Глава 2. Политическая философия будущего и «критическая утопия» братьев Стругацких. Научно-технический романтизм

В первой главе уже говорилось о том, что в ряду форм политического осмысления будущего наряду с утопией, научной фантастикой, прогнозированием и классической футурологией можно особо выделить такую форму, как политическая философия будущего, которая рефлексирует применительно к будущему всеобщие основания и тенденции эволюции политического бытия, политического познания, политических ценностей, политического действия, осуществляет концептуальные анализ и осмысление возможной властной организации, вытекающей из природы власти, желаемые и предполагаемые формы изменения государства, суверенитета, возможности реализации базовых политических идеалов, – и мы можем сказать, что политическая философия будущего решает эти же задачи при обращении их в будущее, в плоскость стратегического прогнозирования.

Выше говорилось и о роли в подобном осмыслении социальной фантастики, крупнейшими представителями которой в СССР и в мире были Стругацкие.

Особенностью их работ был переход к анализу противоречий будущего, казавшегося идеальным: как противоречий моделируемой ими действительности, так и препятствий, которые стоят на пути создания этого мира.

Если всегда считалось, что для утопий характерно описание идеального мира при абстрагировании от вопроса о путях движения к нему, то Стругацкие явно вышли за эти пределы, обратившись к теме препятствий и практически первыми поставив вопрос о препятствиях на пути от социализма к коммунизму.

Создавая образ будущего общества, воплощающего их базовые политические идеалы, Стругацкие рисовали картину, не противостоявшую современному им состоянию, а вытекавшую, по их мнению, из последнего. Их утопия играла роль не образа «того, чего нет, но что было бы привлекательным», а роль «того, что мы можем создать уже в скором времени». Иначе говоря, это была своего рода философская рефлексия по поводу обозримых результатов развития современных политических процессов, сочетающая черты утопии как идеальной картины мира с элементами прогнозирования как определенного экстраполирования в будущее закономерностей настоящего.

Романы Стругацких создавались в определенное время и в определенных политических и социо-культурных условиях. Обращенные в будущее, они стали его политико-философским осмыслением – предвосхищающим как его проблемы, так и проблемы движения к нему. И реально их анализ приобретает концептуальное значение, актуальное и для общей политико-философской проблематики, и для нынешней эпохи «мира постмодерна», «мира дезинтегрированных ценностей» – и для насущных проблем современной России, своей реальностью слишком напоминающей не «Мир Полдня», описанный Стругацкими, а их «потерянные миры», миры, где утрачены цели и где в результате теряется импульс развития.

В своем основном произведении, сформулировавшем те черты будущего, которые воплощали базовые политические идеалы как их самих, так и современного им общества, – «Полдень. XXII век. Возвращение», – Стругацкие в художественной форме представили достаточно развернутую систему, воплощавшую в себе результат предполагавшегося ими оптимистического сценария общественного развития. Рассматривая созданную модель с диалектических позиций, они, описывая ее прогнозируемые противоречия, создают реалистический сценарий развития. В рамках последнего оптимистический результат может быть реализован только посредством осознанного выбора и деятельности человека, когда он встает перед дилеммой: согласие на преодоление препятствий, предсказываемых реалистическим сценарием – либо отказ от проблем, связанных с их преодолением. И тогда – движение по рисуемому Стругацкими пессимистическому сценарию, представленному в произведениях о своего рода «обреченных мирах».