Движемся дальше

В настоящий момент Хокинг руководит двумя аспирантами и по-прежнему председательствует на чаепитиях в гостиной – ведь он добился своего, и гостиную оборудовали поблизости от его кабинета, в изгибе коридора сразу за лифтом. Над входом повесили надпись “Комната горшечника”, хотя официально это помещение именуется “Центром теоретической космологии” и здесь проводятся не только чаепития, но и встречи, лекции и конференции. Это большая, уютная комната, заставленная низкими столиками. В одном конце – буфетная стойка с угощением и напитками, она освещена довольно тускло, как это было и в гостиной на Силвер-стрит. Две стены почти полностью закрыты длинными черными досками, на которых пишут мелом, – этого на Силвер-стрит недоставало. Как ни глянешь, доски вечно исписаны какими-то уравнениями. В углу гостиной стоит на постаменте бюст директора Центра – Стивена Хокинга, – замечательная работа скульптора Иэна Уолтерса.

Хокинг живет все в том же большом доме, построенном вместе с Элейн. Все так же посещает концерты и оперу – в ноябре, когда я побывала в Кембридже, он как раз собирался послушать “Тангейзера” в Ковент-Гардене. Правда, он уже какое-то время не ездил в Байройт, но все еще путешествует – по возможности на частном самолете. В январе 2011 года Хокинг в очередной раз наведался в Калтех. В Лос-Анджелесе он посмотрел пьесу, в которой Джейн Фонда играла музыковеда, заболевшую БАС, и, судя по откликам в прессе, актриса обрадовалась знакомству с Хокингом так, как многие поклонники Джейн обрадовались бы встрече с ней самой. В марте 2011 года я поспешила обсудить со Стивеном множество вопросов, пока он вновь не махнул через Атлантику, в Кукс-Бранч – конференц-центр, расположенный в природном заповеднике в окрестностях Хьюстона, штат Техас. Физики со всего мира ежегодно собираются там, чтобы посмотреть друг на друга, погрызть самые крепкие теоретические проблемы – те, которые ввергают весь прочий мир в почтительное изумление, – поспать в бунгало под лениво вращающимися вентиляторами.

В Кембридже, а также в Сиэтле и Аризоне, где проводит часть года Люси, родные Хокинга, включая трех внуков (Уильяма, сына Люси, и двух детей Роберта и Катрины), Джейн и Джонатана, много и охотно общаются с ним. С Люси его сблизила совместная работа над детскими книгами. В интервью в апреле 2011 года Хокинга спросили, в какой момент прошлого он бы хотел отправиться, будь это возможно, и он ответил: “Я бы вернулся в 1967 год и снова пережил рождение моего первенца Роберта. Наши трое детей принесли мне много радости”[486]. Его мать Изобел, которой давно за девяносто, вполне бодра и порой может даже одернуть сына. Вот ее мнение – дословно: “Не все, что скажет Стивен, следует принимать за истину в последней инстанции. Он – исследователь, он ищет ответы. Иной раз он несет чепуху – с кем не бывает? Людям нужно думать, никогда не останавливаться, расширять границы знания, а они порой даже не понимают, с чего начать. Вот вы – можете сказать, где эти границы?”[487]

Джон Уилер называл эти границы, эти неосвоенные области не только науки, но и человеческого знания, “пылающими окраинами мира”. Да, мы знаем, где эти окраины. Не где-то вовне, далеко – наш мир полон таких окраин.

Сам Хокинг повествует о своих приключениях “на научном фронте”: “Может показаться, будто у меня был заранее обдуманный план взяться за главные проблемы происхождения и развития вселенной, но на самом деле все не так. Не было у меня глобального замысла. Я шел туда, куда вело меня чутье, и делал то, что казалось в тот момент посильным и интересным”[488].

Стивен Хокинг возвратился в Кембридж из поездки по Техасу и Аризоне, где он навестил Люси и Уильяма, в середине апреля 2011 года, в тот самый день, когда я поставила точку в этой книге. Джоан Годвин отправилась к нему домой приготовить обед. Кабинет был готов к работе, пар уже поднимался над камешками. Босс вернулся продолжать свои приключения, пока хватит здоровья и не прервалась связь с людьми… Так и не выросший любопытный мальчишка, все еще задающий вопросы, как и почему… И порой находящий ответ, который удовлетворяет его… ненадолго.