Эпилог

Эпилог

И опять они исчезли из виду, но через год… как интересно, эта компания неизменно появлялась в моей жизни, как будто я листала книгу, где одна страница – год.

Прихожу на работу, подходит приятельница-педагог:

– Ты слышала новость?

– Какую?

– Ну, может, и не новость, или для тебя не новость, но я только что узнала.

– Что случилось?

– Студию расформировали!

– Нет.

– Да! Подруга сказала, она с ними временами работает.

– Почему?

– За несоответствие уровню компании.

– Нет.

– Да. Ты же сама говорила, что к тому идет, и вот!

– Но я не имела в виду конец… я думала… возьмут другого педагога… что-то сделают.

– Ну, видимо, всё, ничего уже не сделать.

Я стояла, как оглушенная, не могла поверить.

Есть большие планеты, есть малые, все приходит и уходит, но… но к этому трудно привыкнуть. Трудно видеть, как рушится сильное. В такие моменты остро чувствуешь сквозняк за спиной.

Пошла к ним на сайт, официально звучит более завуалированно: театр по-прежнему набирает талантливых молодых, но учат не у себя, а отдали балетной школе, которая находится под их патронатом, там теперь они будут заниматься и появляться в основной труппе, чтобы разучивать репертуар, никакого персонального тренинга. Если не знать, что было раньше, то звучит все равно заманчиво, мечта любого профессионала – на заре карьеры попасть к ним на два года. Так, незначительная смена формулировки.

В памяти один за другим начали всплывать педагоги и стажеры, и как постепенно все менялось, и как бросилась в глаза та легкая червоточина: они не выкладывались каждый раз, появлялась ленца, появлялось «вполноги», появлялась схематичность. Конечно, всё тогда они еще могли – и выполнить, и прыгнуть, и сделать, но оказалось, что это и есть та опасная грань, клапан, податливо открывающийся в одну только сторону и не пускающий обратно, когда «не могу» утешительно прикрывается «не хочу», «не сейчас». Слишком обманчиво это «я могу», его надо подтверждать каждый раз, и не потому, что другого раза может не быть – будет, еще как будет, но без тебя. Потому что ты уже не сможешь.

Я мысленно возвращалась к той череде педагогов, как все более и более они, изображая небрежность, с видом усталой обреченности давали открытые уроки в наших краях. А что перед нами, провинциалами, жилы-то тянуть? А вот оно – ударило. Не в нас дело – это ваша жизнь, мы просто случайные зрители, безмолвные статисты, декорации на вашей сцене. Те, первые, каждый раз работали как на генеральной репетиции, а мы были те же.

И невольно вспоминались другие учителя, которые в маленьких студиях, несмотря на обстоятельства, способности учеников, возможности-невозможности, с полной отдачей делают свое дело без скидки на то, стоит овчинка выделки или нет. И Ломоносов может пешком уйти из деревни и построить университет, и сильнейшую школу на профессиональном Олимпе может смыть волной, как куличик на песке.

Поклон Учителю, который делает свое дело так, будто он последний учитель на земле, и надо успеть.