Кёльнский процесс коммунистов

Кёльнский процесс коммунистов

Тем самым была устранена опасность, исходившая от ультралевых. В Германии, несмотря на все преследования, деятельность Союза заметно оживилась. Центральный комитет – он тем временем по настоянию Маркса был переведен в Кёльн – много делал для распространения в партии взглядов, разработанных Марксом и Энгельсом. В мае и июне 1851 г. прусская полиция арестовала ведущих членов Союза, в том числе членов кёльнского Центрального комитета. Тем самым деятельность Союза в Германии была почти полностью прекращена.

Прусский король приказал организовать против коммунистов шумный процесс, обвинив их в «носящем характер государственной измены заговоре»[199], и любой ценой добыть для этого соответствующие обвинительные материалы. Берлинский полицей-президент фон Хинкельдей в секретном рапорте сообщал его величеству о немецкой эмиграции в Лондоне: «Уже сейчас можно с полным основанием сказать о партии Маркса – Энгельса, что она стоит намного выше всех остальных эмигрантских организаций, агитаторов и центральных комитетов (мелкобуржуазные демократы. – Г.Г.), ибо она бесспорно располагает гораздо большими знаниями и силой духа. Сам Маркс – известная личность, и нам известно, что у него в одном кончике пальца больше ума, чем в головах всей прочей компании»[200]. Поэтому нет ничего удивительного в том, что прусская полиция – теперь уже в третий раз – выдала ордер на арест Маркса и Энгельса и отдала строгий приказ схватить их, как только они ступят на немецкую землю.

Полтора года полиция, и прежде всего печально известный полицейский советник Штибер, занималась фабрикацией сообщений сыщиков, поиском предателей внутри Союза коммунистов, подготовкой сфальсифицированных материалов, чтобы уничтожить «партию Маркса – Энгельса» с помощью готовившегося в Кёльне процесса. Обычно судебный процесс проводят для того, чтобы вскрыть преступление. Здесь же все началось с преступлений, которые были совершены для того, чтобы обеспечить возможность проведения процесса.

Маркс и Энгельс при поддержке Вильгельма Либкнехта и других друзей включились в борьбу против этих полицейских интриг. Им сразу было ясно, что, нанося удар по коммунистам, прусская реакция стремилась поразить все демократическое движение в Германии, как это делали позже и продолжают делать в наши дни представители эксплуататорских классов. С помощью писем и газетных статей, указаний защитникам обвиняемых коммунистов Маркс и Энгельс старались вскрыть происки и фальсификации полиции, разоблачить гнусные провокационные методы прусского правительства.

В письме, датированном 28 октября 1852 г., Женни так характеризовала обстановку, царившую на протяжении нескольких месяцев в тесной квартире семьи Маркса: «Вы, конечно, понимаете, что „партия Маркса“ работает днем и ночью, работает головой, руками и ногами… Все утверждения полиции – чистейшая ложь. Она крадет, подделывает, взламывает письменные столы, приносит лжеприсяги, лжесвидетельствует и, вдобавок ко всему, считает, что ей все дозволено по отношению к коммунистам, которые стоят вне общества!.. Все доказательства того, что это фальсификация, надо было доставлять отсюда. Моему мужу приходилось, таким образом, работать днем и ночью… А затем все документы, переписанные в шести-восьми экземплярах, надо было отправлять в Кёльн самыми различными путями: через Франкфурт, Париж и т.д., так как все письма на имя моего мужа, так же как и письма отсюда в Кёльн, вскрываются и перехватываются. Все это, вместе взятое, составляет ту борьбу, которая ведется сейчас между полицией, с одной стороны, и моим мужем, с другой; ему приписывают решительно все, всю революцию и даже руководство процессом… Борьба с этой официальной властью, вооруженной золотом и всеми боевыми средствами, безусловно, представляет большой интерес; если она закончится нашей победой, то это будет тем более почетно, что на их стороне деньги, власть и все остальное, в то время как мы часто не знали, как раздобыть бумагу, чтобы написать письма…

Простите меня за это сумбурное письмо, но я тоже принимала участие во всей этой истории и переписывала столько, что пальцы онемели…

Только что прибыли от Веерта и Энгельса целые кипы коммерческих адресов и мнимокоммерческих писем, чтобы пересылать документы, письма и пр…

У нас теперь тут целая канцелярия. Двое-трое пишут, другие бегают по поручениям, третьи раздобывают пенсы, чтобы те, которые пишут, могли существовать… А вдобавок ко всему раздается пение и свист трех моих неугомонных ребят, которые то и дело получают нагоняй от своего строгого папы. Вот суматоха-то!»[201].

Надежды Женни на то, что процесс «закончится нашей победой», не осуществились. Присяжные заседатели, состоявшие из юнкеров, буржуа и государственных чиновников, вопреки всем предъявленным суду разоблачениям полицейских гнусностей, проявили себя как бесхребетные верноподданные его королевского величества. 12 ноября 1852 г. они признали большинство из одиннадцати обвиняемых коммунистов виновными – четверо были оправданы – и приговорили их к многолетнему заключению в крепости, в том числе таких близких соратников Маркса и Энгельса, как Фридрих Лесснер и портной Петер Нотъюнг. Один из ближайших друзей Маркса, врач Роланд Даниельс, хотя и был оправдан, но вскоре скончался в результате жестоких условий предварительного заключения.