Наши квебекские братья

Наши квебекские братья

В Монреале, где мы с Рошем пробыли два с половиной года, оба вели себя как сошедшие на берег разгулявшиеся молодые матросы. Да уж, были у меня любовные приключения, в таком возрасте это нормально. Но из всего этого я помню только одно имя — Моника Лейрак. Сколько же ей было… наверное, семнадцать. Брюнетка с косами, она была похожа на индианку из резерваций. Наша история не имела ничего общего с долгими и душераздирающими романами с драматической развязкой. С ней было очень легко, и это одно из самых приятных воспоминаний в моей жизни. Мы работали в одном заведении, поэтому сблизились как?то естественно и мило. У нас было по два спектакля за вечер, а по субботам и воскресеньям — один утром, два вечером, и ни дня отдыха. Заканчивали поздно, почти на рассвете. По традиции остаток ночи проводили в spaghettihouse[36] или в китайском ресторане «Рюби Фуз» у въезда в город, где собиралась вся франкоговорящая артистическая публика Квебека. Англичане не компрометировали себя общением с представителями новой расы, медленно, но уверенно пытавшимися говорить на англо — американском «заработай — ростбиф — гамбургер» языке, который господствовал во всех кабаре Монреаля. Мы уже тогда понимали, что Моника очень талантлива, и с трепетом слушали ее пение. Позднее она, благодаря актерскому и певческому таланту, стала одной из ведущих представительниц квебекской культуры.

Мы прекрасно адаптировались в Канаде, работая летом в Квебеке, а зимой в Монреале вместе с Жаком Норманом, который стал моим «квебекским братом» и оставался таковым до своей смерти. Участвовали в радиопередачах, в которых, как и в гала — концертах в глубинке Квебека, Жак Норман и Роже Волю были бесспорными звездами. Я продолжал писать тексты песен. У меня не было никакого желания оставлять наш с Рошем дуэт, но меня одолевал зуд стихосложения. А мой партнер порхал с цветка на цветок, и средние показатели его успеха у женщин были намного выше, чем мои. Я же считал, что всему должно быть свое время. Я вызвал Аиду, которую пригласили работать к Мариусу Мартену в «Пояс со стрелами», и Мишлин, а позднее собирался привезти родителей, которые, пока суд да дело, воспитывали нашу дочь Седу — Патрицию в исключительно франко — армянских традициях. Мишлин страна понравилась, но она мечтала только об одном — поскорее вернуться во Францию. Ей не хватало Парижа. И я в свою очередь, несмотря на блага, которые предоставляла нам эта страна, и на неизменный успех нашего дуэта, чувствовал огромную тоску по родимой стороне. Рош издевался надо мной: «Мы поедем в Париж отдыхать, когда разбогатеем, и ты скоро увидишь, что тебе очень хочется вернуться туда, где у нас уже сложилась другая жизнь». Его можно было понять, потому что он, возможно, впервые в жизни, влюбился в молодую особу, которая недавно вошла в труппу «Фазана» и в его жизнь. Пришлось поверить в то, что его увечение действительно серьезно, поскольку достаточно скоро я в «костюме пингвина» и цилиндре оказался в церкви, где священник благословил союз месье Пьера Роша, образцового представителя департамента Уазы, и Жоселины Делоншам, чистокровной жительницы Квебека, на все, что ждет их в радости ив… спектакле? Впоследствии Жоселина стала выступать во Франции и Канаде под псевдонимом Аглаэ. Я сопровождал их в свадебном путешествии на теплоходе в Париж. Там была моя страна, там были мои родители и друзья, родной квартал, прежняя работа и Эдит. И я решил не возвращаться в Канаду. Рош и его молодая жена, немного обиженные принятым мною решением, вернулись в Канаду одни. Но он ни разу не упрекнул меня. Я уже говорил, что Рош был очень благороден по натуре.

Прошло восемь лет с тех пор, как мы начали выступать дуэтом, и ни разу между нами не было никаких недоразумений и споров. Поэтому мы с грустью завершили успешное сотрудничество, которое длилось от Парижа до Нью — Йорка, а затем и в Канаде, очень быстро переведя нас из статуса неизвестных «проклятых французишек» в статус французов, которых дружески приняли, признали и полюбили.

Рано или поздно мы встретимся снова,

Если вы хотите этого так же, как я,

Давайте договоримся о встрече

В любой день, в любом месте —

Клянусь, я непременно буду там

В Рождество или на Троицу,

В Рио?де — Жанейро или Москве.

Чем нас будет больше,

Тем веселее.

Рано или поздно мы встретимся снова,

Я так этого хочу.