Гордиться славою предков

«Не берусь точно определить жанр предлагаемых мною исторических очерков, которые не рискну назвать историческими рассказами. Я всегда их называю историческими миниатюрами, и, смею думать, вряд ли ошибаюсь…»

Исторические миниатюры Валентина Пикуля… Эта грань творчества писателя требует отдельного разговора.

Что представляет собой миниатюра? По своему жанру это не рассказы и не эссе — это, скорее всего, особый вид литературы — ультракороткие романы, вошедшие в моду нашей исторической словесности сравнительно недавно, в которых биография личности спрессована до предела выразительности.

Подобно очерку, миниатюра несёт в себе чёткий сюжет и идею, строится на точных исторических фактах и отвечает всем задачам художественного произведения.

Каждая миниатюра — это мгновение остановившегося движения истории: в ней не только судьба персонажа, его жизнь и радость бытия, но и частица собственной жизни писателя, ибо, «пропуская» через себя миниатюру, он отдавал герою и свои чувства: любовь или ненависть, добро и щедрость, душу и сердце.

Читатель уже привык к появлению в творчестве Пикуля этого жанра на самые разнообразные темы. Некоторые миниатюры писались очень быстро — некоторые требовали десятки лет для накопления и изучения материала.

«Очень хорошо, когда человек ещё на заре своей юности ставит перед собой цель и потом всю жизнь достигает её; в таких случаях он не останавливается до тех пор, пока не остановится его сердце. Люблю таких людей: они отвечают моему представлению о человеке» — так писал Валентин Саввич в одной из своих миниатюр. В этой фразе не только автобиография автора — в ней дань уважения скромным труженикам, фанатично преданным любимому делу и оставившим заметный след в многотрудной истории нашего Отечества.

Из уст критиков в адрес Пикуля часто слышались упрёки в перегруженности его исторических романов действующими лицами.

Для умного человека в этих упрёках восхищение! Ведь в исторических произведениях именно недостаток, а не избыток разысканных материалов требует фантазии и вымысла.

У Пикуля было наоборот.

Щадя читателя, умело дозируя информацию, автор исторических романов не останавливался подробно на некоторых личностях, причастных к описываемым событиям. Но собранный материал оказывался настолько богатым, что Валентин не мог лишить читателей удовольствия познакомиться с ним, тем более что каждый персонаж был весьма достоин пера историка.

Естественно, Пикуль не в силах был написать столько романов и повестей о замечательных предках, поэтому на тринадцати — двадцати страницах он рассказывал о деяниях человека и его заслугах перед Отечеством. Так возникла литературная портретная галерея, которую Пикуль назвал историческими миниатюрами.

В ней он открыл сотни, а может быть, и тысячи имён, почти стёртых из нашей памяти, от которых незаслуженно, несправедливо, а может, нечаянно отвернулась Россия.

Друзья по литературному цеху, прочитав очередную миниатюру, спрашивали его:

— Ты что, изменил роману?

Нет и нет! Своему роману-хронике он остался верен до конца. Но материала в голове накопилось так много, что надо быстрей его выплеснуть на бумагу: в очередную миниатюру, чтобы получился ещё один том миниатюр — о замечательных личностях.

Миниатюры весьма различаются по тематике, сюжету и форме. Объединяют их лишь только литературное обаяние и историческая ценность судеб людей, наших предков, посвятивших свою жизнь на пользу Отечества.

Самое большое количество миниатюр Пикуль написал в последние три года.

Впервые шесть миниатюр были опубликованы в сборнике «Пером и шпагой», а первый сборник миниатюр вышел в 1976 году в издательстве «Детская литература», который Пикуль очень точно назвал «Из старой шкатулки».

Книга посвящена памяти бабушки, которая сыграла огромную роль в его жизни: «Памяти моей бабушки — псковской крестьянки Василисы Минаевны Карениной, которая всю свою долгую жизнь прожила не для себя, а для людей: ей, скромной труженице, я посвящаю эту книгу».

