41. Битва за Бейрут
41. Битва за Бейрут
Во вторник, 13 апреля 1982 года — только что миновала Пасха, — я впервые услышал, как Ясир Арафат говорит о своих опасениях относительно ближайшего будущего. По телефонному звонку, раздавшемуся в полночь, я пришел в его офис, расположенный поблизости от Арабского университета в Бейруте.
Арафат хотел поговорить не торопясь. Ситуация, в которой он находится, представлялась ему следующим образом: «В пятницу я ожидал серьезного удара израильтян. До сих пор его не последовало. Однако все равно мы должны на него рассчитывать.
Не следует предполагать, что американцам удастся долго удерживать Менахема Бегина от желания уничтожить ООП. У нас мужественная армия, но она никогда не сможет противостоять израильтянам».
В ту ночь Арафат не строил себе больших иллюзий относительно исхода борьбы: «Израильская военная машина обрушится на нас. Правда, мы располагаем обещаниями арабских стран помочь нам, если мы продержимся хотя бы три дня. Я мало надеюсь на это. По-видимому, в предстоящей битве мы погибнем». Однако этим выражением истинной озабоченности Арафат не хотел завершать разговор.
Он считал, что от него, главы движения освобождения Палестины, ждут оптимистичного видения будущего. Он подчеркнул свои слова широким жестом рук: «Дело палестинцев победит, ибо оно соответствует нормальному ходу истории».
Никогда раньше я не замечал, что Ясир Арафат носит на левом лацкане военной куртки, в петлице, оправленную в золото жемчужину. На груди, скрытая лацканом, была видна тонкая золотая цепочка. Более причудливый контраст мне едва ли приходилось видеть: аристократическое украшение плохо вязалось с грубой камуфляжной тканью куртки. Революционер Арафат слегка поддался стремлению к прекрасному и благородному.
Спустя семь недель после ночного разговора с Арафатом началась битва за Бейрут. Израиль начал войну правительственным заявлением:
«Кабинет принял следующее решение: вооруженные силы Израиля получают приказ позаботиться о том, чтобы гражданское население Галилеи не подвергалось более огню террористов из Ливана. Базы и штаб-квартиры террористов сконцентрированы в Ливане. Название операции гласит: «Мир для Галилеи». Во время этой операции сирийская армия не будет подвергнута нападению, если сама воздержится от нападения. Нашей целью является заключение мирного договора с Ливаном, с независимым Ливаном, территориальная неприкосновенность будет сохранена».
В воскресенье, б июня 1982 года, израильские танковые соединения вступили в Ливан. Уже в первый день нападения они достигли лагеря палестинцев Набатия, расположенного внутри территории Ливана в двадцати километрах от границы, и пригородных кварталов крупного южноливанского города Тир.
Этим задача, которую вооруженные силы Израиля получили от своего правительства, была почти выполнена. Подразделения ООП были оттеснены настолько далеко от израильской границы, что их гранатометы не могли более представлять опасность для городов и деревень южнее этой границы. «Мир для Галилеи» был достигнут, однако мощное продвижение танков на север было продолжено.
ООП Арафата сообщало об успехах в отражении противника. Она распространила информацию о том, что в первый день войны было уничтожено шестьдесят израильских танков. Однако подобные сообщения, как правило, оказывались пропагандистским вымыслом. Отдельные группы ООП оказывали мужественное сопротивление в Набатии и Тире, однако как единая армия палестинские войска оказались несостоятельными.
Концепция Арафата о формировании на основе военного крыла ООП армии в традиционном смысле слова не оправдала себя. Хоть сотии бойцов и были посланы в военные академии стран восточного блока с тем, чтобы получить квалификацию командиров — танкистов, артиллеристов, связистов, — однако слушатели курсов учились с минимальным усердием. На письменном столе Арафата постоянно лежали сообщения о том, что претенденты на звание офицера в Москве, Праге или Софии вели себя недисциплинированно. Никто из них не приобрел достаточной квалификации для командования единым фронтом обороны.
