Анемоны

Благовестителей бесплодных

Крылящий шелестами крыл,

Экстаза слов багрянородных,

Марий смиренных Гавриил,

Оставя голубой оазис,

Пришел в Бастилию людей,

Где, опираяся на базис

Телесный, правил Асмодей.

У окровавленного трона

Алели хищные цветы,

о только робко Анемоны

Хранили образ чистоты:

На белоснежной колыбели

Они в метелях родились.

И на безволненной свирели

Небес серебряный нарцисс

Им ангелов великий образ

В Эдеме Божьем показал, —

И совратительница кобра

Поползла в подземельный зал,

А Гавриил собрал малюток

И, кудрем перевив букет,

От Асмодея мерзких шуток

Вскрылил в преображенный свет,

Вскрылил к заоблачной вершине,

Где, искупая дольний срам,

Стоял в незыблемой пустыне

Голубоглавый белый храм.

И, блеском райским обливаясь,

Уста беззвонные звонниц

Разверз он: стаи задыхались

Там меди звонкокрылых птиц.

И с алтаря часовни древней

Он сбросил беззастежных книг

Сухую ересь, и Царевну

Мечту избавил от вериг:

Поэт ее в горах последний

Пред тем, как броситься на дно,

Приворожил, смертельно бледный,

На голубое полотно.

Затем коленопреклоненной

Лик закрывающий сераф

С хитона ткани позлащенной

Снял белолепестный аграф,

И тихо, тихо анемоны

Ей улыбнулися тогда

И к основанию короны

Ее приникли навсегда.

И купола тогда раскрылись,

И белоснежная чета

В лазури вечной зазыбилась:

Архангел Божий и Мечта!

13 февраля

Феодосия