В шкатулку Пикуль поместил 27 портретов исторических личностей «очень несхожих друг с другом. Одни из них действительно были замечательными людьми, исторические заслуги которых стоит высоко оценивать. Другие в истории России не сыграли сколь-нибудь значительной роли, но те или иные стороны их деятельности, их окружение, даже негативные их качества заслуживают внимания».

Вот этих людей Валентин Пикуль и извлекает из своей старой шкатулки, любовно стряхивает с них пыль десятилетий и веков и старается представить их читателю такими, какими, по его мнению, они были в действительности.

Все исторические миниатюры Пикуль написал на основании исторических документов и материалов, имеющихся в своей библиотеке.

Портреты исторических лиц взяты из коллекции писателя.

Вызывают гордость и симпатию подвиги русских солдат под руководством полководцев: П. С. Салтыкова, П. А. Румянцева-Задунайского, М. И. Голенищева-Кутузова, А. В. Суворова, М. Д. Скобелева, В. М. Долгорукого-Крымского, М. И. Драгомирова.

Флот и армия были той силой, на которой Россия уверенно покоилась. Создавая мужественные образы военных деятелей, Пикулю удалось воссоздать объективный исторический процесс во всей его сложности и объективности.

В миниатюре «Конная артиллерия — марш, марш!» писатель говорит: «А ведь мы, читатель, совсем забыли о Ко-стенецком!»

«Василий Великий» — так прозвали Костенецкого современники за его храбрость и образ жизни, который вызывал всеобщее удивление. В войне 1812 года он и его батарея проявили чудеса героизма и отваги. Европа рукоплескала русскому воинству, вступившему в Париж.

Напомню любопытную деталь: в битве при Аустерлице в руки французов попало четыре русских орудия. Косте-нецкий вместе с солдатом-богатырём Масловым врубился в гущу врагов, обратив французов в бегство и спас пушки.

«После Аустерлица, — узнаёт читатель, — император водрузил в Париже Вандомскую колонну, отлитую из трофейных орудий, но в металлическом сплаве этого памятника не было пушечной бронзы батарей Костенецкого…»

«Из Ваших миниатюр я извлёк удивительных людей, о которых кое-что слышал, но ничего подобного не знал, — пишет москвич Кренделев Виктор Алексеевич, начальник лаборатории Института физики высоких энергий. — Вчера был в музее “Бородинская битва”. Экскурсовод подвела к портрету Я. П. Кульнева и сказала: “Это первый русский генерал, погибший в начале войны 1812 года”.

Я не удержался и спросил:

— И это всё? Неужели он известен только тем, что первым погиб на войне?

— Для экскурсантов мы указываем только на это обстоятельство, — холодно ответил экскурсовод».

«Валентин Саввич, — просит читатель, — напишите миниатюры обо всех русских генералах, портреты которых висят в Военной галерее Зимнего Дворца. Это только Вам под силу. Вот было бы здорово!»

Что касается личности легендарного генерала Якова Петровича Кульнева, — у автора к нему было отношение особенное: могила его находится на территории Латвии.

Не единожды склонял Пикуль голову у гробницы Я. П. Кульнева. Читая миниатюру о Кульневе, мы узнаём об удивительном приказе, пришедшем из Стокгольма в шведскую армию, сражающуюся против России: «В генерала Кульнева не стрелять!» Бесстрашный русский военачальник был удостоен этой чести за рыцарское, высокогуманное обращение с побеждённым врагом («Жизнь генерала-рыцаря»).

Нельзя остаться равнодушным, читая миниатюру о П. С. Котляревском («Воин, метеору подобный»). Имеется в виду эпизод, когда 150 русских солдат выдержали натиск 40-тысячной армии персов и сумели уйти от врага. Персы кинулись за ними в погоню, но дорогу русскому войску перегородил ров. Солдаты ложились в ров, и по живым телам прошёл батальон с пушками. Лишь двое поднялись изо рва, все остальные погибли…

Миниатюру «Воин, метеору подобный» Валентин Саввич заканчивает словами: «Как мало я сказал о нём!» «А как много я узнал о главном герое — генерале Котлярев-ском!» — воскликнет благодарный читатель!..