Поскольку в начале войны разумных приказов не поступало, отдельные боевые соединения пытались отступить на север, в направлении Бейрута. В момент, когда разразилась война, Ясира Арафата в Бейруте не было. Он поставил себе цель положить конец конфликту в Персидском заливе, кровавому столкновению между Ираном и Ираком.
Для выполнения этой дипломатической миссии глава ООП находился в Саудовской Аравии. Лишь на третий день войны сухопутным путем через Дамаск он прибыл в Бейрут — одновременно с израильтянами, которые в тот же день достигли окраин Бейрута.
В этот третий день войны Арафат ожидал чуда. Правительства в Дамаске, Рияде и Каире обещали ему, что через 72 часа после начала израильского наступления международное давление вынудит агрессора к отступлению. На случай, если международное давление не будет иметь места, Сирия обещала оказать ООП помощь с использованием всего своего военного потенциала. Вечером того же дня Арафат был вынужден констатировать, что Сирия заключила с Израилем перемирие, что арабский мир хранил молчание касательно продвижения Израиля на Бейрут, что Леонид Брежнев не предпринимал ничего, чтобы помочь ООП.
В воскресенье, 13 июня, окружение Бейрута было завершено. Израильтяне контролировали дорогу вдоль побережья, ведущую на юг, и горную дорогу в направлении Дамаска. Соединения христианских фалангистов Ливана контролировали северное направление. Окруженная крепость Бейрут включала в себя исламскую часть города от международного аэропорта на юге до порта на севере. На осажденной территории находилось 600 000 человек; 400 000 из них составляли ливанцы, которые, собственно говоря, не имели никакого отношения к войне израильтян против ООП. Арафат и его заместитель по военным вопросам Абу Джихад — человек изящного сложения с элегантными локонами на голове — располагали в Бейруте 12 000 бойцов.
В распоряжении этих бойцов было значительное количество боеприпасов. Арафат использовал год, в течение которого длилось перемирие с Израилем, для того, чтобы через порты Южного Ливана доставлять в Ливан боеприпасы. Из стран восточного блока его снабжали гранатометами, артиллерийскими орудиями, вооружением для отражения вражеских ударов с воздуха, танками устаревшей конструкции.
Оружие хранилось в подземных бункерах, построенных среди леса пиний, создающих зеленый пояс Бейрута, и в подземных гаражах высотных домов в Бейруте. Боеприпасы находились также в распоряжении союзников Арафата. Альянс, сформировавшийся в ходе гражданской войны, выдержал и экстремальную нагрузку: левые исламские группировки, в прошлом действовавшие заодно с ООП при отражении властных притязаний христиан, и теперь были на стороне Арафата.
Большинство из 400 000 жителей Бейрута ливанского происхождения не имело ничего против того, чтобы Арафат организовал сопротивление израильскому вторжению не только в лагерях палестинцев, но и в чисто ливанских кварталах Бейрута. В отличие от христианского руководства Восточного Бейрута, которое приветствовало израильское наступление, исламские лидеры в Западном Бейруте рассматривали агрессию вооруженных сил Израиля как нарушение международного права, как преступление. Сопротивление вторжению было для них делом чести. Такая позиция сделала мусульман союзниками Арафата.
Блок зданий, где работал глава ООП, подвергался чрезвычайной опасности. Одна из стен выходила на море и была легко уязвимой для израильской корабельной артиллерии. В самом начале военных действий самолеты, совершавшие полеты над морем, обстреляли ракетами дома в непосредственной близости от квартиры Арафата и повредили их. Он переселился в командный бункер ООП в бейрутском квартале Фахани — этот бункер, центр нервной системы организации, носил название «операционная». Израильской авиации вскоре, очевидно, стало известно, что Арафат находится в Фахани, поскольку она стала разрушить блок зданий, в подвале которого помещалась «операционная». Самолеты обстреливали ракетами каждый дом, в который Арафат входил в течение последующих недель.
Поскольку он быстро менял место пребывания, самолеты предпринимали атаку, когда он уже покидал дом. Тем не менее удивляет уровень информированности израильтян относительно передвижений главнокомандующего в осажденном городе.
Лишь позднее охрана Арафата обнаружила, что в его автомобиле находился миниатюрный передатчик, сигналы которого можно было принимать за пределами крепости.
