СОКРОВЕННЫЙ ПИСАТЕЛЬ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

СОКРОВЕННЫЙ ПИСАТЕЛЬ

Имя А. Платонова — на золотых страницах советской литературы. Как труден и благороден был путь к парнасской вершине! Писателя сразу же заметил А. М. Горький. За пятьдесят два года жизни он создал много шедевров, его оценили и почитали в своей среде мастера, но истинное его величие прояснилось лишь после смерти.

Еще в 1962 году один критик писал, что Платонов мало кому известен. Это правда. Помню, именно в этом году, осенью, плыл я из Одессы на теплоходе «Петр Великий». В Ялте была двухчасовая остановка. На набережной я купил с лотка небольшую книгу Платонова издания 58–го года. Купил потому, что запомнил фамилию Платонова в одном интервью К. Г. Паустовского: «Платонов— гениальный писатель. Но забытый». В синенькой книге в разделе «У человеческого сердца» меня поразили оригинальностью три рассказа: «Фро», «Такыр», «На заре туманной юности». «Да! — подумал я. — Вот как богата наша литература! Есть в ней еще и А. Платонов, а мы не знали».

Я стал собирать его книги, а они выходили и выходили одна за другой, и в «Литературной России» все чаще дарились читателю новые публикации. Для любителей российской изящной словесности наступил настоящий праздник.

Через пять лет имя Платонова было на устах всех, кто любит серьезную литературу. К писателю пришла невиданная слава. О его нелегкой судьбе рассказывали легенды. Притихли несправедливые знатоки и оракулы, которые безжалостно поносили его при жизни, не пускали в печать его произведения. Проза А. Платонова пошла по всему свету, умножая гордость русской литературы. Пошли люди на поклон к его могиле на Ваганьковском кладбище. Все вспомнилось! В квартиру на Тверском бульваре, где он жил и умер, где, оказывается, бывали дорожившие им А. Т. Твардовский и М. А. Шолохов, стучались студенты Литинститута, приезжали поклонники его таланта со всех краев земли. Вдова Мария Александровна охотно показывала платоновские уголки. Однажды с друзьями сидел я в этой квартире — и не верилось! Не верилось, что ты ступил на дощатый пол, по которому ступал и писатель, как не верится, когда стоишь среди столов и зеркал классиков. Так неизменно торжествует правда художника. Рано или поздно. Даже невиновные придут и в самую высокую минуту преклонения тихо покаются перед тем, кому когда?то никто не захотел (или не смог) помочь…

Русская литература завоевала мир особой человечностью. Но даже в ней А. Платонов в любви к человеку превзошел, кажется, всех. Может, и не превзошел, но так именно расположено к нему наше сердце. Он действительно писатель глубоко сокровенный. Платонов принял революцию с таким чувством открытой веры, как и герой его повести «Сокровенный человек» Фома Пухов. Революция как будто впервые раскрыла им в боях и походах, кто такие настоящие люди. «Оказалось, что на свете жил хороший народ, и лучшие люди не жалели себя». Как и Пухов, в озаренную переменами жизнь Платонов вышел из бедности.

Он родился под Воронежем в Ямской слободе, где колокол церкви был всею музыкой, где по праздникам шумели безобразные драки «края на край». Там, в церковно — приходской школе, узнал он от учительницы о «пропетой сердцем сказке про Человека». Мальчик был одарен светлой поэтической душой. Какое?то снежной чистоты чувство ко всему вокруг заложила в него мать-природа: к полям, к детям, к устному и печатному слову и, как он говорит, к «потной работе». Платонов и в паровозе чувствовал душу.

Его жизнь — неутомимый труд. Его биография: нищий мальчик, студент, красноармеец (участвовал в боях против белых генералов Мамонтова и Шкуро), помощник машиниста паровоза, председатель губернской комиссии по орошению земель и, наконец, писатель.

В 1922 году в Краснодаре в издательстве «Буревестник» выходит книга его стихов «Голубая глубина». Начинается исполнение его заветной мечты— «стать таким человеком, от мысли и руки которого волнуется и работает весь мир ради меня и ради всех людей». В программном автобиографическом письме к этой книжке он в свои двадцать три года рассуждает совершенно по-взрослому, кому?то возражает, кому?то такому, кто вражески унижал его, кто привык по — обывательски к простому и чудесному, в том числе привык к человеку, а для Платонова человек был «редкостью и праздником». Таким он был и до конца своих дней: мудрец, «ума палата» (слова Твардовского о нем), блестящий мастер, но и большое дитя, создатель своей философии о наивно — чистом человеке.

Лучшие черты в писателях повторяются. Перечитывая А. П. Платонова, я все время вспоминал В. Шукшина: они в великой прекрасной детскости схожи. В шукшинских рассказах, статьях, интервью я вижу много платоновской сокровенности и беззащитности. Всякий большой талант несет в себе детскость души, наивность, удивление, обворожительное простодушие. Только от этих качеств и рождается мудрая музыка, которая пленяет всех. Такие они, лучшие писатели. Такой и Платонов. Из них «вырастает душа мира». У Платонова герой рассказа «осунулся от сочувствия». Вся их жизнь — сочувствие живому, защита живого от всяких колорадских жуков. «Не казаться большим, а быть, каким есть — очень важная, никем не заменимая вещь».