Так бы и пропал герой Чесмы Д. С. Ильин в забвении, если бы не было такой прекрасной науки, как история, и можно добавить: таких неравнодушных писателей, как Валентин Пикуль.

Завистники оклеветали храбреца. Историк пишет: «Не погибший в Чесменском бою, Ильин погиб от тех, кто захватил его славу, а те, в свою очередь, выбросив Ильина, торжествовали…»

«Слава Чесмы была поделена между другими! Его имя предали вековому забвению…» — заканчивает миниатюру Пикуль («Лейтенант Ильин был»).

Пикуль любит своих героев, гордится их подвигами. При взятии Op-Капу (Перекопа) на вал крепости взобрался первый русский солдат. Миних попросил привести героя.

— Неужели это ты на вал вскарабкался?

Перед ним стоял… мальчик.

— Солдат Василий Михайлов, — назвался он.

Миних расцеловал его в щёки, грязные и кислые от пороха.

— Сколь же лет тебе, храбрец?

— Четырнадцать. А служу второй годочек.

Миних отцепил от пояса Манштейна офицерскую шпагу и перекинул её солдату. Свой белый шарф повязал ему на поясе.

— Хвалю! Носи! Ступай! Служи! («Солдат Василий Михайлов»).

В 1983 году Детгиз снова выпустил сборник «Миниатюры», содержащий уже 37 произведений, куда вошёл и рассказ «В гостях у имама Шамиля».

Почти после каждой публикации в периодике или после выхода книги приходили весточки от читателей, в которых они благодарили и дополняли сведения краеведческими материалами о жизни героев.

Вот, к примеру, письмо Анатолия Елдашева из Казани:

«Прочитал великолепно написанный сборник “Миниатюры”. Там помещена миниатюра о третьем имаме Дагестана и Чечни Шамиле. Ввиду того, что его сын проживал в Казани, хочу Вам сообщить данные о доме, где проживала его семья. Жители Казани так и называют его — “Дом Шамиля”.

Построен он в конце XIX века по проекту Г. Руша и Ф. Амлонга. Ныне дом № 74 по улице Тукаевской (названа в честь татарского поэта Г. Тукая).

Архитектурный памятник находится в нижней, юго-западной части города. Двухэтажное каменное здание, по плану квадратное, имеет нижний этаж, где располагались служебные помещения и комнаты для прислуги, а жилой этаж — верхний. Наиболее богатым является главный фасад, обогащённый большим эркером над парадным подъездом. Дом был построен по заказу крупного татарского купца Апакова, дочь которого была замужем за сыном Шамиля.

Возможно, уважаемый Валентин Саввич, эти данные Вас заинтересуют и будут полезны. Я буду этому только рад».

Многие миниатюры после написания прошли длительный испытательный срок, находясь в столе писателя.

О выдающемся русском полководце Михаиле Дмитриевиче Скобелеве на протяжении многих десятилетий хранилось долгое молчание. Причины называли разные: завоеватель Средней Азии, личность сложная, противоречивая и независимая.

Успешные действия войск под командованием Скобелева в борьбе против турецкого ига по освобождению болгар принесли ему огромную популярность и в России, и в Болгарии. Отмечая военные заслуги Скобелева, Пикуль приводит интервью с болгарскими и сербскими студентами, которое было опубликовано в газетах и вызвало резкое осуждение политиканов. А после смерти Пикуля ответ Скобелева хотели вычеркнуть из рукописи:

«— Если вы хотите, чтобы я назвал вам врага, опасного не только вам, но и всей России, я назову его. Это — Германия, и борьба славянского мира с тевтонами неизбежна… Она будет длительна, кровава, но я верю в нашу победу… Я, — продолжал Скобелев, — объясню вам, почему Россия не всегда на высоте своих задач в объединении мира славянства. Мы, русские, уже не хозяева в своём доме! Немец проник всюду, мы стали рабами его могущества. Но рано или поздно избавимся от его паразитического влияния, но сделать это мы можем не иначе, как с оружием в руках…»

Ни один печатный орган не хотел публиковать миниатюру «Генерал на белом коне» — о Михаиле Дмитриевиче Скобелеве. Это табу нарушил русско-болгарский журнал «Дружба» — впервые опубликовав её на своих страницах.