Во время войны летом 1982 года мой наблюдательный пункт находился на балконе верхнего этажа отеля «Александр», расположенного гораздо выше линии фронта. Отсюда был виден весь театр военных действий: лагеря Сабра, Шатила и Бурж Баражна — лес пиний с системой бункеров — населенная ливанцами южная часть Западного Бейрута. Можно было наблюдать каждый выстрел из израильского орудия и каждую ракету, выпущенную артиллерией ООП.
Едва замкнулось кольцо окружения, как на осажденный город обрушился массированный удар израильской артиллерии. Орудия, установленные на холмах южнее Бейрута, обстреливали гранатами лагеря палестинцев, превратившиеся в автономные города ООП. Громкий воющий звук свидетельствовал о том, что боевые самолеты пикируют, видно их, как правило, не было. Лишь по облакам взрывов можно было определить, по какому району ведется атака с воздуха. Заградительный зенитный огонь вели в Бейруте сотни легкий орудий. Их снаряды не поразили ни одного из израильских самолетов.
Ночи не приносили покоя. На участке к югу от города взлетали целые залпы ракет, которые, оставляя за собой огненные шлейфы, пролетали над городом, чтобы затем взорваться, озарив все вокруг мощными вспышками.
Магниевые факелы, выпускаемые израильской артиллерией в ночное небо, медленно планировали вниз на парашютах; огонь их окутывал город блекло-желтым светом. Военные ночи в Бейруте были светлыми — во всяком случае, на улицах. Но в домах царила тьма. Израильские саперы вывели из строя системы электро- и водоснабжения осажденного города.
Время от времени объявлялось перемирие. Тишиной, которая наступала в оговоренное время, жители Западного Бейрута обязаны американской дипломатии. Чтобы положить конец войне, президент Рональд Рейган откомандировал на Ближний Восток Филипа Хабиба, американца ливанского происхождения. Из здания американского посольства, которое расположено на отрогах холмов к востоку от Бейрута, Хабиб днем и ночью имел возможность наблюдать, с какой жестокостью израильские вооруженные силы наносят удары по Западному Бейруту.
Исходным пунктом его переговоров была попытка разубедить израильское руководство, состоящее, по существу, из премьер-министра Менахема Бегина и министра обороны Ариэля Шарона, в их решимости навсегда уничтожить Арафата и его сторонников.
Тотальная война против ООП должна была привести к уничтожению исламской части Бейрута. Филип Хабиб видел свою задачу в том, чтобы вывести Арафата вместе с его бойцами из Бейрута — не для того, чтобы спасти их, а для того, чтобы сохранить город.
Для Арафата обстоятельства складывались следующим образом: «Бегин получил согласие своего кабинета на ведение ограниченной войны в Ливане для того, чтобы уничтожить базы ООП, которые расположены вблизи Израиля.
Но его министр обороны Шарон начал военные действия с намерением ликвидировать палестинское сопротивление. Шарон всегда стремился дойти до Бейрута. Он вынудил Бегина дать согласие на расширение действий. Однако существовала договоренность с американским правительством о завершении операции по прошествии трех дней. На этот период министр иностранных дел Александр Хейг предоставил Бегину и Шарону свободу действий для вторжения в Ливан.
В качестве ответной услуги Хейг заручился согласием Израиля способствовать выдвижению еврейской общиной в США кандидатуры министра иностранных дел кандидатом на президентских выборах. Трехдневный срок истек без достижения какого-либо ощутимого результата — ООП продолжает существовать. Лишь Бегин и Шарон попали под американское давление».
К удовлетворению Арафата, спустя две недели после начала войны Александр Хейг был вынужден передать пост министра иностранных дел Джорджу Шульцу. Его односторонняя причастность к конфликту была слишком явной. Если Рональд Рейган не хотел потерять в качестве экономического партнера Саудовскую Аравию, король которой был чрезвычайно раздражен действиями Хейга, ему оставался лишь один выход: пожертвовать Александром Хейгом. Лишь после отставки министра иностранных дел стало известно, что Хейг дал Филипу Хабибу указание не доводить до сведения Рейгана или Бегина ни одного из предложений, которые Арафат высказывал через связных с целью разрешения конфликта.