В прозе Платонов никогда не лакировал бытие. «Медоносно — благородное», «сладкое, но почти невесомое», то есть стерилизованное, Платонов в искусстве не признавал. Он был реалист, но всякий характер в его рассказах и повестях, всякое событие жизни просвечивалось его ласковой теплой душой, и оттого в нерве его прозы всегда ощущаешь нечто сказочное, как будто придуманное седым патриархом для счастья людского.

Кто еще так после войны описал детей, как Платонов в «Происхождении мастера» и в «Возвращении». Дети у него тоже наделены мудростью. А все любимые его герои живут и рассуждают с удивлением новорожденных или как?то так, словно смотрят на жизнь оттуда, где ее нет. Самоучка — мастер Захар Павлович ни минуты не мог сидеть без интересного дела и, если рядом ничего не было для ума и рук, тесал колышки. Или на глаз считал версты до синей звезды. Из этого любопытства к тайне и вырастают мастера. Для счастья так важно иметь на земле свое кровное дело: в нем растворяешься. Призвание души сулит тебе в мире то награждение, которое незнакомо пустым и равнодушным.

Военные очерки и рассказы занимают особое место в творчестве писателя. Его «гвардейцы человечества» стоят насмерть, «чтобы люди не узнали неутешного горя»; скорбь о погибшем человеке утешена быть не может. С искренним патриотизмом и преданностью Отечеству, с тем же глубоким чувством любви писал он храбрых крестьян, терпеливых жен, рано мужавших сынишек в годину священной войны. И это гордое платоновское слово никогда не забудется.

Замечательны и его статьи о литературе, опять о том, из чего и как происходит мастер, творец. В критических статьях вновь сказались любимые темы Платонова. Для него чужая книга была все той же жизнью, которая пробуждала в нем мысли и чувства, заставляла сопереживать, спорить и говорить о иен так же, как говорил он о жизни. Ни в чем, никогда попусту, а всегда в связи с вскипяченным в сердце волнением, ради заветного слова к читателю, с желанием еще раз пробудить что?то доброе и совестливое, а обществу принести пользу. Каждый писатель зацеплял какой?то самый важный нерв Платонова. «Писатель всю жизнь говорил правду в глаза и делал правду на глазах». За это он очень любил В. Г. Короленко. Именно эта черта, которой Платонов поражался лишний раз при чтении короленковского письма, побудила его написать небольшую статью.

Близкий к природе, Платонов не мог пройти мимо одного явления — мимо книги канадского писателя Серая Сова — и горячо восторгался ею. Защищая тех, кто целомудренно поклонялся природе, он тем самым защищал и самое природу. «…Сколь многому нужно случиться в природе, сколь природа должна перемучиться, утратить, чтобы немногое могло измениться в человеке, чтобы трагический, явственный язык действительности мог проникнуть в сознание человека и объявить в нем истину внешнего великого мира, чтобы человек… вышел в пространство, населенное прекрасными существами с ясным духом, где находится плодотворный источник его первоначальной мудрости, воспитания, жизненного опыта, пищи и счастья». Тридцать девять лет назад предупреждал писатель о пагубном насилии над природой. Разве не эта же мысль натолкнула недавно В. Астафьева на создание романа «Царь — рыба»?

А как тонко чувствовал А. Платонов Пушкина!

«Но в чем же тайна произведений Пушкина? В том, что за его сочинениями — как будто ясными по форме и предельно глубокими, исчерпывающими по смыслу — остается нечто еще большее, что пока еще не сказано… Мы не ощущаем напряжения поэта, мы видим неистощимость его души, которая сама едва ли знает свою силу. Это чрезвычайно похоже на обыкновенную жизнь, на самого человека, на тайну его, скажем, сердцебиения. Пушкин — природа, непосредственно действующая самым редким своим способом — стихами…»

Нет сил оторваться от этих платоновских слов, не хочется прерывать цитату. Платонов раскрывал тайну пушкинского таланта. Знать эту тайну полезно не только тем, кто пишет стихи и рассказы. Это тайна простоты и естества, которыми наделяет природа всех нас, но не все мы их сберегаем. «Чего же хотел Пушкин от жизни? — спрашивает Платонов. — Для большого нужно немного. Он хотел, чтобы ничего не мешало человеку изжить священную энергию своего сердца и ума… он считал, что краткая человеческая жизнь вполне достаточна для свершения всех мыслимых дел и для полного наслаждения всеми страстями. А кто не успевает, тот никогда не успеет, если даже станет бессмертным».

Ни о ком и ни о чем А. Платонов не писал случайно. Гражданское чувство и сила цельной натуры направляли его перо. Презирал он в быту искусства компанейскую трапезу, хмельные объятия в оценках творчества товарищей, скалой стоял на страже интересов времени, за материальными благами не гнался.

Какой это был человек, гражданин, понимаешь по отзыву, который я в заключение приведу. Слова из статьи «Павел Корчагин». С истинным рыцарством писателя-профессионала и по — дружески, тепло и просто, забывая следовать строгой форме критической статьи, Платонов обращается под конец к автору романа «Как закалялась сталь»: «Написано хорошо, товарищ Островский. И мы вам навеки благодарны, что вы жили вместе с нами на свете, потому что, если бы вас не существовало, мы все, ваши читатели, были бы куда хуже, чем мы есть».

Трудно сдержаться, чтобы не вознести сегодня слова благодарности и самому Андрею Платоновичу Платонову!

1979