В жизни писателя не было мирных дней: на страницах его рукописей полыхали войны и сражения, плелись заговоры и бушевали эпидемии, боролись любовь и ненависть, а фронт всегда проходил через его сердце.

Была у Валентина и другая любимая тема, его козырная карта — история дипломатии. Хитросплетения политики войн, тайные пружины дипломатии раскрыты Пикулем в романах «Пером и шпагой» и «Битва железных канцлеров» и во многих дипломатических миниатюрах.

«Можно не помнить о подвиге жизни англичанина Ричарда Ченслера при жизни Ивана Грозного, но стоило бы почаще вспоминать о боевом содружестве двух великих наций в общей борьбе против фашизма», — делает вывод Пикуль в миниатюре «Дорогой Ричарда Ченслера».

Колоритная фигура Алексея Борисовича князя Лобанова-Ростовского давно привлекала Пикуля. Чрезвычайный посланник в Турции, А. Б. Лобанов-Ростовский спас от истребления черногорцев и сумел повлиять на турецкого султана, чтобы тот оставил в покое народ Ливана («Потомок Владимира Мономаха»).

Русская дипломатическая миссия в Лондоне «под скрип гусиных перьев» выиграла войну, когда для нападения на Россию уже была снаряжена эскадра из тридцати шести линейных кораблей, двенадцати фрегатов и полсотни бригов («Старые гусиные перья»).

В кризисные моменты истории Россия не раз приходила на помощь Америке. В 1863 году, когда там шла гражданская война, Россия протянула ей руку помощи. Это был замечательный манёвр русской дипломатии, поддержавшей Авраама Линкольна. Рейд эскадры адмирала С. С. Лесов-ского помог Америке выстоять в борьбе против внешних и внутренних врагов («Полёт шмеля над морем»).

Доктор исторических наук профессор В. Н. Ганичев дал высокую оценку миниатюрам Пикуля:

«При взгляде на творчество Валентина Саввича Пикуля мне вспоминается умение работать в разных жанрах: объёмные, многонаселённые панорамные романы, динамические романтические повести и изящные, сверкающие остроумием миниатюры — всё принадлежит одному автору…

В миниатюрах В. С. Пикуля рассыпаны не только факты, в них высвечивается событие с неизвестной раньше точки зрения… А это важно, ибо пробуждает мысль, встряхивает воображение, делает понимание события объёмным и более глубоким…»

В своих миниатюрах Пикуль тяготеет к личностям незаурядным, выдающимся, достойным вечной памяти потомков.

Миниатюра «Михаил Константинович Сидоров» вошла во все издания миниатюр. Пикуль высоко чтил своего героя за его выдающиеся деяния на службе Родине.

Заканчивая миниатюру о Сидорове, Пикуль пишет: «Так закончилась эпопея героической борьбы одного человека с косностью имперской бюрократии. Никаких миллионов не хватило на завершение того, что задумал он в юности. Оказалось мало даже неукротимой энергии Сидорова, чтобы протаранить неприступные форты имперско-казён-ного равнодушия.

На склоне лет Сидоров писал: “Я не встречал ни в ком сочувствия к своей мысли, на меня смотрели, как на фантазёра, который жертвует всем своей несбыточной мечте. Трудна была борьба с общим мнением, но в этой борьбе меня воодушевляла мысль, что если я достигну цели, то мои труды и пожертвования оценит потомство!”»

Трудно сказать, вернее — не могу ответить — оценили ли? Хотя Пикуль мечтал о том, что Сидорову ещё будет поставлен памятник.