Важнейшее предложение Арафата было сформулировано следующим образом: «ООП готова передать свое оружие армии Ливана, чтобы затем покинуть Бейрут морским путем. Условием эвакуации города является отвод израильских соединений от Бейрута на 4,5 км».
В конце июня израильское правительство дает понять, что не собирается уходить с окраин Бейрута. В листовках, разбрасываемых боевыми самолетами над Бейрутом, вооруженные силы Израиля предупреждают жителей о массированном израильском ударе. Людей призывают покинуть Западный Бейрут. Реакция Арафата: «Мы ожидаем нападения. Мы будем сражаться с израильтянами на каждой улице, на каждой площади».
Он знает, что число жертв уличных боев будет высоким. Уже сейчас жители Бейрута понесли большие потери. В воскресенье, 27 июня, Арафат называет эти цифры: «Лишь за прошедшую пятницу здесь было убито или ранено две тысячи человек. 95 % жертв — гражданские лица, женщины и дети. За последние три дня число жертв составило четыре тысячи человек». Арафат преувеличивает, цифры следует снизить наполовину. Утверждение же о том, что больше всего страдает гражданское население, соответствует действительности.
В те дни во время бесед без свидетелей Арафат заявлял, что ему известно: Бейрут — ливанский город, а не палестинский. Он не имеет права принести Бейрут в жертву делу палестинцев. Если возможен достойный уход, то он уйдет. Однако стоило вблизи появиться микрофону, как Арафат высказывался так: «Разве Уинстон Черчилль покинул Лондон, когда немецкая военная авиация нанесла удар? Говорить о том, что я ухожу — глупая пропаганда».
В действительности руководство ООП уже подготавливало вывод бойцов. Однако нерешенным оставался важный вопрос: куда их отводить. Само собой напрашивалось решение эвакуировать людей в Сирию. Такое решение стало невозможным вследствие замечания президента Сирии Хафеза Асада о том, что его страна не предоставит места окруженным в Бейруте соединениям ООП. Еще раньше египетский глава государства Хусни Мубарак сообщил, что охотно примет в Каире политическое руководство палестинцев, однако вооруженные люди, бойцы должны искать прибежища в другом месте.
Затишье и бои сменяли друг друга. К знакомым звукам сражения примешивались другие: были слышны металлические удары — это израильские канонерки, стоящие вдоль побережья, обстреливали дома на набережной Корниш. От разрывов их снарядов поднимались облака белого дыма.
Выстрелов с канонерок боялись, потому что их артиллеристы не считались меткими стрелками. Часто снаряды перелетали дома Западного Бейрута и взрывались в христианской, дружественной Израилю восточной части города.
Спустя шесть недель после начала войны израильские войска все еще блокировали Западный Бейрут. Арафат заявил, будто ему точно известно, что Менахем Бегин обещал США не отдавать израильским вооруженным силам приказа о штурме осажденной крепости. «США по крайней мере играют какую-то роль в этом конфликте, а Советский Союз хранит полное молчание!»
Эту фразу слышал каждый, кто виделся с Арафатом. Часами он размышлял о том, почему Леонид Брежнев явно не принимал к сведению борьбу палестинского народа против вооруженной мощи Израиля.
Через четыре месяца после окончания войны Арафат сказал мне, к какому выводу он пришел в результате размышлений во время израильских обстрелов: «Тогда я сначала не вспомнил о том, что для Советов ялтинские соглашения все еще имеют силу. После второй мировой войны мир был поделен. С тех пор арабские страны относятся к американской сфере влияния. Советская сфера начинается на ирано-иракской границе. То, что происходит в Ливане, Советы, как правило, уступают на долю американцев. Тут нам не приходилось слишком рассчитывать на советскую помощь».
То обстоятельство, что Рональд Рейган решил избавить население Западного Бейрута от жертв, было ощутимо в штаб-квартире Арафата: по мнению американского правительства, следовало найти дипломатическое решение конфликта. Через посещавших его американских представителей различного ранга Арафат узнал, что сам может создать важные предпосылки для этого. Ему необходимо было лишь однозначно прояснить, что он признает право Израиля на существование.
