94

напишу прежде всего, как и почему я познакомился с вами в Москве. Это было в девяносто пятом году, в декабре. