21. Я — депутат
21. Я — депутат
Впервые я попал в Кремль в 1999 году после чемпионата мира. С нами, российскими фигуристами, тогда встретился премьер-министр Евгений Примаков. Он от души поздравил нас с победой.
Там же был президент Белоруссии. Он сразу же ко мне подошел:
— Женя — Плющенко, а я — Александр Лукашенко. Пора кататься за Беларусь!
— Да нет, спасибо. Я лучше за Россию покатаюсь.
Мандраж, конечно, был — Кремль все-таки. Сейчас я уже привык к таким встречам на высшем уровне. Это всегда очень ответственно, но какого-то нереального напряжения от подобных мероприятий я не испытываю.
С Владимиром Владимировичем Путиным в первый раз мы встретились в 2005 году на чемпионате мира по фигурному катанию в Москве. С тех пор виделись уже несколько раз — наш президент любит встречаться со спортсменами.
Были у меня встречи и с министрами, и с депутатами.
Но больше всего нас, спортсменов, удивило и порадовало внимание, которое было оказано нам президентом после Олимпиады в Турине — таких подарков нам никогда никто не дарил. Это приятно.
И встреча была очень теплая — за чашкой чая, без официоза.
Владимир Владимирович сам в прошлом спортсмен, и он прекрасно понимает, как важно поддерживать спорт и тех, кто сумел показать лучшие в мире результаты.
Летом 2007-го мы встретились с Владимиром Владимировичем на льду.
В Петербурге проходил Международный экономический форум. И в рамках форума было запланировано выступление фигуристов. Искусственный лед установили и закрепили прямо на Финском заливе.
Президент должен был подъехать на катере, и все боялись, что от катера пойдет волна, искусственный лед дрогнет и закачается, а фигуристов начнет штормить. К счастью, все обошлось, волн не было. Путин ступил на искусственный лед, прошел по ковровой дорожке, пожал мне руку, поцеловал, спросил о делах и планах, поднялся наверх и стал смотреть наше шоу.
Это повелось еще с советских времен: после серьезных побед спортсменам, выступавшим за армейские клубы, присваивали следующее воинское звание. Случалось даже так, что можно было из лейтенанта в капитаны, а то и в майоры перепрыгнуть. Сейчас эта традиция остается. В восемнадцать лет, когда у меня наступил призывной возраст, я стал числиться в рядах Спортивного клуба армии — СКА Санкт-Петербурга. Должен сказать, что так обычно бывает со всеми многообещающими спортсменами: они проходят службу в армии без отрыва от тренировок. Считается, что они служат в спортротах. На самом деле все тренируются у своих тренеров и живут дома, но на соревнованиях выступают за СКА. Те, кто показывает хорошие результаты — становятся чемпионами или призерами, — автоматически освобождаются от службы в прямом понимании этого слова. В спортроты попадают только штрафники — те, кто отлынивает от соревнований или постоянно их проигрывает.
А чемпионы и призеры только время от времени ездят на военные сборы, делают то, что положено обычным солдатам и офицерам. Я, правда, в казарме никогда не жил — военные сборы всегда совпадали со спортивными сборами или соревнованиями. К тому же в 18–19 лет я как раз стал чемпионом России, Европы и мира. Все мои медали шли в зачет клубу СКА, и, естественно, никому и в голову не приходило отправить меня в роту, чтобы я там бегал кроссы, подтягивался и стрелял.
После того как армейский срок закончился, мне присвоили звание прапорщика и назначили помощником командующего СКА по тренерской работе.
Не могу сказать, что военная подготовка — нечто вовсе мне незнакомое. Я приезжал на военные сборы, участвовал в кроссах, мы играли в футбол, волейбол, просто общались. Я смотрел, как ребята-спортсмены работают на стрельбищах, разбирают на время оружие. В общем, все по уставу. Я и сам все это умею и, если возникнет необходимость, смогу и с пистолетом справиться, и с автоматом. Иногда, кстати, я езжу и на стрельбища.
Потом я стал лейтенантом, ну а уж после победы на Олимпиаде в Турине мне присвоили звание старшего лейтенанта, причем эти погоны с тремя звездочками мне вручал министр обороны Сергей Иванов.
Армия для меня — не пустой звук. Я постоянно общаюсь с ребятами из спецподразделения «Витязь», которые воевали в горячих точках, опекал нескольких раненных в Чечне солдат. У этих девятнадцатилетних парней были очень тяжелые ранения, нужны были серьезные операции. И я, как мог, посодействовал тому, чтобы операции прошли успешно.
Но когда я стал депутатом Законодательного собрания Петербурга, из армии уволился. Теперь погоны старлея хранятся у меня дома.
