Глава третья. БОРОТЬСЯ И ИСКАТЬ, НАЙТИ И НЕ СДАВАТЬСЯ
Глава третья. БОРОТЬСЯ И ИСКАТЬ, НАЙТИ И НЕ СДАВАТЬСЯ
Поиск путей в Гражданскую авиацию. Первая встреча с Катей Карелиной. Бухара. Встреча с другом детства.
На все в разные аэропорты страны приходил ответ, вакансий нет. Было понятно, нас военных лётчиков, ещё нужно было переучить на гражданские самолёты. И в первую очередь, конечно, принимали опытных военных лётчиков, имеющих большой налёт.
Некоторые мои товарищи подали документы в институты, но большинство из нас решило любыми путями пробиваться в авиацию. Уезжали в далёкие аэропорты Сибири, Средней Азии, Казахстан, устраивались на любую работу; грузчиками, заправщиками, мотористами, что бы в дальнейшем перейти на лётную работу переучившись на пилота ГА.
На письменный запрос в аэропорт Бухара мне ответили, что пока вакансий пилотов нет. Слово «пока», стало зацепкой для меня, и я решил ехать в Узбекистан. Ещё в том краю начиналось грандиозное строительство газопровода Бухара-Урал. Там на стройке работал мой товарищ детства Пётр Пукито. Я рассчитывал так, если меня не примут на любую работу в аэропорту, с дальнейшим переучиванием на самолёт Ан-2 устроюсь на стройку газопровода, буду ожидать вакансии в аэропорту Бухара. О своём решении я объявил родителям и засобирался в дорогу.
В районном посёлке Иглино, в военкомате майор-танкист сделал отметку в военном билете, предупредил, чтобы по приезду сразу встал на учёт на новом месте
-Так как сегодня увольняют из армии, завтра будут требовать от нас оформлять офицеров запаса на службу в армию, учат, учат, а затем выбрасывают молодых, здоровых. Ракеты, ракеты, страна огромная, её нужно охранять, а для этого нужны все рода войск… И ещё он говорил и говорил как бы успокаивая меня.
-Да, вот слушай лётчик, твоё личное дело просматривали люди из райкома комсомола.
-В райком я сейчас пойду- спасибо за информацию.
-Так ты, лейтенант, не соглашайся, если что, напутствовал он меня и пожелал удачи на новом месте.
С мыслями, что не всё договорил военком, я направился в райком комсомола. В райкоме, из сектора учёта меня направили к секретарю райкома. В кабинете секретаря райкома, я представился и доложил, что прибыл для снятия с учёта. Секретарь был далеко не комсомольского возврата, указал место, где сесть, и дал лист бумаги.
-Пиши заявление и за работу сказал он мне. — Твою биографию мы знаем, доверяем, тебя страна учила, ты офицер, тебя комсомол направляет на работу с сельской молодёжью.
-Какое заявление? Какое село? Я-лётчик, моё место работы небо, это моя мечта, моя цель жизни, не нужно мне ваше доверие! — в сердцах выпалил я.
Райкомовец ещё долго на повышенных тонах доказывал мне о моих обязанностях, о дисциплине, о требованиях партии и комсомола. Но убедившись в моём решительном отказе выдал мою карточку учёта.
Расстроенный, с мыслями, что мои проблемы почему — то пытаются решить без меня, так запросто, разрушить мои мечты. Нет только самому бороться и искать, добиваться своей цели.
Чтобы как- то убить время я бесцельно заходил в только что открытые магазины, так я оказался у дверей кафе «Ветерок» откуда разносился аромат свежемолотого кофе. Зал был полупустой и я направился к столу у окна, что бы одному посидеть и собраться с мыслями.
-Товарищ лейтенант, присаживайтесь здесь, услышал и увидел хорошенькую улыбающуюся девушку, с короткой стрижкой, в клетчатом платье, сидевшую у окна.
-Благодарю вас, и я невольно подошёл к её столику. Молча, глоток за глотком, я пил и наслаждался своим кофе и не собирался продолжать разговор. Почувствовав её взгляд, посмотрел в её огромные выразительные глаза. Она, с озорной улыбкой, спросила: «Ну что не согласился работать инструктором?»
