Последние

Люблю я церковные своды,

Торжественный, древний обряд,

Мистических фресок разводы

И клира широкий наряд.

Люблю я склоненных коленей

Смиренную веру в Ничто,

Ритмичные всплески молений,

Сознанье, что жизнь – «не то»,

Что души из нас, пилигримы,

Оставя земной Вавилон,

Как радужные серафимы,

Влетят в лучезарный Сион.

И пафос люблю я трагичный

Из ниши сверкающих труб,

И в раке своей мозаичной

Святителя дремлющий труп.

Люблю и любил, но без веры,

Когда я был молод и глуп,

Когда мне казалось, что шхеры

Оставит познания шлюп.

Теперь он разбился о скалы,

А я, беспомощен и наг,

Пою вековые хоралы,

Обрывки завещанных саг.

А завтра, хотя б опустели

Прохладные, темные нефы

И фрески Беато из келий

Содрали Аттиловы шефы,

К последнему старому ксендзу

Приду я в забытый алтарь,

Где дискоса с гостией солнце,

Где распятый Эроса Царь,

Приду и с кадильницей буду

Склоняться вокруг алтаря,

Молясь величайшему чуду,

Что духа создала заря.

А если Антихриста свора

Вопьется в ослабшие ляжки,

Мы будем последние скоро

В Эдеме Христовом барашки.

17 декабря