10.

10.

В тот год была поздняя весна. Только к концу апреля снег растаял почти полностью, лишь кое-где виднелись его белые пятна, скрытые от солнца хвойными деревьями. Скоро уже будет можно передвигаться по лесным и проселочным дорогам. А передвигаться нужно! Сведения об оккупантах, доложенные командованию группой Ильи Журбенко, возвратившейся из Крупецкого района, еще раз подтверждали необходимость перехода в Хинельский лес, чтобы, приблизившись к своему району, продолжить борьбу с врагом у себя на Курщине.

В предмайские дни мы завершали подготовку отряда к этому переходу. Переукомплектовали подразделения: на базе групп сформировали роты трехвзводного состава по шестьдесят человек. Создали взвод конной разведки и взвод огневой поддержки — пулеметный.

Провели пробное построение отряда в походную колонну, которой придется прорываться через вражеские заставы, мелкие гарнизоны и заслоны противника, и убедились в ее громоздкости. А это будет снижать скорость движения, уменьшать маневренность. Но в Хинельский лес надо было вывезти запасы оружия и боеприпасов, взять на десяток дней продовольствия. Все тяжелые брички оставили в Неруссе, небольшой обоз состоял только из более легких крестьянских телег.

В канун Первомая в Неруссе встретились командиры и комиссары отрядов Путивльского и Червонного районов Сумщины и нашего отряда. Они уточнили порядок совместного перехода в хинельскую зону, договорились о выделяемых каждым отрядом силах для прорыва вражеской обороны. Решили также в канун первомайского праздника нанести ночные удары по вражеским заставам и подразделениям, блокировавшим с юга брянскую партизанскую зону. Как и было условлено, во втором часу ночи рота Чикаберидзе из нашего отряда атаковала вражескую заставу в селе Зерново. А через два дня мы узнали точные результаты этого налета: каратели похоронили в том селе почти два десятка солдат и развернули временный лазарет для раненых на тридцать коек.

Днем провели торжественное собрание, посвященное Первомаю. Пришли не только партизаны, но и все жители поселка, стар и млад. Небольшой деревянный клуб в Неруссе не смог вместить всех желающих. Многие стояли у открытых дверей и окон. Над входом развевался красный флаг. Флажки поменьше, как и до войны, алели на крышах многих, изб. В клубе, над столом президиума, под самым потолком висел написанный на обратной стороне куска обоев красными буквами лозунг «Да здравствует 1 Мая!», а на противоположной — другой, черными печатными буквами — «Смерть немецким оккупантам!». И как бы в его подтверждение под лозунгом, вдоль стены, на двух сдвинутых скамейках бойцы роты Чикаберидзе разместили трофеи своей предпервомайской вылазки в Зерново: семнадцать комплектов трофейного оружия и снаряжения. А чуть повыше их, на метровом листе бумаги, крупными буквами выведено: «Первомайский подарок от первой роты». Вошедшие в клуб рассматривали трофеи, одобрительно улыбаясь героям дня.

В начале собрания по предложению Пузанова, почтили память партизан и подпольщиков, погибших в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Все встали, застыв в скорбном молчании. Шумливые поселковые ребятишки, сидевшие прямо на полу перед столом президиума, подражая взрослым, поднялись, склонили головы.

Выступивший с докладом комиссар Кривошеев рассказал историю возникновения этого пролетарского праздника и условия, в которых сегодня отмечает этот день наша страна — в советском тылу, на фронтах Великой Отечественной войны и на территории, оккупированной врагом.

После доклада был зачитан приказ-поздравление, в котором наиболее отличившимся в боях партизанам объявлены благодарности. В их числе были командиры рот Темников и Чикаберидзе, командиры отделений Дмитрий Швецов и Владимир Корнюшин.

Потом у партизан был праздничный обед. В крестьянских печках, с помощью хозяек, наготовили вволю жирного мясного супа, пшенной каши с трофейными говяжьими консервами. И даже компот сварили из курских сушеных груш, два мешка которых всю зиму возил Бодулин в своем продовольственном «НЗ», приберегая, как он говорил, для случая.

Вечером клубом завладела молодежь. Хотя и темновато было при керосиновых лампах, но веселились допоздна. Танцевали и пели песни под гармонь. Не обошлось и без частушек, исполненных голосистыми девчатами:

Мой миленок пулеметчик,

А я — санитарочка!

Партизаны говорят —

Хороша же парочка!

Партизан провожал,

Я теплой шалью куталась!

И не помню, когда

В его ремнях запуталась!

Веселье завершили плясуны. Поочередно выходя в круг, одни соревновались в «барыне», другие в «цыганочке», доставив немало удовольствия присутствующим. Победителем в цыганской пляске был признан Черников. Ему аплодировали больше всех.

— Лезгинку! — вдруг выкрикнул кто-то. Гармонист Журбенко заиграл кавказскую мелодию, в круг вышел Петр Чикаберидзе. Конечно же, только он из партизан мог исполнить этот красивый зажигательный танец горцев. И он его исполнил, да еще как!

Возвращаясь из клуба, мы с Черниковым зашли на огонек в штабную избу. Там сидели Пузанов, Исаев и Кривошеев. Пузанов, обернувшись и увидев нас, спросил, лукаво улыбаясь:

— А что же вы, хлопцы, девчат не пошли провожать?..

— Куда нам! Там девчата на Петра Чикаберидзе только и смотрят. Он так лихо танцевал лезгинку, что на нас с Павлом девчата — ноль внимания. — отшутился Черников.

Исаев пригласил нас к карте, развернутой на столе:

— Прорывать вражескую блокаду будем вот здесь. — он карандашом ткнул в точку на карте, надпись около которой гласила — Быки. — С утра пошлите конников разведать маршрут насчет проходимости обоза…

Кирпонос М. П., генерал-полковник, Герой Советского Союза, командующий войсками Юго-Зап. фронта.

1941 г.

Исаев Н. С.

1943 г.

Гусев П. В.

1941 г.

Киев. Открытие памятника Герою Советского Союза генерал-полковнику М. П. Кирпоносу 1 ноября 1973 года.

Швецов Д. А.

1941 г.