9.
9.
С нетерпением ждали мы возвращения из своего района наших посланцев-разведчиков. Они должны были вернуться в последних числах апреля. Наше беспокойство вызывало молчание Шуры Зайцевой, ушедшей месяц назад из Хинели в Студенок для выполнения задания подпольного райкома партии. Жива ли она? Почему не подает о себе никаких вестей? И вскоре мы узнали о судьбе секретаря подпольного райкома комсомола, ее последнем подвиге.
Шура вышла из хинельского поселка Водянки и направилась в свой район по маршруту, на котором не было оккупантов. Так она преодолела более чем восьмидесятикилометровый путь. Недели на три остановилась в Студенке. В этом селе она связалась с большинством руководителей комсомольских подпольных групп, с некоторыми подпольщиками из числа коммунистов и беспартийных патриотов. Шура была уверена, что очень удачно выбрала конспиративную квартиру и до возвращения отряда в район может спокойно выполнять задание подпольного райкома партии. За это время она сумела получить подробные сведения об оккупантах, разместившихся в районе, об изменниках Родины, работающих на гитлеровцев.
Полицейским все же удалось выследить Шуру. В ночь на 9 апреля ее схватил в Студенке, в доме, где она нелегально жила, помощник старосты Щепиков и сразу же передал в районную полицию. Районный полицейский начальник незамедлительно доложил о Зайцевой гестаповцам.
12 апреля 1942 года гестаповцы повесили Шуру Зайцеву на площади в Крупце. Об этом стало известно в отряде лишь накануне Первого мая. О том, как это было, узнали от подпольщиков-очевидцев наши разведчики во главе с Журбенко, которые во второй половине апреля побывали в Крупце.
В то утро полицейские спешно согнали жителей на площадь. Вскоре под усиленным конвоем сюда привели Шуру. Как только гитлеровский офицер объявил о том, что сейчас будет казнена партизанка, секретарь райкома комсомола Александра Зайцева, женщины запричитали; старушки крестились, плача, шептали молитвы. А старики замерли в скорбном молчании, обнажив головы. И вдруг Шура громко заговорила:
— Вы, палачи, хотели узнать о партизанах. Они есть везде, их много! Ими командуют коммунисты. Они скоро доберутся и до вас! — Поднявшись сама на табурет она обратилась к жителям Крупца:
— Прощайте, товарищи! Эти изверги все равно нас не перестреляют и не перевешают! Красная Армия отомстит фашистам за меня и за наш народ! Да здравствует…
По команде фашистского офицера палач выбил из-под ног Шуры табурет…
Смело и с достоинством приняла мучительную смерть славная патриотка Александра Андреевна Зайцева.
Когда Журбенко принес нам эту скорбную весть, мы были потрясены. После его печального сообщения, воцарилась мертвая тишина. Все молча сидели, склонив головы. Пузанов, переживая гибель Шуры, заговорил первым:
— Я виноват, что отпустил ее одну на это опасное задание. А она так рвалась идти… И веселая была, жизнерадостная… В который раз она уже доказывала мне, что ей одной идти в разведку лучше…
— Не казнись, Николай Акимович, ты не виноват в ее смерти. Мое предложение — приговорить изменника Родины Щепикова к смертной казни, — отозвался комиссар Кривошеев.
— Правильно, Степан Григорьевич, — поддержал комиссара Лепков. Пусть подпольный райком и командование отряда поручат это мне. Я его, слизняка паршивого, из-под земли достану!..
Со скамьи поднялся Черников:
— Предлагаю представить погибшую Шуру Зайцеву к награждению посмертно орденом Красного Знамени за боевые подвиги в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками…
Его поддержали все. Сразу же оформили наградной лист и в тот же день Кривошеев отправил его в штаб брянской партизанской зоны. Одновременно послали информацию Курскому обкому партии о последнем подвиге и гибели А. Зайцевой. Её отправил штаб Емлютина зашифрованной радиограммой.
Вечером объявили общеотрядное построение. Исаев сообщил партизанам о гибели Шуры Зайцевой. Много добрых слов произнесли в адрес геройски погибшей партизанки Кузьма Лукич Сучкин, бывший директор школы, где учительствовала Шура, начальник штаба Черников — его, ушедшего в 1939 году на финскую войну. Зайцева сменила на посту первого секретаря райкома комсомола.
Волнующим было выступление Ильи Журбенко, только что вернувшегося из Крупца. Он рассказал все, что узнал от подпольщиков, видевших казнь славной разведчицы и слышавших ее предсмертные слова, брошенные в лицо палачам.
Секретарь подпольного райкома партии Пузанов объявил о решении райкома и командования отряда представить отважного комсомольского вожака и разведчицу к награждению посмертно орденом Красного Знамени. Он закончил свою речь обращением ко всем:
— Товарищи партизаны! Поклянемся же в этот траурный час, что мы, все как один, еще крепче будем держать в руках оружие и в боях с оккупантами и их пособниками отомстим за жизнь славной дочери Родины Александры Зайцевой! Клянемся!
— Клянемся! Клянемся! Клянемся! — прозвучала над поселком клятва «чапаевцев».