Читайте также
«Помчат нас вперед от звезды до звезды…»
Поэтыпесенники всегда были люди богатые, ущербные и обидчивые. Они знали, что настоящие стихотворцы, такие как Пастернак, Ахматова или Заболоцкий, к ним относятся без всякого уважения, считая их тексты не имеющими ничего общего с
«Помчат нас вперед от звезды до звезды…»
Не знаю, как сейчас, а тогда поэты-песенники были люди богатые, ущербные и обидчивые. Они знали, что настоящие стихотворцы, такие как Пастернак, Ахматова или Заболоцкий, к ним относятся без всякого уважения, считая их тексты не
«Помчат нас вперед от звезды до звезды...»
Не знаю, как сейчас, а тогда поэты-песенники были люди богатые, ущербные и обидчивые. Они знали, что настоящие стихотворцы, такие как Пастернак, Ахматова или Заболоцкий, к ним относятся без всякого уважения, считая их тексты не
"Знаю, знаю — в доме каменном…"
Знаю, знаю — в доме каменном
Судят, рядят, говорят
О душе моей о пламенной,
Заточить ее хотят.
За страдание за правое,
За неписаных друзей
Мне окно присудят ржавое,
Часового у
"Не знаю, не знаю, живу — и не знаю…"
Не знаю, не знаю, живу — и не знаю,
когда же успею, когда запою
в средине лазурную, черную с края,
заветную, лучшую песню мою.
Такую желанную всеми, такую
еще неизвестную спела бы я,
чтоб люди на землю упали, тоскуя,
а встали с земли —
17. «Это он, – его я голос знаю…»
Это он, – его я голос знаю, —
Это он, Лициний милый мой.
В полумгле его я различаю
Стройный стан с кудрявой головой.
Это он… Луна горит на небе,
Освещая древний Фебы храм.
Помолюсь несущей стрелы Фебе,
Помолюсь ведущим в бой богам.
О, когда б
«А я не знаю, где она…»
А я не знаю, где она,
Та золотая середина,
Которая для всех едина
И потому всегда верна.
Мне только крайности нужны!
Не закричу, не буду плакать,
Когда я буду в пропасть падать
Из поднебесной вышины.
Я эти крайности свяжу
Своим, как ливень, зыбким
«Помчат нас вперед от звезды до звезды…»
Поэты-песенники всегда были люди богатые, ущербные и обидчивые. Они знали, что настоящие стихотворцы, такие как Пастернак, Ахматова или Заболоцкий, к ним относятся без всякого уважения, считая их тексты не имеющими ничего общего с
Я не знаю конца
С того дня, когда я сказала «да», до той минуты, Когда православный священник возложил на наши головы свадебные венцы, меня не покидала мучительная тревога.Я буквально пришла в паническое состояние, когда Тео сказал: «Я должен попросить у отца разрешения на
С. А. Долгополова
«Как взрослые печальны…»
«От долгой с вами заочной жизни я от вас отвык. Поэтому в гости вас приглашаю дышать свежим воздухом и жить в саду. Но сердца моего с вами делить не буду», — так написал своим детям 84-летний дед Моисей за три года до смерти. Из
«Я знаю, что это — ты…»
Поэт — а слово долго не стареет —
Сказал: «Россия, Лета, Лорелея…»
Россия — это ты, и Лета, где мечты.
Но Лорелея — нет! Ты — это ты!
В. Высоцкий
Дома она пристально, с неосознанной и невнятной ревностью сравнивала портреты Лики Мизиновой со своими
«Я знаю, какие трудности стоят передо мной, но знаю и то, какое… задание доверено мне и моим товарищам»
Свою группу Олекса формировал, готовил тщательно, обращая особое внимание на отработку действий в боевой обстановке, в тылу у фашистов. Там хоть и родные места, но засели
3.6. А я и не знаю, где ты и с кем
В книге Янгфельдта практически впервые в маяковсковедении уделено подобающее место человеку, связь с которым стала для Лили Брик одним из побудительных мотивов к разрыву с Маяковским. Это имя уже упоминалось — Александр Краснощеков, в
Я не знаю
Я не знаю, для кого я пишу свои книги.Да и может ли об этом знать цветок, цветущий посреди безлюдного острова?…А вдруг – никто его и не сорвёт? Даже и не увидит… И не ощутит его аромата.А вдруг – никто их и не прочтёт, мои книги? А кто-то прочтёт – да не поймёт. Не
«И не печальны и не счастливы…»[29]
И не печальны и не счастливы
Идут стопой тяжелой дни.
Зачем так рано все погасли вы,
Мои вечерние огни?
И в темной комнате заброшенной,
Прижав горячий лоб к стеклу,
Смотрю в лицо я тьме непрошеной,
Напрасно вглядываюсь в мглу.
Неясных