ВЕРНОСТЬ КЛЯТВЕ
ВЕРНОСТЬ КЛЯТВЕ
1891. Театральная Москва взбудоражена — на гастроли приехала великая итальянская актриса Элеонора Дузе.
Для Марьи Крестовоздвиженской, с юных лет увлеченной театром, это был настоящий праздник души. Она не пропустила ни одного спектакля. Виртуозное сценическое мастерство Дузе буквально околдовало Марью. И ей удалось уговорить мать поехать с нею в... Париж, где после России выступала Дузе.
В конце гастролей Дузе Марья решилась навестить ее в гостинице. Средств на покупку цветов, достойных кумира, она не имела, и мать заложила свое золотое кольцо.
После этой встречи Марья поклялась, что будет актрисой.
Преодолев яростное сопротивление отца, который грозил отлучением от дома и проклятием, она поступила в филармонию.
Закончив обучение, стала каждый сезон наниматься в какую-нибудь гастролировавшую провинциальную труппу. Но длилось это недолго.
В 1904 году актриса Крестовская Марья Александровна(1870-1940) на гастролях в Киеве знакомится с философом Шпетом Густавом Густавовичем и становится его женой. А еще через год, после рождения первой дочери, по настоянию мужа бросает сцену.
К театральной деятельности — артистической и педагогической — возвращается в 1912, расставшись с мужем.
(2-5-6)
СПИЧКИ-ТО СПИЧКИ. НО ВОТ ТЕ ЛИ?
Перед взором идущих по дороге к могилам Гоголя, Чехова, Булгакова, возникает портрет женщины в полный рост, высеченный в белой мраморной стеле. И, естественно, у обративших внимание на памятник появляется желание узнать, кому же он поставлен.
Здесь покоится семья Пирадовых: Тамара Константиновна (1897-1973), фармацевт, ее муж Сергей Каспарович (1893- 1975), полковник юстиции, и их сын Александр Сергеевич (1922-1996), доктор юридических наук, дипломат, чрезвычайный и полномочный посол, постоянный представитель СССР при ЮНЕСКО, профессор, зав. кафедрой права Дипломатической академии.
Александр Сергеевич, Саша, был моим старым, добрым знакомым. И когда я готовил эти краткие биографические сведения о семье Пирадовых, в памяти всплыло...
В один из вечеров 1949 года ко мне домой пришел Саша и сказал, что помнит о прошедшем моем дне рождения, но он не был тогда в Москве, а по сему случаю сегодня пришел поздравить и принес подарок.
Явился он с пустыми руками и, зная его веселый нрав, любовь к шуткам, я приготовился к розыгрышу.
Саша полез в карман и достал оттуда... коробок спичек.
— Ты учти, это историческая реликвия, — сказал он торжественно и очень быстро, упреждая, видимо, мою реакцию на такой «презент». — Спичками из этого коробка на
Потсдамской конференции я давал прикуривать сигару самому Черчиллю! Так что шутки в сторону. Береги эти спички, и лет этак через пятьдесят отдашь их в музей, разбогатеешь, конечно. Меня только не забудь.
После войны Пирадов работал в Министерстве иностранных дел, принимал участие в подготовке документов к исторической встрече Сталина, Трумэна, Черчилля.
Но случилось ли Саше «дать жару» самому Черчиллю этими спичками, я так у него и не допытался. А потому пустил их в дело: друзьям давал прикуривать, при этом не упускал случая сообщить об их «историческом происхождении».
(2-5-21)