Соответствующий сигнал он получил даже непосредственно из Вашингтона. Вновь назначенный министр иностранных дел Джордж Шульц заявил в комиссии сената по иностранным делам: «Кризис в Ливане болезненным образом разъясняет центральную проблему Среднего Востока. Эта центральная проблема состоит в легитимных притязаниях палестинского народа. Мы должны позаботиться о них во всех их проявлениях».
Слова ободрения Арафат слышал и со стороны отдельных израильтян. Политик и журналист Уви Авнери посетит его в осажденном городе, чтобы сообщить ему, что сейчас больше израильтян, чем когда бы то ни было, готовы вступить в диалог с ООП. Ури Авнери предложил Арафату, чтобы руководство ООП без каких-либо оговорок ясно заявило, что стремится к взаимному признанию израильского государства и ООП.
Арафат был готов к такому взаимному признанию. Однако и сейчас, в критических условиях войны, обнаружилось, что он не обладает неограниченной командной властью над своей организацией. В окруженном городе находился также и д-р Жорж Хабаш, составлявший конкуренцию в течение всех прошлых лет.
Несмотря на паралич правой части тела, воля его не была сломлена. Он потребовал, чтобы Арафат отказался от плана отхода из города. Бейрут, считал Жорж Хабаш, должен стать «Сталинградом» для атакующих израильтян, у городских валов агрессоры должны истечь кровью. Такая решительная борьба требовала отказа от любого рода дипломатических тонкостей — прямолинейная политика ООП не должна была претерпевать поворотов в сторону США.
На седьмой неделе войны Арафату показалось, что он нашел выход из дилеммы. На листе линованной бумаги, лежащем на его письменном столе, он написал шариковой ручкой: «Председатель Арафат признает все резолюции Организации Объединенных Наций, которые касаются палестинского вопроса». Внизу он поставил свою подпись «Y.Arafat» и дату «25.7.82». Затем Арафат передал лист члену американского конгресса Полу Мак-Клоски. Этот конгрессмен-республиканец в составе делегации, в которую входили и политики от демократической партии, прибыл в осажденный город для того, чтобы самостоятельно составить себе картину происходящего.
В разговоре с Арафатом Мак-Клоски затронул проблему взаимного признания друг другом Израиля и ООП. Глава ООП сказал, что может пойти настолько далеко, чтобы объявить решения ООН обязательными также и для Организации освобождения Палестины. Поскольку ООН в своих резолюциях исходила из условия дальнейшего существования государства Израиль, признание их председателем ООП означало, что он также считает существование этого государства законным. Роберт Мак-Клоски ушел от Арафата с чувством, что ему удалось внести важный вклад в решение палестинской проблемы.
В тот же вечер израильское правительство продемонстрировало, что оно думает по поводу признания со стороны Ясира Арафата: оно направило боевые самолеты для нанесения удара по Западному Бейруту. Они пикировали на город и обстреливали ракетами дома, которые тут же рушились. В темном небе невозможно было разглядеть самолеты. Зенитчики ООП нацеливали свои выстрелы по реву реактивных двигателей несущихся самолетов. Их огонь не препятствовал израильским пилотам, которые вновь и вновь обрушивались на город.
Атаки концентрировались в районе командного пункта Арафата. В конце концов здание над «операционной» превратилось в груду развалин. Центр нервной системы обороны был больше не способен функционировать. Арафат перешел в подземный гараж высотного дома. Там он проводил ночи.
Вскоре по осажденному городу поползли слухи о том, что в эти полные опасностей дни Арафат встретил женщину, с которой хочет навсегда соединиться. Соответствуют ли эти слухи действительности, установить не удалось.
В конце июля главе ООП были представлены первые планы вывода его соединений из Бейрута. Их разработал Филип Хабиб. Это было нелегко и прежде всего отнимало много времени.
Министр иностранных дел Джордж Шульц дал Филипу Хабибу указание не вести переговоры непосредственно с Арафатом, поскольку тот все еще открыто и безоговорочно не признавал за Израилем права на существование — бумагу, доставленную Мак-Клоски, Шульц считал ничего не стоящей. Следуя указаниям, Филип Хабиб сначала всегда сообщал о своих идеях бывшему премьер-министру Ливана Саибу Саламу, который затем передавал их руководству ООП.