- Интересно, в званиях разбирается, о моём разговоре тоже в курсе, как это объяснить?
- В званиях я разбираюсь с тех пор, как помню себя выросла среди военных, а вот осмотрительность у вас товарищ лётчик, плохая, я сидела в том же кабинете, заполняла анкету.
Так, не желая ни с кем общаться я вступил в диалог с этой энергичной, жизнерадостной девушкой. У которой, казалось в жизни ещё не было никаких проблем. Всё ей представлялось в розовом цвете. Жила она в десяти километрах от моего посёлка и ехать нам в одну сторону. Спешить было некуда, до ближайшей электрички несколько часов.
На улице становилось душно, солнце пригревало всё сильнее, и разливалось по всему небу, утренняя прохлада с последними каплями росы, уступала место жаркому августовскому дню. Незаметно в разговоре, мы оказались в молодом парке, где стройными рядами росли берёзы, тополя, чередуясь с липой и рябиной. Тишину парка нарушали редкие звуки птиц, похожие на звучание флейты или колокольчика. Лёгкий ветер приносил запах лесных цветов, перемешанный с растущей рядом с нашей скамейкой полынью, создавал густой насыщенный аромат, казалось, что всё вокруг солнечно и радостно.
Катя Карелина, так звали её, безостановочно рассказывала о себе. Среднею школу окончила с золотой медалью. Была секретарём комсомольской организации школы. Теперь ей предлагают поработать инструктором в райкоме.
-А почему вы отказались? Работали бы вместе.
Вопрос за вопросом и я ей рассказал всё о себе, о своей мечте быть лётчиком, любимой книге «Два капитана». У неё загорелись глаза, когда она услышала про книгу.
-Это и моя любимая книга, и я хочу, как Катя Татаринова так же добиваться своей цели, работать, учиться буду заочно. Мой лозунг такой же как у героев книги «Бороться и искать, найти и не сдаваться».
И она уже, забыв о райкоме, предлагала различные варианты для нас, и один из них, поступить в авиационный институт.
-Катя, я не готов к этому материально, да забыл многое.
-Я тебе помогу, хочешь, вместе поступим? Настаивала она.
-Катя, в институте готовят инженеров, учат, как строить самолёты и двигатели, а не лётчиков.
-Все равно ты добьешься своего, ты же уже лётчик, тебя возьмут в Гражданскую авиацию, будешь летать, убеждала она меня.
-Катюша, где та дорога в небо я ещё не знаю, хотя завтра уезжаю в Среднею Азию в поисках её.
-Как! Так быстро? Уже завтра?
Она крутила мою фуражку, рассматривала кокарду, крылышки на тулье.
-Какая красивая фуражка, голубой околыш.
-Катя это цвет неба, мой любимый цвет
Я рассказывал ей о небе, облаках, о том какая красивая земля сверху, о необычных ощущениях при выполнении фигур пилотажа. В горизонтальном полёте двигатель переводится на малый режим, винт вращается на минимальных оборотах. Стрелка указателя скорости быстро движется в сторону уменьшения. Наступает момент, когда аэродинамических сил недостаточно что бы держать самолёт в прямолинейном полёте. Самолёт начинает дрожать, словно просит помощи, «помоги, увеличь скорость, иначе начну падать». Ты видишь, чувствуешь это и ждёшь этого момента. И наконец, самолёт сваливается на крыло, опускает нос и словно подбитая птица вращаясь в штопоре, несётся к земле, ускоряя вращение, а она огромная навстречу тебе, готова через несколько мгновений поглотить тебя.
Но по твоей воле, послушный рулям, самолёт в начале нехотя, прекращает вращение. В крутом пикировании увеличивает скорость, затем переводиться в криволинейный набор высоты, двигатель выводится на максимальную мощность. Сейчас перед взором уже огромное небо, многократная перегрузка вдавливает тело в кресло, в глазах темно, они уже ничего не видят и только самолёт оказывается вверх колёсами, перегрузка уходит, глаза снова видят горизонт, несколько движений рулями, самолёт вращается на 180 градусов и снова летит в горизонтальном полёте. Это был вывод из штопора с последующим выполнением полу петли. Самолёт послушное орудие в твоих руках.
