3.1.3. Власть и смыслы власти

Тема власти и ее смыслов ставится Стругацкими в центр внимания в их, возможно, наиболее политизированном и оказавшимся во многом пророческом романе «Обитаемый остров» – романе о стране, которая «некогда была значительно обширнее», но, по словам Бориса Стругацкого, «проигравшей войну»[338].

После выхода романа и позже он подчас трактовался негативно относившимися к советской действительности группами как сатира на современное Стругацким советское общество. То, что действие романа не может быть соотнесено со временами его написания, показано в современных исследованиях[339].

Хотя важнее приведенное указание Бориса Стругацкого, говорящее о том, что авторы показали, что будет, если СССР противоборство систем проиграет. Однако нам, в данном сюжете более важны именно моменты анализа проблематики власти и именно в обозначенном контексте – соотношения власти и смыслов.

В представляемом исследовании не ставится задача анализа всего объема политических аллюзий и сопоставлений, имеющихся, в частности в данном произведении, хотя, как нам кажется, здесь есть обширное пространство для политико-философских размышлений, и в последующих разделах исследования некоторые из них еще будут затронуты.

Если говорить о рассмотрении Стругацкими в данном произведении самих аспектов их видения проблематики власти, можно констатировать наличие некого треугольника отношений, в котором содержится определенная комбинация власти, как соединения ее носителя (или претендента на нее), ее средств и ее смыслов и целей.

Стругацкие представляют и рассматривают модель политических отношений, обеспечивающих стабилизацию – но лишенную целей развития, включающую отношения между следующими началами.

Собственно власть, выступающая в двух ипостасях: 1) официальная власть официальных институтов и 2) реальная власть стоящих за ними провозглашаемых высшими носителями власти, но сохраняющих анонимность Неизвестных Отцов, целью которых является поддержание стабильности в стране, находящейся в посткризисном состоянии и под постоянной угрозой внешней агрессии.

Власть опирается в своем господстве на силовые структуры, но главное – на покрывающую страну систему излучения, лишающую население способности критически осмысливать окружающую действительность. Цель анонимных правителей – собственная власть, но для нее необходима стабильная и относительно благополучная страна, они вывели страну из хаоса, рожденного падением «Старой Империи», осуществляя господство бесчеловечными методами, несут стабилизацию, но лишены целей развития.

Ей противостоит подполье (оппозиция), составленное из множества групп с противоречивыми интересами, противоположными идеалами и расходящееся в своих целях – от намерения просто занять место нынешних правителей до стремящихся уничтожить всю систему гипнотизирующего излучения и вообще всю систему управления, обеспечивающего поддержание жизнеспособности страны.

И на стороне власти, и на стороне оппозиции, в силу сложившихся обстоятельств, действуют представляющие Землю силы, олицетворяющие разное понимание ситуации и разные политические стратегии: оказавшийся на планете в результате катастрофы Максим Каммерер, ставший самостоятельной силой в силу особенностей подготовки и развития землянина XXII века, и резидент Галактической службы безопасности Рудольф Сикорски.

Первый исходит из присущего человеку коммунистического общества неприятия любой диктатуры, тем более осуществляемой посредством электронного подчинения воли людей. Второй – из целей долго подготавливаемого плана спасения планеты, включающего в себя использование существующего в стране гипнотического излучения.

Более важной, чем сама борьба за власть, показывается проблема допустимости использования средств, явно признаваемых бесчеловечными.

Стругацкие описывают, казалось бы, классическую дилемму: «нетерпение потревоженной совести» – и долговременный расчет, предполагающий использование существующих институтов с латентным направлением их деятельности на цели «прогрессорства». Однако они показывают, что первая позиция оказывается столь же безразлична к используемым средствам, как и вторая.