Стоять ему на полярном берегу — лицом к арктическим льдам, разрушаемым форштевнями ледоколов, а за спиною дерзкого мечтателя пусть высятся ажурные вышки Ухтинских нефтепромыслов и угольные шахты Воркуты и шахтёры Норильска добывают ценные металлы.

Велик был сей человек! Вот уж воистину велик!»

Насколько же благородней создавать памятники, чем их разрушать…

Казалось бы, краеведам нужно было приветствовать любое произведение, написанное об их крае. На деле же у многих получалось наоборот. За что бы ни брался Валентин — они чаще всего осуждали его или намекали, что нужно сначала обратиться к ним — выслушать их советы, ибо писать об их крае — дело краеведов, а не писателя-беллетриста.

Сейчас много говорят о катаклизмах в природе, и действительно, они происходят очень часто, и поэтому уместно вспомнить «отца русской сейсмологии» — Бориса Борисовича Голицына. Все свои знания и опыт он вложил в создание прибора, способного фиксировать самые отдалённые колебания земной коры. Только за 40 дней (1906 года) его приборы зафиксировали 14 сотрясений планеты. Человек разносторонне одарённый, он помогал Игорю Сикорскому в создании многомоторного великана чудес — «Ильи Муромца». Род Голицыных дал миру немало писателей, музыкантов, дипломатов, полководцев, общественных деятелей. Среди своих предков Б. Б. Голицын занимает почётное место («Мичман флота в отставке»).

Такова судьба большинства персонажей миниатюр Пикуля, что не личность — то герой!

«Из тёмной глубины XVII столетия, словно из пропасти, нам уже давно светят притягательно и загадочно, пронзительные глаза протопопа Аввакума — писателя, которого мы высоко чтим» — так начинает Пикуль миниатюру о протопопе Аввакуме. Этот властитель дум старообрядцев бесстрашно обличал феодальные верхи, светскую и духовную власть, пороки общества, за что был заживо сожжён («Аввакум в пещи огненной»).

С большой любовью и теплотой пишет Валентин об историке и издателе журнала «Исторический вестник» Сергее Николаевиче Шубинском. Как много сделал этот учёный муж в деле просвещения и пропаганды истории Отечества! Заканчивая миниатюру («Генерал от истории»), писатель размышляет о сегодняшнем дне: «И не сегодня, и не вчера возникла громадная нужда в таком историческом журнале. Пусть это не будет «Исторический вестник» Шубинского, и всё-таки пусть это будет исторический вестник для всех нас…»

«Жизнь человека подобна геометрической синусоиде: вверх-вниз, за взлётом следует неизбежное падение», — говорит герой миниатюры Николай Владимирович Унков-ский, талантливый и известный в прошлом певец и актёр. Синусоида жизни Унковского подтвердила его правоту: вслед за успехом «оперного Плавучего театра Н. В. Унковского» наступило полное разорение и забытьё. Жизнь Унковского оборвалась слишком рано — в 47 лет («Синусоида жизни человеческой»).

Некоторые исторические миниатюры Пикуля читаются как приключенческие истории, заставляющие задуматься над превратностями человеческих судеб.

О Морице Августе Бениовском (Беньовском) Пикуль задумал написать авантюрный роман, уж очень колоритная фигура. В своё время он «взбаламутил двор Версаля, задал хлопот и русской императрице; Джордж Вашингтон и Вениамин Франклин считали его своим другом; морская слава Бениовского соперничала со славою Лаперуза и даже Кука; до сих пор польские, французские, венгерские и английские историки изучают жизнь этого странного человека», — писал Пикуль.

Этот высокообразованный человек, владевший несколькими языками, но чрезвычайно сметливый и изворотливый, нарушил «честное слово», за что и был сослан в Казань, а впоследствии на Камчатку. Отсюда и начались его приключения…

А свою жизнь Бениовский закончил великим королем Мадагаскара. Долгое время на Мадагаскаре помнили о нём…

Разные эпохи, разные мнения, разные судьбы… Каждый из героев миниатюр несёт в себе какой-то заряд — положительный или отрицательный. Пикуль нередко рисовал портреты персонажей, лежащих по другую сторону его симпатий (Аракчеев, Утин, Политковский, Клейгельс, Красовский).