Я давно уже был знаком со спикером Совета Федерации Сергеем Мироновым и, разумеется, с депутатом питерского ЗакСа и президентом Петербургской федерации фигурного катания Олегом Ниловым. Идея пойти в политику тоже возникла у меня не вчера. Я очень хорошо знаком с проблемами, которые постоянно возникают в спорте. Причем знаю их, что называется, изнутри. И я не случайно выбрал именно это направление деятельности: молодежь, спорт, туризм. Мне это интересно, и я действительно знаю, что в этой области надо сегодня делать.
Правда, все мы: и я, и мое окружение — полагали, что моя политическая карьера начнется гораздо позже. Но после Олимпиады в Турине наступил момент, когда я решил уйти из любительского спорта. Кататься в шоу мне было неинтересно, хотелось чего-то нового, какой-то настоящей деятельности, от которой будет польза не только мне и моим близким.
Так я пришел к решению баллотироваться на выборах в Законодательное собрание Санкт-Петербурга в 2007 году.
Я избирался по партийному списку. И поскольку был в тройке лидеров, в победе не сомневался.
Этот созыв в петербургском Законодательном собрании получился необычным, депутатами стали сразу три олимпийских чемпиона! Я, фигурист Антон Сихарулидзе и легендарная лыжница Любовь Егорова. А еще депутатом стала Лена Бережная, правда, не в Питере, а на Ставрополье.
После выборов ходили слухи, что я якобы намерен отозвать свою кандидатуру. Эти слухи усилились после того, как я не смог прийти на первое заседание, где всем вручали депутатские мандаты. В те дни я участвовал в шоу в Америке и по России. Но это вовсе не означает, что к своим депутатским обязанностям я отношусь халатно. Не для того я участвовал в выборах, чтобы просто так отказаться от своего депутатского мандата.
Где бы я ни был: в Америке, Европе или других городах России — я всегда в курсе того, что происходит в питерском Законодательном собрании: какие вопросы там обсуждают, какие ставят на голосование.
Если меня нет в Петербурге, мы постоянно созваниваемся с моими помощниками и наставниками, обсуждаем позицию нашей партии, и я всегда оставляю за собой право иметь по каждому вопросу собственное мнение. Даже будучи за океаном, я принимаю участие в голосовании. Поскольку я очень часто нахожусь в разъездах, мы заранее составили доверенность, по которой мои помощники, руководствуясь моими указаниями, имеют право нажать кнопку, то есть проголосовать за меня. Такая форма участия в деятельности собрания совершенно законна, и ею пользуюсь не только я.
Приезжая в Петербург, я, естественно, бываю в ЗакСе. У меня даже есть там собственный кабинет.
Не могу сказать, что мне легко было сразу усвоить все мои депутатские права и обязанности. Это совершенно другая жизнь, отличная от знакомого мне до боли спорта. Но и такой вид деятельности меня вдохновляет. Я постоянно учусь, стараюсь вникать во все нюансы.
С депутатом Антоном Сихарулидзе мы, конечно, общаемся, хоть и состоим с ним в разных партиях. На заседаниях депутаты различных фракций спорят, не соглашаются друг с другом, сталкиваются лбами. Но мы с Антоном дружим. А как же иначе? Я знаю его с детства, мы столько лет в спорте, оба — фигуристы.
Когда люди болеют за общее дело, не важно, в какой партии они состоят. Надо находить общий язык и вырабатывать общее решение, чтобы от него была польза и городу, и петербуржцам, отдавшим за нас голоса, и стране.
Я учился в питерской школе № 91. Неплохая школа. Но спорт был у нас в совершенно запущенном состоянии. Маленький, душный спортивный зал. В школьном дворе — никакого намека на спортплощадку, никому и в голову не приходило поставить там хоккейную коробку или баскетбольные щиты с корзинами.
Правда, когда я зашел в свою школу уже будучи олимпийским чемпионом, я был приятно удивлен: площадка там все-таки появилась. Видимо, администрация решила: раз в этих стенах учатся будущие чемпионы, значит, спортивная площадка должна быть обязательно. И еще в моей школе появился спортивный класс. На моем примере все поняли, что юному спортсмену в общем потоке учиться невозможно. А образование получать надо обязательно.
В Законодательном собрании я хочу продвигать именно это направление: чтобы в школах и во дворах строились спортплощадки, появлялись дворцы спорта. Не гигантские, зрелищные, а компактные, тренировочные.
Еще у меня есть мечта открыть школу-интернат, спортивный мини-комплекс, где будет несколько отделений: и фигурное катание, и футбол, и теннис, и хоккей. Чтобы ребятам после утренней тренировки не нужно было нырять в метро и ехать в общеобразовательную школу. Они примут душ и спокойно пойдут на уроки, которые будут проходить в той же школе.