Позиция противостояния деспотии ставит своей целью изменение местного политического устройства, не соответствующего ее представлениям об идеальном мире. Для представляющей ее силы средства вторичны, при определении решения имеет значение только цель – и сама она оказывается определенным типом власти, противостоящей официальной. Но в своем внешнем противостоянии и она, и существующая деспотическая власть оказываются едины в своей готовности использовать любые средства. Последние вторичны для обеих сторон: смысл действий одной – сохранение ситуации стабильности при допустимости бесчеловечных средств, смысл действий другой – уничтожение практики использования бесчеловечных средств – и уничтожение тоже любыми средствами.

И оба варианта власти обречены на поражение, потому что для успешного функционирования необходим баланс двух компонентов.

Одни предотвращают катастрофу ценой лишения людей их воли, другие защищает свободу воли последних, обрекая страну на катастрофу.

Антитезой «прогрессорству потревоженной совести» Каммерера выступает уже особое начало власти: «прогрессорство разума» резидента Земли, осуществляющего скрытое воздействие на ход политического процесса, рассчитанное на выведение и страны, и планеты из тупика развития.

Здесь средства и цель находятся в равновесии, средства подчинены цели, и её существование всегда на первом плане, однако выбор средств практически не ограничен. Сикорски противостоит и власти, и активизму Каммерера, но авторы ставят вопрос: насколько морально при решении судеб людей руководствоваться только сухим разумом. Разум здесь приводит к возможности и необходимости уничтожения воли людей и манипулированию массами.

По сути, показано столкновение трех политико-философских начал.

Первое: «Власть Отцов» демонстрирует занижение роли цели при завышении роли средств. Второе: «прогрессорство Совести», олицетворяемое Максимом, для которого характерно завышение цели при занижении роли средств. Третье: «прогрессорство Разума», предполагающее и несущее в себе баланс, соответствие избранных средств ранее определенным целям.

И здесь, как представляется, у Стругацких можно усмотреть еще одну постановку вопроса: о соотношении уже не целей и средств – а целей и смыслов. Если под целями иметь в виду то, чего субъект действия хочет добиться, а под смыслами – то, ради чего он хочет этого добиться – в совокупности с определенными ценностными аспектами: что он считает для себя допустимым в достижении тех или иных целей.

Рэба в «Трудно быть богом» имел целью сохранение своей власти, что, в конечном счете, оказывалось бессмысленным и для системы, и для него самого. Неизвестные Отцы в «Обитаемом Острове» своими целями имеют и сохранение своей власти – но для этого им нужна стабильность в обществе – то есть в их власти появляется смысл для системы.

В первом случае прогрессор (Румата), представляя Землю, переживал трагедию потому, что в своей деятельности также не видел смысла, не имея возможности повлиять на ситуацию. Во втором прогрессор (Каммерер), не имея запретов первого, оказывается способен на нее повлиять. Уничтожая, как кажется, систему управления сознанием людей, он не только достигает цели борьбы, но видит ее смысл в защите права на свободу. Однако, уничтожая средство подавления, в политическом плане не свергает диктатуру, а в системном, уничтожая адаптивные возможности системы, приносит в жертву правам человека его интересы.

Разница между носителями противостоящих стратегий, между Каммерером и Сикорски, оказывается в том, что один отстаивает права, а другой – жизненно важные интересы. Это, на взгляд исследователя, позволяет говорить и о том, что в данном контексте Стругацкие поставили как минимум две особые проблемы. Первая – о соотношении прав и интересов человека. Вторая – та, что любая цель, находящаяся вне смыслов и ценностей, перестает быть целью и снижается в статусе до уровня средства.

«Обитаемый остров» был написан в 1967–1968 гг. и завершен в ситуации, когда Стругацкие, в силу ряда политических и исторических причин, вступили в период, который сами определяли как «идеологический вакуум». Эта проблема будет особо рассмотрена в третьем разделе данной главы, как и ряд моментов, соприкасающихся в этом отношении с темой смыслов власти и властвования, поставленных ими уже в романе «Град обреченный».

Однако из рассмотренного выше, в основном контексте проблематики власти в политических идеях Стругацких, вытекает и еще один аспект рассмотрения: вопрос о власти как ответственности.