а ты сражаешься с ассимилированными евреями. Не лучше ли нам заняться нашими собственными делами вместо того, чтобы пытаться перевоспитать всю еврейскую общину?»

Барбара была настолько же права в отношении наших собственных дел, насколько я ошибался в оценке настроений еврейской общины. Я вдруг понял, что мы потратили многие годы, стремясь достигнуть неведомых горизонтов, в то время как нам следовало бы гораздо серьезнее заняться самими собой, ступить на путь очищения и совершенствования.

Да, пришло время пересмотреть многие наши привычки и взгляды.

С этого момента я начал постепенно и совершенно сознательно сокращать свое участие в общественных делах. А когда подошел срок моего очередного полугодичного академического отпуска, я немедленно подал соответствующее заявление.

Попутешествовав по чужим странам, пожив в самых разных местах, мы решили, что пора уже отправиться «домой», — по-настоящему домой, в то единственное место, где мы сможем жить полной еврейской жизнью. В тот же день мы заказали билеты на ближайший авиарейс, направлявшийся в Эрец Исраэль.