— А какая необычная небесная мелодия выводится мотором, когда самолёт выполняет высший пилотаж над твоей головой! Всё это и многое другое привораживает человека к воздушной стихии, и как мне тяжело быть оторванным от неё. Теперь ты понимаешь меня Катюша.
И вот эта девочка с косичками и платьице в клеточку сумела заглянуть в душу
-Катя как ты сумела разговорить меня?
-Я ведь всё время была лидером в школе. Организовывала все школьные мероприятия, вот и теперь буду инструктором райкома.
-Послушай, Катерина, у тебя золотая медаль, прекрасная душа, доброе сердце, бери свои документы и вези их в Уфимский мединститут. Доктора везде нужны, особенно в авиации, а если хочешь командовать комсомольцами так и командуй ими в институте.
-Да ты рассуждаешь, как моя мама, институт и всё. Вот папа не давит на меня, он говорит: «Катька с головой найдёт себе правильную дорогу»
-Так вот Катя считай, что ты на дороге в мединститут.
-Никогда не думала о медицине. Думаешь что медицина для меня? Могу я завтра приехать в Уфу проводить тебя?
-Нет катюша, не нужно, займись делами для поступления в институт, пока ещё есть время. Я тебя очень прошу.
Она не спрашивала, есть ли у меня девушка, я в свою очередь не спрашивал её о молодом человеке. Да мне не нужно было знать, об этом, она для меня была мимолётной приятной милой собеседницей, понимающей моё положение.
Я подумал о Гале, моей девушке с которой переписывался три года, обещали хранить нашу дружбу. Правда после того когда она узнала о моём увольнении из армии, письма стали приходить всё реже и реже. Я связывал это с экзаменами в мединституте. Она училась в городе Калинине ныне Тверь, а сейчас на каникулах уехала в Германию к своим родителям.
Мои мысли прервали слова Кати,
-Мой отец полковник Карелин получил назначение в другой военной округ, с воинской части, которая находится в Урмане мы скоро уедем. Где будут жить мои родители, я не знаю, продолжала Катя, да и твой адрес пока неизвестен. Ни о какой переписке я не думал.
-Как же ты узнаешь, где я учусь или работаю, выполнила ли твоё пожелание? — продолжала она.
-Выход такой Катя, запиши адрес моих родителей. Мы поедем на электричке мимо моего дома, и я тебе покажу этот дом. И через год или больше напиши по этому адресу о себе. Я взял её маленькую ручку и благодарил за беседу, за поддержку, за эти часы проведенные вместе. Она молчала, слезинки скатывались по её лицу.
-Посмотри на своё голубое небо, оно такое же голубое, как твои глаза, и ты, словно облако, растаешь в нём- проговорила она.
Поезд уносил меня всё дальше и дальше. Позади остались Оренбург, Аральск на берегу моря, волны которого тогда были в сотне метров от вокзала. На перроне в изобилии продавалась всевозможная рыба, свежая, жаренная и копчённая. Дальше снова тянулась бесконечная степь и пустыня.
Ехал я в общем, вагоне, денег на билет в плацкартный вагон, не было, пассажиры постоянно менялись. Но ещё до Оренбурга мы четыре пассажира, путь которых лежал до Ташкента и далее, собрались в одном купе.
Два моих попутчика были сварщиками из Куйбышева ныне Самара и ехали они на строительство газопровода Бухара-Урал. Они очень гордились своей профессией. Мы «потолочники». А что это, значит? спрашивал я. Они на перебой объясняли мне, будучи навеселе, что, это умение сваривать трубы снизу, лёжа на спине. Это не каждому под силу, и сварщик на каждом стыке ставит там личное клеймо и несёт ответственность за свою работу. Ведь в трубе будет давление в 60 атмосфер. Третий попутчик был авиационный техник, работал на Ташкентском авиационном заводе, чем очень гордился и считал меня своим коллегой. Он и сварщики обижались на меня, когда я отказывался выпивать с ними, я же ссылался, что не люблю это занятие и на строгие требования к здоровью лётчиков. Убедившись в моём решительном отказе они уже начинали хвалить и ставить пример друг другу. Я только удивлялся странностям нашего народа. Но так как я был самый молодой, то мне приходилось на всех станциях бегать за продуктами и выпивкой.
