ЗНАМЕНИТ, НО... В ШЕСТОМ КОЛЕНЕ
ЗНАМЕНИТ, НО... В ШЕСТОМ КОЛЕНЕ
К могиле, рядом с которой у меня была назначена деловая встреча, подошли двое и один довольно громко прочитал:
Толстой Алексей Николаевич (1893-1948).
— Смотри, — сказал другой, — граф, знаменитый писатель, а памятник — ну просто никакой. Вот это да!...
В группах экскурсантов почти всегда находятся такие активные, которые нет-нет да и совершат рейд в сторону от маршрута, пытаясь что-то еще самостоятельно разведать, посмотреть. Так было и на сей раз.
Но экскурсовод услыхал это удивленное восклицание и объяснил им, что это не тот Толстой, про которого они подумали. А могила Толстого-писателя находится недалеко от могилы Чехова и там стоит большой, красивый памятник.
— А этот Толстой чем знаменит? — поинтересовался уже кто-то из подошедшей группы.
Экскурсовод ответил, что не знает, кем он был, но то, что не знаменит, — это точно.
И тогда я попросил несколько минут внимания и рассказал им, что Толстой, который их заинтересовал, действительно, был рядовым советским служащим, экономистом. Но вот женой его прапрадеда, сенатора Толстого Матвея Федоровича, была Прасковья Михайловна — старшая дочь прославленного полководца, генерал-фельдмаршала Михаила Илларионовича Кутузова.
Вот и выходит, что «не писатель» Толстой, который покоится здесь, по-своему тоже знаменит: он — прапраправнук Кутузова!
(4-26-1)
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
Машинистка живет на шестом этаже
Машинистка живет на шестом этаже Савин не мог понять, где находится нужный ему дом. Он не был тут с войны, а сейчас эта часть города изменилась до неузнаваемости. Вообще-то ему приходилось бывать наездами в Москве, но всегда оказывалось столько дел, что на паломничество к
«Дискуссия о колене» и её подоплёка
«Дискуссия о колене» и её подоплёка В середине 1950-х годов многолетние дружеские чувства Быстрова к Ефремову сменились холодом. Странная история, именуемая в дневниках Алексея Петровича «Дискуссией о колене»,[226] началась в 1955 году, когда Орлов прислал ему на рецензию
Окно на шестом этаже
Окно на шестом этаже 22 ноября 1963 года я провёл в школьном книгохранилище, на шестом этаже. Вам это о чём-нибудь говорит? Думаю, нет: вы всё забыли. Сорок лет прошло. Ещё сорок пройдёт, и вам придётся объяснять, кто такой Кеннеди. А впрочем, это нормально. Мы тоже не слишком-то
ЗНАМЕНИТ - ОЧЕНЬ, А ИЗВЕСТЕН – МАЛО
ЗНАМЕНИТ - ОЧЕНЬ, А ИЗВЕСТЕН – МАЛО «Кто построил Эйфелеву башню?» Спросите любого, и он, наверняка, скажет — Эйфель. Ничего в этом удивительного нет, ведь в самом вопросе уже содержится ответ.А поинтересуйтесь, кто автор Останкинской телевизионной башни?И хотя эта одна из
Эрих Голлербах "ОН БЫЛ БОЛЕЕ ЗНАМЕНИТ, ЧЕМ ИЗВЕСТЕН"
Эрих Голлербах "ОН БЫЛ БОЛЕЕ ЗНАМЕНИТ, ЧЕМ ИЗВЕСТЕН" Мне хотелось бы когда-нибудь написать целую книгу о Волошине, я назвал бы ее "Pontifex maximus"[297] - потому что основным в образе Волошина было нечто жреческое, нечто античное. У меня есть материал для такой книги -записи 1924 года
Осколок в колене
Осколок в колене Рагозина с лейтенантом усадили на брезент на корме танка и отправились в путь. Командир машины, провожая своего механика, напутствовал:— Тут недалеко. Вынут твою занозу и через несколько дней догонишь. Под Берлин еще успеешь. Ждем, Иван.В
5. Ты знаменит!
5. Ты знаменит! Да, он был честолюбив. Ему хотелось достичь успеха, получить известность, заработать кучу денег. Но это же нормальное желание любого начинающего писателя!И он свое получил. Эрих Мария Ремарк, молодой человек 31 года от роду, всего за несколько месяцев стал
На шестом этаже
На шестом этаже И вот наступил торжественный момент — мы всей редакцией, которая до сей минуты сидела буквально на коленях друг у друга, переезжаем на шестой этаж — он весь отдан в наше распоряжение. Наш главный Длинноволосый художник придумал рисунок линолеума и
Глава II НА ШЕСТОМ ДЕСЯТКЕ
Глава II НА ШЕСТОМ ДЕСЯТКЕ Свое пятидесятилетие поэт встретил хорошо. Казалось, «вытянул». Работал много, и хотя не все написанное выдержало испытание временем, но напечатанное в свой срок приходилось впору.И все-таки в его жизни изменилось что-то.В 1932 году, после долгой