ГЛАВА О СВЯЩЕННОЙ ВОЙНЕ В ДРУГОМ КРАЮ ГОРЫ СУАЛИК, КОТОРАЯ ПРОИСХОДИЛА В ТЕХ ЛЕСАХ, КОИ БОЛЕЕ НЕПРОХОДИМЫ, ЧЕМ ЛЕСА МАЗАНДЕРАНА

ГЛАВА О СВЯЩЕННОЙ ВОЙНЕ В ДРУГОМ КРАЮ ГОРЫ СУАЛИК, КОТОРАЯ ПРОИСХОДИЛА В ТЕХ ЛЕСАХ, КОИ БОЛЕЕ НЕПРОХОДИМЫ, ЧЕМ ЛЕСА МАЗАНДЕРАНА

Во вторник тринадцатого числа месяца джумади ал-авваля, когда войско полудня бросилось из засады тьмы на площадь неба, знамена завоевателя мира пришли в движение и его величество переправился через реку Джаун и достиг другой стороны гор Суалика. В тот же день до величественного слуха было доведено, что один из индийских раджей по имени Рин, обратился с воззванием к населению, набросив на него аркан возбуждения против войск счастливого монарха, вследствие чего под его знаменами собралось множество огнепоклонников и других индусов. Они стеклись из разных мест и сторон и нашли убежище в неприступных здешних горах и в непроходимых лесах. Горы же были столь высоки, что быстрокрылый сокол не пролетел бы через их вершины и луч зрения не достиг бы и подножия их высоты. Леса же были таковы, что от множества перепутавшихся между собою деревьев ни один луч солнца не падал на землю. Пеший с трудом мог пройти через эти чащи. По чрезмерной своей укрепленности каждая гора представляла своего рода стену Александра Македонского. Эта беспредельная крепость была недоступна даже для сильного ветра. Как горы, так и леса эти по своей недоступности и естественной укрепленности превосходили горы и леса Мазандерана. Кроме, как вырубить деревья и проложить дорогу через них, иначе невозможно было пройти, его величество, счастливый монарх - да будет он поддерживаем божественной помощью! - вечером во вторник тринадцатого числа в целях открытия военных действий в столь опасной местности и в столь страшном лесу приказал: «Эмиры войсковых частей, зжегши факелы, войска, расположившись в порядке, вырубая деревья и прокладывая дорогу, проходите!» В эту ночь, когда серебристый сокол дня спрятался в гнездо мрака и черный ворон ночи подложил под свое крыло золотое яйцо неба, проложили дорогу на двенадцать курухов, каковую и прошли с быстротою, подобно ослепительной молнии и быстрому, пронзительному ветру.

В среду четырнадцатого числа, когда золотой образ солнца поднялся с сребровидного горизонта и поднял свой блестящий стяг над лазуревым куполом неба, знамя покорителя вселенной достигло промежутка, образуемого двумя горами, Суалик и Кука, Раджа Рин построил правый и левый фланги своего войска и со всеми своими подчиненными и полками стал ожидать сражения, готовый вступить в битву. Когда же индусы издали увидели внушающее страх победоносное войско, когда они услышали грохот большого царского барабана, рокот малых барабанов, звуки боевых труб и рожков, всё существо их потряслось до основания. От неустрашимости и силы государя земной поверхности, от страха и ужаса, внушаемых победоносным войском нового Фаридуна и Александра Македонского, у них не стало силы и возможности противостоять счастливому монарху. Во всяком случае ничтожная пылинка не осмеливается противостоять солнцу. Не имеет силы стадо овец, чтобы сопротивляться льву. Поэтому индусы обратились в бегство, предпочитая путь поражения. Эмиры армии и всё войско убежища победы со всех сторон насыщали муравьев своих сабель зернами сердец неверных и обогащали острие мечей жемчужной стали жемчугом душ неверных. Они повергли этих злосчастных своими блестящими кинжалами во прах унижения, пустили их на ветер небытия, послав в адский огонь. Столько попало слугам его величества молчащей и говорящей добычи, что она не поддавалась никакому учету! Достаточно сказать, что каждый из военных захватил по сто, по двести коров и по десяти, по двадцати пленников.