Позиция Арафата, в свою очередь, окольными путями через Саиба Салама доводилась до сведения Филипа Хабиба, который затем мог поставить израильское правительство в известность относительно точки зрения ООП. Так затягивались переговоры. Страдания людей в осажденном городе продолжались. Люди погибали сотнями.
По данным ливанской полиций, лишь в воскресенье, 1 августа, погибло более двухсот мирных жителей. Они погибли от взрывов или при обвале бетонных перекрытий и стен домов. Двенадцать кошмарных часов продолжался налет, в котором приняли участие артиллерия, минометы, боевые самолеты и корабельные орудия. Ночь, последовавшая за налетом, была светлой для оставшихся в живых: пылали пожары, которые невозможно было потушить. Насосы, обеспечивавшие водоснабжение Западного Бейрута и выведенные из строя израильскими саперами, по-прежнему не работали.
Эту ночь, озаренную огнем пожарищ, невозможно забыть и из-за адского грохота. В лесу, неподалеку от линии фронта, выстрелы попали в склад боеприпасов ООН. Взрывались ракеты и артиллерийские снаряды. Взрывы выбрасывали высоко в небо гигантские снопы огня. Миллионы автоматных пуль с огромной силой вылетали из нагревшихся в огне гильз, производя страшный треск. Фейерверк длился до утра. Однако он разрушил всего лишь часть боеприпасов Арафата, которые хранились во многих складах, рассеянных по всему Западному Бейруту.
Премьер-министр Ливана Шафик Ваззан был возмущен силой израильского удара, причем имел в виду разрушения лишь жилых кварталов. Смысл подобного террора, сказал Шафнк Ваззан, остается для него загадкой. Ведь в конце концов израильскому правительству было известно, что руководство ООП заявило о готовности к выводу своих соединений из Бейрута.
Президент Рональд Рейган, по политическим соображениям, как правило, очень осторожный в выражениях недовольства действиями Израиля, на этот раз весьма ясно заявил, что мир не может «больше терпеть постоянную эскалацию насилия».
Однако насилие растет. 6 августа израильская авиация применила бомбы чрезвычайной разрушительной силы, чтобы уничтожить здание в центре жилого района Западного Бейрута. От взрыва подломились все несущие опоры, вся конструкция обрушилась внутрь. Под обломками погибли 250 мужчин, женщин и детей. Правительство Израиля обосновало разрушение именно этого здания тем, что в некоторых квартирах якобы находились офисы ООП.
Международный протест против уничтожения мирного населения не помешал Ариэлю Шарону уже 6 августа отдать приказ о нанесении по Западному Бейруту нового массированного воздушного удара, сила которого была направлена преимущественно против лагерей беженцев Сабра и Шатала.
В этот день было заметно, что зенитные орудия ООП почти не стреляли по атакующим самолетам. Махмуд Лабади, в то время секретарь Арафата по вопросам печати, сказал мне: «Наши люди наконец поняли, что израильские самолеты для них слишком проворны».
Спустя восемь недель после начала войны ООП все еще находилась в Западном Бейруте. Отдельные попытки израильских сухопутных войск ограничить зону действия обороняющихся закончились неудачей. Попытки нанесения удара со стороны леса, который окружает исламскую территорию, пока что удавалось отразить противотанковым орудиям палестинцев. На всех участках битвы, где материальное превосходство израильтян не было решающим, палестинцы успешно защищались. Ошибок, совершенных при отходе из Южного Ливана, в Бейруте они не повторили.
В результате утомительных переговоров американского спецуполномоченного Филипа Хабиба возник конкретный план вывода ООП из Бейрута. Были установлены следующие сроки: 21 августа должно было прибыть французское соединение с целью не допустить диверсий в ходе эвакуации.
