ЕГИПЕТ: ОБРЫВКИ КАДРОВ (Каир, март-71)

ЕГИПЕТ: ОБРЫВКИ КАДРОВ

(Каир, март-71)

Гелиополис, пансион «Дахаби». Ночная охота за крысой. Чуть не достал ее шваброй в ванной. Она сидела на бойлере, глядя на меня бешеными красными глазками. Это был момент: кто — кого. В результате она — меня.

(Асуан, апрель-71)

Командный пункт ПВО, планшет во всю стену. Пока солдатики ведут фломастерами желтые трассы «Фантомов», офицеры курят. Тихо комментируют полеты, как футбольный матч.

Внезапная паника: израильские самолеты ускоряются и идут к Асуану. Неужто разбомбят высотную плотину?

Желтые пунктиры бегут по планшету — к югу, потом резко сворачивают к Красному морю.

Пронесло!

Народ рукоплещет.

Все идут курить.

(Асуан, май-71)

КПП в Асуане. Мухи достают. Зовут денщика. Из портативной брызгалки, похожей на огнемет, он начинает распылять пахнущую сладковатым бензином жидкость. Мухи падают.

Переводчик Рязанцев смотрит на свою «Сейку»: операция по травле мух продолжалась три минуты.

Через полчаса мух опять полно. Надо снова звать денщика.

(Асуан, май-71)

Египетская часть, Сахари-сити. Арабские солдаты спят, обмотав головы полотенцами, выставив босые пятки.

Раздается тонкий писк нубийского комара. Один комар, второй, третий. Спящие ни одной пяткой не пошевелят.

Вопрос: у них что, дубовые пятки, что ли?

(там же)

Вижу их курносые лица, и еще — слышу их хриплые голоса: полковник Дессуки, лейтенант Баркуки. Не могу больше слушать их безумный, бесконечный разговор о положительном влиянии травки гыр-гыр на потенцию.

Выхожу из КПП: рассвет, песчинки хамсина в лицо и заунывный вой муэдзина.

За барханом можно и помочиться. Лишь бы на змею не наступить. Они тут о каких-то змеях-пятиминутках говорят.

(Каир, июнь-71)

Вилла Насера, Гелиополис. Одинокая женщина что-то кладет в багажник. Рядом стоят два мощных охранника. Одинокий гриф в бреющем полете над Каиром.

Насер умер полгода назад. Неужто здесь витает его беспокойный дух?

(Асуан, аптека, 71-й)

Старый аптекарь-грек:

— Будь осторожен в Египте, сынок! Не пей воду из Нила, не ешь рыбу из Нила. И, главное, не ходи по местным блядям — шармутам. Получишь триппер, сынок. Tu auras la chaude-pisse, mon fils.

(их шаг — не наш шаг!)

Египетские военные. Как они странно по-английски подбегают, подпрыгивают и отдают честь! Не то что наши — печатают прусским шагом. Прусский шаг — лучший в мире. Остальное — несерьезно.

(аэродром «Каиро-Вест», осень 71-го)

Этой ночью спецрейсом из Москвы доставили последнюю модификацию МиГ-21. Самолет стоит, завернутый в маскировочные чехлы, направив нос в сторону Израиля.

— Теперь мы им покажем! — потирает руки египетский генерал.

Пузатые советские советники не могут скрыть радости. Им кажется, что война за Ближний Восток выиграна.

(странное дело)

Осень 71-го, ночной Каир. Мы с Сашей миновали проспект Фуада, вышли на площадь Оперы. По пути опрокинули несколько склянок хамсаташар. В кинотеатре «Опера», потом сгоревшем, смотрим фильм The Strange Affair с Майклом Йорком. Странная история. Про полицейского и проститутку в Лондоне 60-х.

После сеанса выходим на площадь Оперы, затягиваемся «Ротмансом».

До Саши доходит: The Strange Affair — это не странное дело, а дело Стрейнджа.

Я с ним категорически не согласен. Мы долго спорили, но, заглянув в Интернет сорок лет спустя, я выяснил, что он был прав.