«Отрицательные явления в истории, — говорит он в миниатюре «Пасхальный барон Пасхин», — достойны такого же внимания, как и положительные. Иногда в отрицательном, будто в фокусе, заключена вся сумма достоверных черт времени»…

Да, судить историю бессмысленно, у неё просто надо учиться…

Учиться в том числе и обходить цензуру. Напомним слова Валентина Пикуля, что цензура «убила писателей гораздо больше, нежели их пало на дуэлях или в сражениях». Эти слова, конечно, написаны под влиянием ощущения особой щепетильности, с которой относилась современная цензура к автору «Нечистой силы». Но цензуру, как оказалось, с помощью миниатюр можно и обмануть. То, что непозволительно было говорить Пикулю от своего имени, прорывалось из уст исторических личностей. И пикулев-ские герои из глубины веков «резали правду-матку» в глаза ныне здравствующим потомкам, живущим на новом витке повторяющейся, как известно, истории…

«Почему это у нас дураки в Сенате заседают, а умных людей в тюрьмах содержат?» — вопрошал Бичурин («Железные чётки»).

А кто осмелится возражать, если говорит сам император Александр II:

«Господа, прежний бюрократический метод управления великим государством, каковым является наша Россия, считайте, закончился. Пора одуматься! Хватит обрастать канцеляриями, от которых прибыли казне не бывает, пора решительно покончить с бесполезным чистописанием под диктовку начальства… Думайте!»

Читая прессу и видя, как сегодня почти ежедневно привлекаются к ответственности высокопоставленные начальники за взятки и расхитительство народного добра, приходишь к выводу, что в нашем мире мало что изменилось: воровство, бюрократизм, взяточничество, возведённое в ранг закона, процветает и поныне на фоне общего обнищания народа.

А в слова Лобанова-Ростовского («Потомок Владимира Мономаха») Пикуль вкладывает мысль, поясняющую его любовь к выбранному жанру:

«Днями, встречая подлецов и мерзавцев, я по ночам зарываюсь в прошлое России, отдыхая душой на привлекательных чертах предков, которые ограждены от злословия потомков надгробной плитой из мрамора…»

Пикулю часто становилось страшно, что изменить что-либо в дне сегодняшнем он не в силах, поэтому на примерах своих любимых героев он показывал, как было в истории, какие были талантливые люди, которые не продавались ни за какие деньги…

Есть среди пикулевских миниатюр — событийные, которые не имеют конкретного героя («Ничего, синьор, ничего, синьорита» или «Куда делась наша тарелка?»). Вернее, герой есть, но таковым является народ. И здесь Пикуль верен себе: захватывающие сюжеты с необычными поворотами, дающие пищу жадному уму, и, как всегда, оригинальные концовки, заставляющие задуматься и над собственной жизнью и судьбой.

Остановим свое внимание на миниатюре «Ничего, синьор, ничего, синьорита», когда русские моряки в декабре 1908 года пришли на помощь итальянцам после землетрясения в Мессине. За считаные секунды там было погребено 160 тысяч человеческих жизней. Итальянская газета писала: «В истории Мессины были тысячи страниц человеческой доброты и щедрости. Но самую первую, самую вечную и самую нетленную страницу в истории вписали они — светловолосые славяне столь сдержанные на вид и отзывчивые на деле».

Прочитав миниатюру, протоиерей из Ярославля Борис Георгиевич Старк прислал Пикулю воспоминания своего отца — Георгия (Юрия) Карловича, служившего в 1910–1912 годах старшим офицером на крейсере «Аврора». В спасении итальянцев при землетрясении «Аврора» участия не принимала — была в этот период в Петербурге в доке, но, курсируя в Средиземном море в 1911 году, была послана в Мессину для получения памятной медали, которую город Мессина изготовил для моряков Балтийского флота, принимавших участие в спасении жителей:

«16 февраля 1911 года. Пришли в Мессину и отшвартовались к деревянной пристани, специально построенной для нас. На берегу непрекращающиеся крики: “Ура!” и “Виво Руссо!..”