Днем позже был предусмотрен отход контингентов, отступавших в Ирак и Иорданию. На 23 августа Хабиб запланировал отход бойцов, принимаемых Тунисом. На следующий день должен был покинуть Бейрут контингент ООП, направляющийся в Северный Йемен. Начиная с 26 августа четыре дня были предусмотрены для отправки подразделений, уходящих из Бейрута в Дамаск. Выработка такого плана стала возможной благодаря заявлению президента Сирии Хафеза Асада о том, что его страна готова принять подразделения ООП из Бейрута. После того как Хафез Асад выразил свое согласие, другие арабские правительства также заявили о готовности принять в своих столицах защитников Бейрута.
Окончательное утверждение договоренностей было нарушено Ариэлем Шароном. В 6 часов утра 12 августа министр обороны Израиля отдал приказ о начале наиболее опустошительного за всю войну воздушного налета на Бейрут. В течение одиннадцати часов боевые самолеты атаковали лагеря палестинцев и жилые районы. Самолеты поодиночке проносились над городом, сбрасывали бомбы и выпускали ракеты. Четыреста домов были разрушены или повреждены. Погибло триста человек, в основном из числа гражданского населения.
Этот воздушный налет, которому не было никакого оправдания, вызвал у американского президента такое раздражение, что он потерял самообладание. Спикер Белого дома, леди Спике, так описала реакцию Рональда Рейгана: «Сегодня утром президент был шокирован, когда узнал о новой ожесточенной бомбардировке Западного Бейрута. Он немедленно позвонил премьер-министру Бегину, чтобы выразить свое возмущение. Налет повлек за собой бессмысленные разрушения и кровопролитие. Он поставил под угрозу усилия Филипа Хабиба».
Поскольку Менахем Бегин со своей стороны отреагировал оскорбленно и не проявлял готовности к каким бы то ни было уступкам, уже день спустя американскому президенту не оставалось ничего другого, как направить израильскому премьер-министру слова примирения. Таким образом Филип Хабиб смог своевременно достигнуть прочных договоренностей относительно сроков отхода Арафата.
Ясиру Арафату предстояло принять последнее решение в Бейруте. В больнице города палестинцев южнее Бейрута в цинковых гробах лежали тела пяти израильских солдат, которые погибли в начале вторжения в Южный Ливан. Арафат отдал распоряжение, чтобы погибшие были переданы израильской армии через представителей Красного Креста.
Израиль также попросил Арафата сообщить, где находятся могилы четырех погибших, которые были похоронены бойцами ООП в Южном Ливане в 1978 году. Правительство Бегина было информировано о том, что эти погибшие покоятся на кладбище христианского селения. В тот же день ООП передала пленного пилота Красному Кресту. Он мог вернуться в Израиль.
В те дни израильская боевая авиация не появлялась в небе над Бейрутом, по домам города больше не стреляли из артиллерийских орудий и не выпускали ракет. Несмотря на это, воздух сотрясали взрывы: бойцы ООП уничтожали свои склады боеприпасов. Хранилища, служившие прекрасными убежищами, замуровывались и засыпались землей. Многие из них не найдены до нынешнего времени.
Последние дни осады Арафат провел во временном жилище, в подземном гараже современного торгового дома «Пиккадилли» поблизости от торговой улицы Хамра в Западном Бейруте. Каждое утро его джип выезжал из гаража по крутому пандусу, с наступлением темноты Арафат возвращался в безопасное убежище. Об этом пристанище израильские секретные службы никогда не узнали — за несколько дней до переселения в «Пиккадилли» телохранители убрали из автомобиля Арафата мини-передатчики.
В последней впечатляющей демонстрации Организацией освобождения Палестины своего присутствия в Бейруте Арафат принимает участие лишь в течение нескольких секунд. Бойцы, покидающие Бейрут, собираются там, где он целое десятилетие принимал парады, на спортивной площадке Арабского университета. Почти у всех на глазах слезы. Тот, кто вынужден оставить жену и детей, безудержно рыдает.
Сейчас не просто войска покидают какой-то чужой им город: мужья, отцы и братья покидают свои семьи. Мужчины, которые сегодня уходят, не знают, что произойдет с их женами, детьми и стариками. Чтобы скрыть переполняющие их чувства, бойцы расстреливают магазины своих «Калашниковых». Они стреляют в воздух, но пули возвращаются на землю — девять человек погибают в результате дикой стрельбы на спортплощадке. Отдельные группы скандируют одну и ту же клятву: «Абу Амару и Палестине мы приносим в жертву свою душу и свою кровь!»
