23. Еще одна победа

23. Еще одна победа

Сейчас уже все в мире знают, что зимние Олимпийские игры-2014 пройдут в нашем Сочи. В ночь с 4 на 5 июля 2007 года, когда глава Международного олимпийского комитета Жак Рогге объявил эту новость, ликовала вся наша страна. Город Сочи не спал, миллионы жителей других городов России сидели у телевизоров и с волнением ждали объявления результатов. Я в это время был на другой стороне земного шара, в Гватемале, где и решалась судьба Олимпиады-2014.

Мне посчастливилось стать участником презентации, членом российского заявочного комитета. Пока мы не приехали в Гватемалу, я даже не подозревал, насколько это ответственно, и, конечно же, не думал, что я, спортсмен, выступавший за свою страну на многочисленных чемпионатах Европы и мира, прошедший две Олимпиады, буду так волноваться.

В Гватемалу наша делегация приехала за десять дней до исторической презентации. Но подготовка к ней началась гораздо раньше. Я еще выступал в американском шоу, а нам уже шили костюмы, в которых мы вышли на сцену, чтобы представить наш проект «Сочи-2014». Для нас рисовали эскизы, мы сообщали дизайнерам свои размеры. Ведь мы должны были не только блестяще выступить, но и отлично выглядеть. А костюмы в этом деле играют не последнюю роль, уж я-то знаю.

Российская делегация выглядела сногсшибательно. Синие строгие костюмы, белые рубашки и галстуки в сине-бело-красную полоску — под цвет Российского флага. На мне костюм сел идеально, только брюки пришлось немного укоротить — видимо, те, кто шил, опасались, что за то время, пока мы собирались в Гватемалу, пока репетировали, я могу подрасти.

Нас поселили в древней столице Гватемалы — городе Антигуа. Мы жили в монастыре XV века, который в XVIII веке разрушило землетрясение, а после он был отреставрирован и превращен в гостиницу. Было необычно и… жутковато.

Как-то вечером я вышел из своего номера в коридор. Ни одного человека, ощущение такое, будто, кроме меня, в этих развалинах больше никого нет. Звучит странная музыка — какие-то местные напевы. Всюду статуи святых. Возле моего номера — статуя, разрезанная пополам, со вскрытым животом. Я не робкого десятка и в принципе ничего не боюсь, но в тот момент мне стало не по себе, по телу побежали мурашки, и я даже решил вернуться в свой номер.

Чуть позже я узнал, что в подвале монастыря находятся древние захоронения монахов. Получается, что мы жили практически на кладбище.

Гватемала — страна удивительная. Очень много монастырей, половина из которых разрушена землетрясением. Несколько действующих вулканов. Великолепная природа: горы, холмистый ландшафт и огромное число попугаев.

Мы готовились в специальном зале, точной копии того, где и проходила 119-я сессия Международного олимпийского комитета. Так же были расставлены столы и стулья, так же расположены мониторы на стенах, даже бутылки с водой стояли точно так же. Обстановка с первого дня была накаленная — все нервничали и переживали страшно.

Нам помогали произносить речь на английском, учили правильно интонировать, расставлять акценты. Каждое наше движение отрабатывалось: как встать, как сесть, как идти к главному микрофону. Учитывалось все — мимика, жесты, улыбки. Нас даже учили правильно дышать!

Речь каждого члена делегации переделывалась по нескольку раз. Предложения становились более емкими и эмоциональными. Каждое слово мы учились проговаривать десятки раз.

До презентации я считал, что неплохо говорю по-английски, но, когда приехал в Гватемалу, понял, что речь у меня, мягко говоря, не очень.

С нами работали солидные люди, те, кто готовит речи для руководителей государств. И в конце каждого дня нам выставляли баллы.

Например, Светлане Журовой, олимпийской чемпионке по конькобежному спорту, в первый же день хотели поставить четыре, но передумали. Побоялись, что она расслабится и не будет стараться; в результате строгая экзаменационная комиссия поставила ей три с плюсом. А мне в первый день решили поставить кол, но потом подумали, пожалели и ограничились двойкой. Я оказался способным учеником, и в конце концов все, кто участвовал в презентации, заработали по твердой пятерке. В общем, на репетициях я чувствовал себя как в школе. И мне, так же как и другим, очень хотелось получить хорошую оценку.

