Глава XVII

Глава XVII

Я почему-то убежден, что даже в райских кущах для такого необузданного в желаниях своих создания, как человек, что-нибудь все равно да будет не так. Рано или поздно, так или иначе, нам чего-то становится очень не хватать и этого начинает хотеться. Причем объект вожделения, как правило, предмет далеко не первой необходимости. Он даже, скорее всего, нам и не нужен вовсе, но именно его больше всего хочется. В этом все мы. Я, например, всегда предпочитал говядину, хороший такой стэйк средней прожарки в перечном соусе. И здесь его замечательно готовили в нескольких местах. А вот свинины, по понятным причинам, не было ни в каком виде. Как я от этого мучался!

Мы сидели в ресторанчике с каким-то нашим военным атташе и ужинали. Он приехал сюда из столицы с сыном на уик-энд и, узнав, о соотечественнике, работающем дайвмастером, попросил меня погрузить с аквалангом под воду свое чадо.

— Да не вопрос, приводи с утра, — согласился я.

В перерыве между работой минут десять мы поплавали с ним и за ручку на мелководье. Денег за это я, конечно же, не взял, а от ужина не отказался — отец чувствовал себя мне немного обязанным, ведь паренек просто верещал от восторга. Надо сказать, что такая практика была очень распространена. Родители часто обращались с подобными просьбами, чтобы развлечь своих ребятишек, которым дайвинг не подходил еще по возрасту. Подростки «загорались» с первого же раза и ждать шестнадцатилетия ни за что не хотели. Они толпами обивали потом пороги разных дайвинг-центров, пытаясь самостоятельно договориться с инструкторами и дайвмастерами любыми путями. Увидев как-то, кстати, свою пятнадцатилетнюю дочь, безуспешно пытающуюся склонить меня к должностному преступлению, Клаус подлетел ко мне.

— Даже не думай, — сказал он, протягивая пиво. — За это ты получишь больше, чем за угон самолета.

— Ну, так не жмоться и бери ее с собой на корабль, — огрызнулся я, — понырять с ластами и маской на рифе ей никто не запрещает. Она у тебя девочка взрослая и настырная. Гляди, своего где-нибудь да добьется.

Но я сейчас не об этом. Итак, ужинаем мы с атташе, болтаем о жизни и о всякой ерунде, как вдруг он спрашивает, не надо ли мне чего привезти «из города».

— А что там есть такого, — спросил я, — чего нет здесь?

— Да там все есть, — неопределенно ответил он.

— А свинина? — вдруг пришло в голову мне.

— Не вопрос, достанем, — пообещал атташе.

Через пару дней он подлетел на своем «кадиллаке» и достал из холодильника, занимавшего практически весь огромный багажник, здоровенную замороженную свиную рульку.

— Держи, — протянул он ее мне. — Извини, старик, тороплюсь очень. И так крюка такого сделал. Бывай здоров!

И он оставил меня, стоящего с огромным тающим куском свинины на улице мусульманского городка. Тогда я еще не понимал всей сложности своего положения.

— Ц-ц-ц-ц, — отрицательно помотал головой Али, когда я попытался втащить свое сокровище в гостиницу. — С этим нельзя!

— В холодильник надо, — объяснил я ему.

— Тем более нельзя, — ответил Али. — Там ведь еда.

— А это что? — спросил я.

— Это мясо грязного животного, — поморщился он. — К этому мы даже не прикасаемся.

— И как же мне быть?

На улицу высыпали постояльцы «Гранд Паласа». Их удивление не знало границ.

— Как ты это достал?! Где?! Давай сегодня барбекю устроим… — радостно кричали они.

— Только не у меня в гостинице! — предупредил Али.

— А где? — спросил я.

— Где хотите, только не здесь, — подытожил он.

На улице, как всегда, было под сорок, мясо оттаивало, и надо было срочно что-то делать. «Мы сейчас, ждите тут», — вдруг сказали немцы и через десять минут появились, катя перед собой холодильник на колесиках, такой, из которых обычно на улице продают мороженое. «Провод длинный, с улицы до розетки достанет, — сообщили они, — напрокат хозяин не давал, так пришлось купить».

Для готовки мяса также еще пришлось купить бар-бекюшницу, угли и одноразовую посуду. Все это хранилось, естественно, тут же на улице, и каждый вечер мы теперь отходили недалеко в пустыньку и устраивали себе маленький праздник, съедая под пиво по небольшому кусочку запретного яства.

В память об этом времени перед «Гранд Паласом», наверное, до сих пор стоит «придорожный холодильник», который Али после того, что в нем было, даже трогать не решается.