Рискованный опыт

Рискованный опыт

Одним из узких мест на заводе был вспомогательный цех по дроблению углеродистого феррохрома. Завод переходил на изготовление наиболее дефицитных сортов феррохрома, с очень низким содержанием углерода. Такой сплав требовался прежде всего для производства нержавеющих сталей. Производственный процесс изготовления этих сортов феррохрома был длительным и сложным.

Было замечено, что качество продукции зависит, в частности, от того, как раздроблен углеродистый феррохром. Дробить его следует на мелкие кусочки. Операция эта была очень трудной и неприятной. Дробильные механизмы часто выходили из строя. В грохоте дробильного цеха тяжело было работать, а там было несколько десятков человек. И вот мне пришла в голову мысль: а нельзя ли вообще отказаться от дробления? Углеродистый феррохром мы получаем в жидком виде. Почему нельзя струю жидкого металла разбивать струей воды? Ведь гранулируют же шлаки. Примерно таким же путем изготовляют свинцовую дробь. Я предвидел большую экономию в производстве и ликвидацию самого неприятного процесса. Собрал техническое совещание и изложил свои соображения. Убедить присутствующих на совещании мне было легко — идея была простой, и, кроме того, многие инженеры, как я уже писал, когда-то были моими студентами, для них я был по-прежнему профессор.

Стали разрабатывать детальный план постановки первого опыта. Кое-кто робел. Температура феррохрома при выпуске его из печи достигала более двух тысяч градусов. Опасались, что при этой температуре вода будет разлагаться на водород и кислород, возможен взрыв. Начальник второго цеха В. И. Носаль предложил всех рабочих на время опыта убрать и все рабочие места занять инженерами.

Директора на заводе не было. Воспользовавшись этим, мы и решили поставить опыт: боялись, что он не разрешит. Эксперимент прошел успешно. Весь металл за несколько минут был превращен в ровные мелкие дробинки. Полная удача! Открылась перспектива значительного упрощения и удешевления производства; Такого тонкого и ровного по размерности частиц феррохрома мы никогда не получали из дробильного цеха. Когда измельченный таким методом металл поступил для дальнейшего передела — получения промежуточного продукта, силикохрома, то совершенно неожиданно было установлено, что и здесь нас ждала удача — производство силикохрома так же резко возросло.

Стали готовиться к постановке второго опыта. Но когда все было уже подготовлено, меня вызвали на заседание в областной комитет партии. Я предложил задержать опыт до моего возвращения. Во время заседания мы услышали звук, подобный орудийному выстрелу, а через несколько минут в зал заседания вошел один из сотрудников секретариата и сказал, что Челябинский ферросплавный завод взлетел на воздух.

— Вероятно, диверсия, — произнес кто-то из присутствующих.

Я бросился вниз по лестнице, вскочил в машину и сказал испуганному шоферу: «Скорее на завод».

Когда мы въехали в заводские ворота, я увидел оголенную крышу цеха — вокруг лежали в беспорядке разбросанные доски. Казалось, огромное заводское здание было полностью разрушено. В оконных переплетах зияла пустота, стекла были выбиты, и их осколками засыпан весь двор. Один мостовой кран лежал внизу.

— Сколько пострадало? — спросил я первого из попавшихся мне навстречу рабочих.

— Семнадцать человек увезли в больницу, — ответил он.

Я опять вскочил в машину.

— В больницу? — спросил шофер.

— Да!

Когда я вошел в кабинет врача, он, увидев меня, сказал:

— Не волнуйтесь. Самый тяжело пострадавший максимум через две недели выйдет на работу. Вам удивительно повезло!

Оказалось, что в мое отсутствие решили сразу же провести и первую рационализацию процесса — дать большую струю металла. А в это время прекратилась подача воды. Произошел сильный взрыв, которым сбросило мостовой кран, кровлю и выдавило все стекло. Всех участников опыта разбросало, и они получили синяки и порезы, но сильно никто, к счастью, не пострадал.

Неудача, однако, не остановила опытов, и завод освоил в конце концов этот метод.