В Ташкенте я сделал пересадку на поезд до станции Каган. Поезд двигался по сказочной стране Узбекистан. Справа и слева на моём пути хлопковые поля, ровные как стол, к каждому из них подходит арык, в нужный момент поливальщик открывает затвор, и вода растекается по полю, давая влагу хлопку. Всё ухожено, продумано и поддерживается в таком состоянии сотни лет. Рассказывали мне местные попутчики. Они мне подсказали, что Бухара в десяти километрах от станции Каган, от которой идёт автобус в Бухару и проезжает мимо аэропорта.
Так я оказался в аэропорту Бухара. Пилотом меня, конечно, не приняли, но предложили поработать авиадиспетчером, вместе с моим товарищем по училищу Анатолием Артамоновым, который прибыл несколько раньше из города Брянска. Нам пообещали, как только будут организованы сборы в лётных училищах ГА по переучиванию на самолёт Ан-2, нас направят на эти курсы.
А пока после краткосрочных курсов в Ташкенте мы работали авиадиспетчерами.
Теперь мне оставалось разыскать моего друга детства Петра Пукито. Мне было известно, что Строительный трест из Уфы направил его на строительство газопровода Бухара-Урал. В местной газете было объявление: приглашали рабочих разных специальностей на строительство газопровода, просили обращаться по адресу в город Каган, куда я и поехал.
В Строительном управлении № 9, где я представился родственником, мне вежливо подтвердили, что Пётр Иванович Пукито- начальник полевой испытательной лаборатории, в данное время находится на пуске участка местного газопровода в городе Янгиюль, недалеко от Ташкента.
Нужно сказать, в то время люди были очень внимательны, и я не сомневался, что они сообщат Петру, что я его разыскиваю и работаю в аэропорту.
Так и случилось. Дней через пять, по внутренней связи аэропорта меня просили подойти в зал ожидания.
-Очередная невеста, пошутил старший диспетчер. Я знал, это Пётр ждёт меня. Передав, диспетчерский микрофон моему начальнику, я побежал на встречу со своим другом. Так произошла наша встреча через три с половиной года в далёкой Средней Азии.
Я показал ему своё рабочее место, рассказал о своей работе и перспективе. — Диспетчер держит под контролем самолёты в Бухарской воздушной зоне и руководит их полётами
-Да это, сложно, всех слышать, давать команды на высоты для полёта, руководить заходом на посадку, посадкой и взлётом. Ответственная у вас работа — отметил Пётр.
-Он лётчик, быстро всё усвоил, справляется, допущен к самостоятельной работе, похвалил меня старший.
-Слушай Леонид, я еду на трассу, давай со мной, если возможно, посмотришь, как строится газопровод, твоё начальство наверно может тебя отпустить?
-Конечно, поезжай, сегодня я подежурю, а завтра у тебя выходной выручил меня мой начальник.
— Если так то идём, у вокзала нас ждёт Газ-69, поедем в район Газли.
Среди пустыни, на строительной площадке, был городок из вагончиков и огромное количество труб. На специальной платформе укладывалось две трубы, стык к стыку, центровались, и полуавтоматический аппарат сваривал их, получалась «плеть». Трубоукладчики эти плети укладывали на автомобиль с прицепом. Автомобили с широкими шинами для движения по песчаной поверхности доставляли эти «плети» на трассу, где их приваривали к основной нитке газопровода.
Я рассказал Петру о своих попутчиках в дороге в Узбекистан, сварщиках — потолочниках.
- Вот теперь я покажу тебе, как они эти потолочники, умело сваривают трубы.
Мы на трассе. Рядом с траншеей лежало несколько сотен метров уже сварных труб. Мощные тракторы-трубоукладчики бережно снимали с прибывшего автомобиля «плеть» поднесли её к основной нитке. Такелажники центровали её так, что бы стыки строго совпадали, сварщик прихватывал стык в нескольких местах.