На правом фланге принцы Пир Мухаммад-бахадур и Сулайман-шах-бахадур сражались в другой долине и перебили множество индусов, причем в руки их войска попала огромная добыча. Они опять соединились в этой стороне с войском его величества. На левом фланге принц Джахан-шах-бахадур со своей стороны атаковал другую горную долину, но столько добычи в руки воинов не попало, чтобы она могла их удовлетворить. В ночь на пятницу войска правого и левого флангов собрались у августейшего кортежа убежища вселенной и сделали остановку между двумя горами.

Что касается неверных, то они, как мотыльки, сгорели на пламени блестящих мечей и кровожадные палараки погасили огонь их жизни. Потоком мести очистив землю индусов от мерзости бытия неверных и разрушив сильным ветром своей ярости основание жизни этих несчастных, его величество в пятницу шестнадцатого джумади ал-авваля снова вернулся из этой долины, находившейся между двумя горами, к горе Суалик. От этой остановки до области Никиркут было пятнадцать фарсангов. В этой долине были столь густые леса, что и передать невозможно. Они до такой степени делали горы неприступными, что самое пылкое воображение не могло представить этого, а фантазия художника не в состоянии была изобразить это на странице самого причудливого представления. Самонадеянные гебры и темные по коже и вере индусы в этих джунглях были в количестве большем, чем можно представить. Несмотря на это, его величество решил в столь опасном месте провести сражение за веру. Так как войска левого фланга под командою эмира Джахан-шаха и хорасанское войско днем до этого никакой добычи не захватили, то его величество приказал им прежде других вступить в бой и атаковать неприятеля. В этот день в карауле был Сафа Тимур; он около полудня прибыл к кортежу убежища вселенной и доложил, что толпы гебров и скопище индусов всё больше увеличиваются. Его величество своею августейшею персоной встал и лично отправил в бой войска левого фланга и хорасанские части, приказав им атаковать неприятеля. Круг военных действий охватил всё до центра боя. Серпом ярости срезали с тел головы индусов и похищали у них жемчуг их жизни. Страница их бытия осталась запечатанною войсковою печатью потери этого мира и будущей жизни. В руки победоносного войска попала огромная и неисчислимая добыча.

В тот же день, в полдень, пришло известие от Шайха Нураддина и Али Султана «таваджи», что с правой стороны находится горная долина, в которой так много гебров, что и счесть невозможно; у них такое множество пастбищ и скота, которые не поддаются исчислению. Его величество тотчас повернул в ту сторону поводья своего быстрого скакуна, который соперничал по резвости с зефиром и с сильным холодным ветром, и отдал повеление, чтобы Шайх Нураддин и Али Султан «таваджи» напали на этих гебров. Августейшие знамена поднялись над вершиною горы, чтобы счастье и благополучие присоединились к сражающимся за веру и чтобы победа и одоление, крепко затороченные у седла прочно существующего государства, охватили всё положение воинов за веру.

С той горы его величество смотрел, как свирепые львы чащи храбрости и всадники, предпочитающие всему арену битвы, сбрасывали головы гебров своими кинжалами, отмеченными знаком свирепого Сатурна, как они ниспровергали на прах Унижения своими несущими смятение копьями тела этих поганых и как озаренный блеском счастья его величества стяг славы и чести они поднимали до высоты небывалого величия. Когда Их победоносные кинжалы проделали множество дыр в сокровищнице груди индусов и похитили оттуда жемчуг их жизни, пресекши существо многобожия и неверия, они все явились к подножию местонахождения его величества и удостоились стать участниками питья царственного одобрения и ласки. Захватили в виде добычи столько всякого скота, что и счесть было невозможно. Его величество от чрезмерной любви к войску оставался на горе до сумерек. В заключение последовал его приказ: «Каждому из победоносного войска, кому не досталось добычи, пусть ее уделят и сделают его участником в ней». Каждый захватил такое количество добычи, какое он был в состоянии удержать. Ту ночь провели на остановке в этой долине. Господня помощь да будет охранительницею его величества во всех обстоятельствах его жизни и господня охрана да станет его стражем и часовым!