В Гватемале нам пришлось провести несколько мастер-классов. Со Светой Журовой мы проехались на роликовых коньках по городу в окружении нескольких десятков гватемальских ребятишек. У них это очень серьезный вид спорта, есть даже специальная спортивная школа по катанию на роликах. Дети потом долго нас расспрашивали о том, как выглядит лед и можно ли попробовать на нем покататься. У них получится — ведь с роликов легко перейти на наши, «зимние» коньки.

На одной из презентаций я познакомился с местными футболистами и с удовольствием поучаствовал в их тренировках: хотелось как следует размяться. Они разрешили погонять с ними мяч на тренировке.

Не все футбольные поля в Гватемале готовы к тому, чтобы на них играли в футбол. Мне довелось наблюдать за игрой местных команд в городе Антигуа. Это было даже не поле, а просто площадка с футбольной разметкой. Рядом свалки, возле которых тусуются собаки. Время от времени они тоже выбегают на поле и носятся за мячом вместе с футболистами. С другой стороны поля — рынок, где продается всякая дребедень. Мяч улетает на рынок. Оттуда его подает какой-нибудь торговец или покупатель, вооруженный автоматом…

В Гватемале разрешено иметь оружие всем жителям. Поэтому все ходят вооруженные до зубов, по городу носятся джипы с пулеметными гнездами. Каждый магазин, даже самый маленький, охраняют несколько человек с помповыми ружьями или автоматами. Такое ощущение, будто в стране идет война.

Гватемала — действительно опасная страна. Нас, российскую делегацию, предупредили сразу: на улицу в позднее время не выходить, могут напасть и ограбить. А кто предупрежден, тот вооружен. Вот мы по ночам и сидели все в своем монастыре.

Кстати, в Гватемале русских знают и очень хорошо к ним относятся. У нас был отличный персонал в гостинице: улыбчивые, работящие ребята. Мне вообще кажется, что вся Гватемала болела исключительно за нас.

Тем более что русские умеют удивлять. Когда в тропический город привезли ледовый каток, местные жители были в полном восторге. Площадка из искусственного льда находилась на территории «Русского дома», в шикарном ресторане под открытым небом, который временно стал российским представительством. Впервые потомки индейцев майя воочию могли увидеть хоккей и балет на льду.

В хоккейном матче российская делегация разделилась на две команды, играли почти все: и Герман Греф, и Александр Ткачев, и, естественно, Вячеслав Фетисов. Играли мы теннисным мячиком. Настоящую шайбу взять не решились: все-таки мы вышли на лед в футболках и джинсах, без защиты, а шайбой можно запросто покалечить друг друга или попасть по зубам кому-нибудь из зрителей. Тем более что ни щитов, ни бортов не было. Но играли мы здорово, от души.

Всех желающих «Русский дом» вместить, конечно, не мог. Поэтому на наше хоккейное шоу могли посмотреть только свои. Многие местные жители столпились возле ресторана, заглядывали в окна, щелочки. Всем хотелось хоть одним глазком увидеть чудо — настоящий лед в знойной Гватемале!

А потом выступал наш питерский «Балет на льду». В это время пошел тропический ливень. Ребята вымокли до нитки, лед — мокрый, но никто даже не подумал прекратить выступление. Пока звучала музыка, наши танцевали на коньках и… улыбались.

Наконец наступило 4 июля — день презентации. Мы, русские, должны были первыми представлять свою страну. За нами шли Австрия и Южная Корея.

Так я не волновался ни на одной Олимпиаде. Я всегда катался только за себя, работал за себя, думал за себя. Если бы у меня что-то не получилось, это была бы только моя вина. А тут — целая команда. Победа зависит от нашей сыгранности, и подвести команду нельзя ни в коем случае.

Мы сидим за столами. Волнение зашкаливает, мандраж жуткий, нервозность. Но ничего этого показывать нельзя — мы прекрасно понимали, что на нас смотрит весь мир, за нас болеет вся Россия.

Чтобы поддержать друг друга, стали переписываться. Переговариваться нельзя — перед каждым стоит микрофон. На крошечных листочках мы рисовали друг другу смешные рожицы, смайлики, писали: «Мы победим!», «Улыбаемся». И все улыбались.

Когда к главному микрофону вышел Владимир Владимирович Путин, мы поняли, что теперь победим точно. Это было что-то: Путин выступил на двух языках, ярко, эмоционально! Меня потрясла эта речь, добавила адреналина. И когда пришел черед выступать нам со Светланой Журовой, я уже не так нервничал. Хотя колени все равно тряслись.

