4 Сентября.
4 Сентября.
Любовь к врагу — что это значит? любовь к тому, что у врага есть хорошего, признание, что он, будучи хорошим, творит не зная что? убеждение, что нет существа, вмещающего только зло? Не на этом ли основана и молитва за дьявола? О. Афанасий не находит возможным молиться за дьявола, потому что будто бы дьявол есть абсолютное зло и с ним покончено все. Между тем легенда гласит, что дьявол некогда был ангелом.
Дорогой А. П., научите меня понимать чувство любви к врагу человечества, за которого вы находите возможным молиться. Я понимаю христианское «любите врага» в смысле врага бытового, не абсолютного врага, поскольку он не ведает, что творит. Я не знаю источника любви к абсолютному злу и не понимаю, как молитва, значит, действие, может быть направлена к тому, что по существу своему неизменно.
Поезд из Москвы опоздал к Новгородскому поезду в Чудове, вместо того, чтобы сидеть 24 ч. в Чудове я решил ехать в Петербург и оттуда потом обратно. Билет я взять не успел до Петербурга в Чудове, а проводник посоветовал взять мне в Любани. Когда мы приехали в Любань, то проводник объявляет, что с меня взыщут двойную плату. Я протестую, меня приглашают к дежурному по станции, и там я прошу составить протокол. В это время проводник объявляет, что у него «их деньги есть», деньги — три рубля, которые я дал ему, чтобы разменял и купил мне в Любани пирожков. Дежурный вычитает деньги и возвращает мне сдачу. Я хочу объяснить им, что они совершают незаконный поступок, называемый самоуправством, но меня совершенно не понимают, в это время поезд двигается, и я спешу на свое место. В вагоне я говорю спутникам по купе,
-96-
что начинаю понимать, что значит любить своего врага: немцы бы поняли незаконность пользования моими карманными деньгами для штрафа. — Почему же вы не живете в Германии? — спрашивает полная дама с круглым белым лицом. Дежурный по станции вычел штраф за неоплаченную мною станцию из денег, которые я дал проводнику, чтобы купить кое-что для себя на станции. Напрасно объяснял я дежурному, что совершает незаконный поступок: он меня совершенно не понимал. В вагоне я это рассказал своим случайным спутникам и прибавил, что начинаю понимать, как можно любить своего врага: в мирное время немцы это хорошо бы поняли. — Почему же вы не живете в Германии? — спрашивала меня дама полная, белая, с широким лицом. — Потому что я живу в России, — отвечаю я даме. А она продолжает: — Вот у нас так всегда свое заплевывают. — Что называть «своим», — возражаю я даме, — вот, сударыня, костюм, я уверен, что он у вас немецкий. — Все из Парижа! — с негодованием воскликнула дама. — Мода — это дело вкуса, — заступился старый полковник за даму. — Конечно, обрадовалась дама, — мода существует только парижская... Чтобы не подливать масла в огонь, я принужден был весь остаток пути выслушивать даму и полковника о немецких зверствах и беззакониях.