17 февраля…В три часа приехала депутация для вручения нам медали. При передаче говорили много речей, отвечал им командир. Медаль очень красивая и вставлена в красивую рамку. После принятия медали все депутации были приглашены в кают-компанию, где мы подали им шампанское. Командир предоставил мне сказать речь, и я сказал по-итальянски. Эту речь по моей просьбе составил наш консул. Я её вызубрил… После всем было разрешено осматривать корабль. После обеда часть офицеров и 11 человек команды уехали в театр, где в нашу честь был устроен спектакль…

18 февраля… Днём у нас был приём с танцами, который начался около 3 часов дня и только в половине десятого уехали последние гости… Вечером наши офицеры были на балу…

Перед уходом нам прислали в дорогу 1800 апельсинов и столько же лимонов. Всё это разделили между офицерами и командой…»

А как злободневно звучит миниатюра «Деньги тоже стреляют». Подорвать экономику любой страны можно не только пушками: достаточно забросать страну фальшивыми ассигнациями.

«Деньги — дело серьёзное! С ними всегда надобно обращаться осторожно, как с оружием, которое всегда заряжено. Деньги иногда стреляют!» — предупреждает автор.

Пикуль прав, современная действительность подтвердила его провидческие слова…

В пикулевской энциклопедии человеческих душ нашлось место королю и генералу, писателю и художнику, врачу и учёному, библиотекарю и учителю, балерине и композитору, дипломату и юристу, печнику и закройщице, простолюдину и… в общем, легче перечислить, кому не нашлось.

Конечно, героев легче найти среди мужественных генералов и адмиралов, но Пикуль в миниатюрах открыл плеяду представительниц слабого пола, достойно занявших место в ряду плодотворных творцов величия нашей истории.

Да так в этом деле поднаторел, что собирался написать ещё один том и посвятить его знаменательным женщинам. Как подчёркивал сам писатель — большая часть успеха мужчины зависит от женщины, семейного очага, уюта и настроя автора на работу…

Перед глазами читателя проходят героини разных сословий и времён: тут и королева Бона Сфорца («Последние из Ягеллонов»), и модель картины Рембрандта «Даная», и французская писательница де Сталь («Коринна в России»), и графиня Самойлова («Удаляющаяся с бала»).

С большой любовью и теплотой написаны женские портреты, будь то хранительница домашнего очага, жена известного скульптора-анималиста Клодта («Наша милая, милая Уленька»), или основательница научной гинекологии в России Смарагда Голицына («Славное имя — берегиня»).

Женщина-мать! От неё во многом зависит благополучие в семье, в самой маленькой, но едва ли не самой главной ячейки общества. Иногда совсем неожиданные строчки пикулевских миниатюр будоражили читательские эмоции, заставляя поразмыслить над весьма серьёзной проблемой нашего времени — о браке и семье, а тем самым над судьбой каждого из нас.

Перекидывая мостик из прошлого в настоящее, писатель подчёркивает, что женщина достойна того, чтобы стоять выше мужчин.

У древних славян было глубочайшее почитание женщины, которую называли прекрасным словом — берегиня. Это многозначное слово вмещало в себя разные понятия: хозяйки, супруги и дипломата в семье, который разрешает сложные житейские конфликты.

Тема непреходящих человеческих ценностей с особой силой звучит в миниатюре о Венере Милосской («Что держала в руке Венера»). Отрытая из земли, обезображенная грабителями, Венера Милоссская и в наше время предстаёт перед нами как символ бессмертной красоты.

Своих героев Валентин «знал в лицо» и писал о них, имея перед собой портрет героя и исчерпывающую информацию, начиная с рождения и до смерти.

Быстрая река времени размывает берега прошлого. Прошлое быстро уходит, и надо сохранить для потомков имена и деяния героев истории, чтобы мы по-новому могли взглянуть на дела и нынешние времена.