В течение одного месяца, начиная с пятнадцатого числа джумади ал-авваля 801 года (23 января 1399 г.), когда было первое место остановки знамен покорителя мира меж двух гор, Суалик и Кука, до шестнадцатого числа месяца джумади ал-ахира, когда достигли местности X. му, произошло двадцать сражений за веру со сборищами неверных и многобожников, с гебрами и идолопоклонниками, так что подробное описание их составило бы несколько томов. За эти тридцать дней было взято семь крепостей, принадлежавших к числу солидных крепостей индийской земли, которые неприступностью и несокрушимостью превосходили все другие недоступные крепости и высокие цитадели; все они были по отношению друг к другу на один, на два фарсанга, и население каждой крепости являлось противником населения другой. Большинство тамошних жителей в дни прежних государей состояло из иноверцев, плативших джизиа. А в эти дни, воспользовавшись удобным случаем, они отказались от принятого на себя обязательства платить джизиа. По этой причине они способствовали бесполезной потере своей жизни и стали достойны истребления. Все эти взятые крепости были закреплены под знаменами хаканского могущества. Из числа их была крепость Шиху, принадлежавшая родственникам царя Шиха Куку; тамошнее население при посредстве бывшего среди них общества мусульман выразило покорность его величеству и, набросив на шею жизни ошейник рабского состояния, вложили головы в ярмо его приказаний. Однако указания на их лицемерие и признаки мерзости их убеждения были видны со страниц их жизненного обстоятельства. Им была дарована имущественная безопасность. Проницательным взором можно было предвидеть по их действиям, что они свернут с большой дороги повиновения его величеству. Один из ближайших рабов величества, который заставил Раджу Саиба при его необычайной храбрости соблюдать порядок повиновения счастливому монарху, высказал блестящую мысль об изъятии оружия у этого непокорного народа. Было решено, чтобы взамен дарованной индусам имущественной безопасности у них было отобрано разного рода вооружение. За менее значительное боевое платье и старые луки, представлявшие ничтожную ценность, была наложена высокая цена. Всё оружие вынесли и продали. Этим прекрасным способом было достигнуто то, что никакого вооружения в руках неверных не осталось. Умные люди воочию увидели своим дальновидным разумом результаты столь правильной мысли.

После этого последовало приказание, чтобы сорок гебров вступили в число служителей Хинду-шаха, казначея, потому что один был из рабов двора убежища вселенной и по этой причине гебры отклонились от большой дороги повиновения государю и убили мусульман. В обязанности бойцов войска исламского за веру входило воевать с этим народом. Произошло сражение, в результате которого овладели крепостью гебров; две тысячи их было перебито, и пар от крови их истребленных семейств поднялся до высоты Плеяд. В числе шести покорившихся крепостей была крепость царя Дивраджа. Территория этой местности очистилась от скверны бытия многобожников. Газии и сражающиеся на «пути Аллаха» проявили такие успехи, перед которыми меркли рассказы о подвигах Рустама, сына Дастана, Бижана и Афрасийаба. Среди них имя Хусрау Гази запечатлелось на страницах времени. Разные виды счастья и чудес содействовали осуществлению благословенных намерений его величества. Все виды победы и благополучия были обеспечены под сенью августейших знамен, и молва о славных бранных успехах счастливого монарха распространилась по всем странам мира, а голос, возвещающий славные государевы деяния и достопамятности, прозвучал во всех округах вселенной. Обычаи неверия и многобожия изгладились и исчезли; принципы ереси и нечестия обратились лицом к уничтожению; появились руководящие правила шариата и укрепились и прочно обосновались основы веры и счастья. «Хвала Аллаху за его явные и тайные благодеяния!»