ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Мексика

В солнечный февральский день 1926 года Хулио Антонио сошел на перрон вокзала в Мехико. Знакомые-кубинцы помогли ему снять недорогую комнату. На следующий же день Хулио пошел на улицу Месонес, 54, по адресу, который оставил ему Рикардо Флорес Магон. Там помещался Центральный Комитет Мексиканской компартии.

Его встретили приветливо и радостно, обнимали, хлопали по спине, шутили.

— Ну, такой силач мог бы еще дней двадцать попоститься!

— Хулио, дружище, ты нас подвел, ведь мы готовили грандиозную демонстрацию в твою защиту. Вот досталось бы кубинскому послу, умер бы со страху!

Хулио стоял, смущенно улыбаясь. Он не обижался на шутки новых товарищей. Радостное ощущение от сознания того, что он снова попал в знакомую бурлящую обстановку политической борьбы, что он снова среди своих единомышленников, поглотило все его чувства.

Знакомство состоялось быстро, и вскоре он был принят в ряды Коммунистической партии Мексики.

Хулио Антонио думал создать из эмигрантов-кубинцев боевую организацию, которая смогла бы объединить всех противников режима Мачадо и повести против него решительную борьбу. Но для этого нужны были время и основательная подготовительная работа.

Мелья появился в Мексике в период, когда политические страсти, извечно потрясавшие страну, несколько улеглись. Президент Кальяс, начавший свое правление 1 декабря 1924 года, сумел на первое время обеспечить занятость наделения за счет расширения строительных и дорожных работ. Улучшилось финансовое положение в стране. Аграрная реформа, за которую в буржуазно-демократической революции 1910–1917 годов сложили головы лучшие сыны Мексики, начала проводиться более энергично. Кальяс объявил себя «наследником Сапаты» (последние годы его правления показали, что это заявление было чистейшей воды демагогией), и первые месяцы 1926 года прошли под знаком правительственного наступления на католическую церковь, владевшую обширными земельными угодьями, где еще господствовали феодальные отношения.

Мексиканская коммунистическая партия, созданная в 1919 году, к 1926 году не успела еще превратиться в массовую организацию общенационального масштаба. Преобладание мелких крестьян, издольщиков, батраков, которые в поисках работы уходили на сезонные заработки на север, в Соединенные Штаты, феодальное землепользование, реакционная политика католической церкви, слабый рабочий класс — все это сильно затрудняло работу коммунистов. Однако в начале 1926 года коммунисты уже представляли собой силу, с которой власти не могли не считаться. В 1921 году в стране была образована Всеобщая конфедерация трудящихся, лидеры которой открыто симпатизировали марксизму. Партия ставила перед собой задачу: сплочение крестьян в крестьянских общинах — эхидо, а также рабочих, в особенности добывающей промышленности — шахтеров, нефтяников.

Когда вести о голодовке Мельи дошли до Мексики, компартия сразу же начала широкую кампанию за его освобождение, которая проходила под лозунгами борьбы трудящихся за свои права, а также против вмешательства империализма янки в дела латиноамериканских стран.

Не прошло и месяца после приезда в Мексику, как Хулио подал заявление о приеме на третий курс юридического факультета столичного университета. Он не думал вновь становиться студентом и посещать лекции, а просто хотел прикрепиться для сдачи экзаменов в конце каждого курса.

Тюрьма и голодовка стали как бы границей между всей его прошлой жизнью и жизнью, которую он начал в Мексике: прошла юность, наступала пора возмужания и зрелости. Годы, проведенные на родине, были прелюдией к новому этапу в его жизни. Он входил в этот этап умудренным и закаленным.

Иногда вспоминал себя, каким он был в 1923 году. Многие из его тогдашних поступков сейчас казались ему наивными, с некоторой долей юношеского романтизма. Он вступал в новую жизнь еще больше уверенным в правоте дела, которому себя посвятил.