В этом спортивном интернате должны быть столовая, гостиница, школа, площадки, массажные кабинеты, бассейн. Здесь будут готовить олимпийских чемпионов.
И если найду поддержку, я готов в этом деятельно участвовать.
Я очень хорошо помню свое детство. После тренировки я ехал в школу. Отсиживал уроки, снова ехал на тренировку. Все эти переезды отнимают очень много энергии. А в интернате появится больше времени, а значит, и запас сил, которые можно потратить более продуктивно. Вот такая у меня идея.
И учебный процесс следует строить иначе. Разъезжая по сборам и соревнованиям, спортсмены безнадежно отстают от одноклассников, а школьная программа не ждет отстающих. Необходим индивидуальный подход, и после возвращения к учебному процессу необходимо начинать с той темы, с того параграфа, на котором фигурист, хоккеист или теннисист остановился до отъезда.
Сейчас появилась замечательная идея: открывать дворцы спорта и катки в регионах, проводить семинары на местах, готовить в провинции своих тренеров и фигуристов.
Может быть, скоро откроются такие дворцы в Волгограде и Воронеже, которым, между прочим, собираются дать мое имя. Мне, конечно, это немного странно, но я прекрасно понимаю, что моя жизнь и мои спортивные результаты вполне могут стать тем положительным примером, который поможет новым поколениям спортсменов подняться на высшую ступеньку пьедестала на Олимпийских играх. Где и когда это будет — в 2014 году в Сочи или где-то еще, — в конце концов значения не имеет.
Спорт, и фигурное катание в том числе, необходимо популяризировать. В России есть громкие имена, которые знают во всем мире: Алексей Мишин, Тамара Москвина, Ирина Слуцкая, Алексей Урманов, Роман Костомаров и много других. Почему бы не открыть в разных городах нашей огромной страны спортивные дворцы и не назвать их именами великих тренеров и чемпионов?
У нас даже в Петербурге до недавнего времени был острый дефицит льда. И это в городе, где столько олимпийских чемпионов!
Ведь причина нашего конфликта, противостояния с Алексеем Ягудиным тоже частично заключалась в отсутствии тренировочного льда, в невозможности кататься по отдельности, чтобы друг другу не мешать.
Два сильнейших фигуриста планеты. Мало того что занимались у одного тренера, мы еще и на одном катке тренировались. Это, конечно, недопустимо.
В нашем городе существует замечательная традиция передавать свое искусство ученикам. Тамара Москвина вырастила олимпийского чемпиона Олега Васильева, Олег Васильев — олимпийских чемпионов Маринина и Тотьмянину. Может, и они в будущем начнут тренировать. Алексей Мишин был учеником Игоря Москвина, вырастил олимпийского чемпиона Алексея Урманова, теперь Урманов растит своих учеников. И всем нужен лед, нужно время.
Случалось такое, что наши тренеры и спортсмены, готовясь к крупным чемпионатам и олимпиадам, уезжали тренироваться в Америку. Это была не блажь, а вопрос выживания в спорте. И слава богу, что их там принимали.
Ведь еще и малыши должны кататься, чтобы составить достойную смену чемпионам. Сейчас, правда, значительно выросло число желающих заниматься фигурным катанием. А в начале девяностых был катастрофический недобор. Когда у родителей не хватает денег на еду, одежду, нечем платить за квартиру, им в голову не приходит вести своего ребенка в фигурное катание. Вот и образовался вакуум в те годы, а потому в секцию брали всех — слабый ребенок или сильный, растянутый или деревянный, это было не важно. Особенно мальчиков, которые во все времена были в большом дефиците, а в начале 90-х особенно. Вот мы и имеем сейчас печальный результат: смены нет.
Еще мне очень хочется, чтобы в Петербурге была школа танцев на льду, чтобы у нас появились перспективные девочки. Питер всегда славился только мужским и парным катанием, а Москва — женским катанием и танцами. Получился такой удивительный баланс.
Это просто здорово, что в Петербурге построили Академию фигурного катания — с просторными, прекрасно оборудованными тренажерным и хореографическим залами. Она единственная в мире! Когда к нам приезжают иностранцы и заходят в эти стены, все говорят в один голос:
— Ну, теперь понятно, почему у вас столько олимпийских чемпионов!
Иностранцам и невдомек, что эти олимпийские чемпионы выросли не здесь, а на одном льду, который им приходилось постоянно делить между собой во Дворце спорта «Юбилейный». Все олимпийские чемпионы из Санкт-Петербурга выросли именно на этом катке.
Мне приятно жить в моем городе, и я горжусь тем, что стал депутатом Законодательного собрания, потому что надеюсь сделать что-то хорошее для будущего нашей молодежи.