Светлана обычно волнуется перед выступлением, а когда выходит выступать, волнение исчезает, и какие-то вещи она начинает делать чисто интуитивно. У каждого спортсмена свой способ добиться необходимого настроя. В отличие от Светланы, я волновался и во время выступления, и после, и когда объявляли результаты. Но выступили мы все отлично.

Конечно, во многом наша победа была обусловлена приездом в Гватемалу Владимира Владимировича. Он обаял Международный олимпийский комитет. Поддерживал членов делегации, когда нас трясло от волнения. Ничего особенного он не говорил. Какие-то общие фразы: все будет хорошо, мы работаем, боремся до конца.

Он настраивал нас на победу, давал нам эмоциональный заряд. А что еще может сказать тренер непосредственно перед соревнованиями, когда уже всему научил спортсмена? Только пожелать удачи.

Уже позже кто-то спросил меня:

— Ну вы ведь знали, что победите?

Да, мы все верили в победу. Но до последнего мгновения не знали результатов.

Готовясь услышать результаты голосования, мы взялись за руки. Руки были напряжены, ладони у всех — влажные.

И когда глава МОК Жак Рогге достал из конверта листочек и показал его нам, мы взорвались! На листочке крупными буквами было написано: «SOCHI-2014»!!!

Мы вскочили, стали прыгать, обнимать и целовать друг друга! На меня набросился с объятиями Герман Оскарович, я тоже всех обнимал: Фетисова, Ткачева, Жукова. Все плакали и смеялись от счастья. Как дети! Восторг, ликование неописуемые! Ничего подобного я не испытывал ни на одних соревнованиях.

Рядом с нами сидели представители заявочного комитета из Кореи. Они расстроились, кто-то плакал. Но никакой жалости у меня к ним не было. В спорте такое просто недопустимо — жалость к своему сопернику. Здесь надо побеждать, а побеждает всегда сильнейший.

Что такое для нас «SOCHI-2014»? Лично для меня, как и для страны, — это будущее нашей России, будущее наших детей, моей матери, моего сына, всех моих родных, друзей. У нас самое большое число олимпийских чемпионов! Кто как не мы? Тем более мы все так ждали этого события. Мы это заслужили.

У нас уже сейчас есть кому ехать на эту Олимпиаду. Теперь главное, чтобы федерации по всем видам спорта начали готовить из нынешних молодых спортсменов будущих олимпийских чемпионов. К 2014 году мы должны будем собрать мощную команду, самую сильную в мире. И не только по фигурному катанию. Я думаю, все это понимают и будут делать все возможное.

А спортсменам должны помочь родные стены. Правда, выступление в своей стране накладывает определенную ответственность, напряжение колоссальное. Но зато когда выступаешь у себя дома, чувствуешь огромную поддержку своего народа. Хотя в последние годы наши болельщики умудряются оказывать такую поддержку и на чужих стадионах. Например, на последней Олимпиаде в Турине за российских спортсменов болело столько зрителей, что в какой-то момент мне показалось, будто я катаюсь в России. Тогда в Италию смогли приехать очень много русских. А в Солт-Лейк-Сити болельщиков из России, наоборот, было совсем мало.

Для меня особенно важно слышать, что в зале сидят наши и болеют за российских спортсменов. Это всегда помогает, настраивает на победу. Сразу ловишь кураж и побеждаешь.

Я обязательно буду на этой Олимпиаде. Правда, пока не знаю, в каком качестве. Мне к тому времени исполнится всего 31 год, и, может быть, я еще не уйду из спорта и буду продолжать выступать за свою страну. А может, приеду в Сочи в качестве тренера или в каком-то другом качестве. Но я там буду обязательно! И скорее всего, возьму с собой своего сына Егорку, ведь ему к тому времени исполнится уже семь лет.

Олимпиада-2014 должна еще больше прославить нашу страну. Я мечтаю о том, чтобы все наши спортсмены могли подняться на олимпийский пьедестал почета. И фигуристы в том числе. Ведь фигурное катание — это не только спорт. Это искусство, кино, балет, театр, акробатика, экстрим.

Временами я мысленно возвращаюсь к тому дню, когда мы с мамой встретили на прогулке женщину с ее плачущей дочкой, и думаю: если бы мы не пришли в секцию фигурного катания, как могла сложиться моя судьба? Мне кажется теперь, что я все равно стал бы спортсменом. Возможно, из меня получился бы хоккеист или теннисист, а может быть, я стал бы серьезно заниматься футболом. Но точно знаю: какому бы виду спорта я ни отдал предпочтение, все эти годы я готовил бы себя к победе и обязательно стал Чемпионом.