Увидев Петра Ивановича, к нему подошли несколько сварщиков. Наверно у них, что- то не получалось. Пётр спрашивал их про электроды, ток. Затем раскрыв папку рисовал шов, и что- то объяснял, почему идёт не провар, шлак и трещины. Я понял, что мой товарищ имеет необходимые знания в области электросварки. К нему прислушиваются, идут за советом и его роль здесь, на трассе, не только контролировать качество сварки, а намного больше.
— А теперь, Леонид, посмотри на работу потолочников, это мастера высшего класса и протянул мне защитный щиток с тёмным стеклом. Через тёмное стекло я видел огненную дугу и раскалённый метал от электрода. Сварщик, словно художник, короткими движениями электрода слой за слоем заполнял фаску между трубами. Заварив трубу сверху, он, лёжа на спине, в подкопе под трубой заварил её снизу. Наконец шов по всей окружности был готов. Затем он, ловко водя электродом по трубе нарисовал цифру пять, свое клеймо. Молотком сбил шлак, брызги от металла, погладил шов, полюбовался им и пошёл к следующему стыку.
-А почему сваренные трубы не закапывают — спросил я Петра.
-Их ещё нужно проверить на качество сварки пояснил мне Пётр и подвёл меня к технику-радиографу, который пристраивал свою «ампулу» к сварному стыку.
-Здравствуй Иван Петрович! Как дела? Когда закончишь этот участок?
-Приветствую вас, не отрываясь от дела, ответил Петрович.
-Петрович, покажи моему другу- лётчику как ты фотографируешь сварные швы.
-Нет проблем! Всё просто. Заправил рентгеновскую плёнку в специальной кассете по сварному шву на полтрубы, с другой стороны трубы устанавливаю «ампулу» с радиоактивным источником «Цезий-237» кстати, период полураспада его 33 года. Его всего два грамма и он заключен в двух сплошных свинцовых цилиндрах и сверху как видишь, металлическая оболочка и ручка управления. Вот установил «ампулу» к трубе на специальной подставке. Ручкой поворачиваю внутренний цилиндр внутреннее отверстие, которого, где находится источник, совмещается с отверстием во внешнем цилиндре. Путь для облучения открыт. В зависимости от диаметра трубы толщины металла выдерживаю 8-10 минут и выключаю.
Сейчас отойдите метров на 50, буду включать, отраженные от металла лучи могут вас облучить.
После включения, режима облучения, он подошёл к нам. Записал показания дозиметра. Пояснил, что, как правило, доза облучения не превышает норму за день и за месяц.
-После просвечивания той стороны просвечу другую сторону. Затем плёнка проявится, на ней как на рентгеновском снимке видны, где шлак, не провар или трещина, если такое имеется. Я делаю описание снимка и отдаю на заключение вашему товарищу, Петру Ивановичу. Он даст заключение о качестве сварных швов, и только потом изолировщики покроют трубу специальным покрытием и обмотают её лентой. Теперь закопать её в землю, однако, мы в пустыне, а здесь песок всегда в движении. Поэтому специалисты дадут рекомендации, где трубу закапывать, а где её на опорах вести по воздуху. Так как песок в таких местах выдувает, и труба повиснет в воздухе, а это не безопасно.
-Спасибо Иван Петрович за доходчивый и интересный рассказ, оказывается не так просто проложить трубопровод в пустыне.
-Не стоит благодарности. Если что, — лётчик, приходи работать к нам, и он направился «светить» следующий стык.
Здесь среди вечных песков пустыни Каракумы, в недрах которой несметные богатства голубого топлива, под палящим августовским солнцем, где до металла нельзя дотронуться голой рукой начиналась стройка века газопровода Бухара- Урал. На этой стройке работали люди всех национальностей и трудились, как я увидел, с душой.
И я сделал для себя открытие: «что радость труда присуща всякому добросовестному человеку, выполняющему различную работу» Увидел людей которые с любовью, уверенно и талантливо выполняют порученное им дело и подумал, какой же Великий и трудолюбивый народ в нашей стране.
К вечеру мы вернулись в Бухару, шофёр подвёз нас к ресторану «Бухара», где мы с Петром отметили нашу встречу.