Однако Абу Амар вскоре покинул спортплощадку. Он не показывает чувств, также обуревающих его. В качестве отговорки Арафат заявляет, что должен нанести прощальные визиты лидерам своих союзников в «Национальном движении» и в коалиции социалистических группировок.
Арафат уступает место на трибуне своему заместителю по военным вопросам Абу Джихаду. Глядя на бойцов, которые сплошь в новой униформе, Абу Джихад говорит: «Лучших войск, чем эти, ООП никогда не имела». Лучших у нее никогда уже не будет.
Позиции на линии фронта у пиниевого леса покинуты, на базах ООП в городе вскоре также не остается ни одного бойца. Штаб Арафата уже отправился в Тунис. Он живет в пустой квартире неподалеку от улицы Мазра. С ним только несколько телохранителей.
Арафат не согласен с тем, что потерпел поражение. Он говорит: «Мои люди уходят непобежденными. Они до последнего оказывали сопротивление превосходящей силе, а также самому современному американскому оружию. Это американское оружие убивало наших женщин и детей. Но мы выстояли. И мы продолжим борьбу. У моего народа и у меня, у нас нет другого выбора. Мира не будет без признания наших прав».
В понедельник, 30 августа 1982 года, Ясир Арафат прощается с Бейрутом. В автомобиле ливанского премьер-министра Шафика Ваззана он едет в порт. По пути его приветствуют с таким ликованием, словно он победил. На греческом судне «Атлантида», узком, элегантном, белом пассажирском пароходе Арафат покидает город, который в течение многих лет был центром его политической и военной власти. Его последние слова на бейрутской земле: «Я ухожу для того, чтобы борьба продолжалась. Лишь так мы сможем выиграть войну». На шее у него ожерелье, пестрые бусины которого расположены так, что образуют флаг Палестины. Арафат и бойцы ООП смогли сохранить при себе свое оружие — они ушли на почетных условиях.
В эти почетные условия входило также и переданное от имени американского посредника Филипа Хабиба заверение в том, что с оставшимися семьями ничего не случится. Однако две с половиной недели спустя после ухода Арафата из Бейрута собственный отъезд казался лидеру ООП вовсе не таким уж почетным бегством от ответственности.
Ясир Арафат упрекал себя в том, что оставил женщин, детей и стариков беззащитными в бейрутских лагерях, в то время как сам он и бойцы живут в безопасности.
Безоружные, беззащитные палестинцы были зверски убиты ливанским христианским фалангистским ополчением 16, 17 и 18 сентября 1982 года. Под надзором израильских оккупационных войск ополченцы проникли в лагеря Сабра и Шатила на южной окраине Бейрута. Они выгоняли жителей из домов и расстреливали в упор. Днем и ночью в лагерях происходили убийства.
Так христианские ополченцы отомстили за кровавые избиения, которые во время гражданской войны совершали палестинцы. Но в первую очередь они мстили за убийство законно избранного президента-христианина, в смерти которого палестинцы, впрочем, ни малейшим образом не были виновны. За несколько дней до этого Бешир Жемайель погиб в результате покушения с применением взрывного устройства, обстоятельства этого инцидента не выяснены до настоящего времени.
Месть фалангистских ополченцев в те три дня в середине сентября 1982 года унесла более двух тысяч жизней. Непосредственную ответственность за это Ясир Арафат возложил на американское правительство, которое не может обуздать израильтян и предоставляет Менахему Бегину свободу действий «для геноцида палестинцев». Он заявил: «Убийство произошло, несмотря на то, что Филип Хабиб дал нам гарантии, несмотря на то, что мы достигли договоренностей. Страшное событие показывает, что США не способны проводить на Ближнем Востоке объективную политику. Мое доверие к США и к Рональду Рейгану исчерпано». То, что фраза об исчерпанном доверии состояла лишь из пустых слов, стало ясно в последующие недели.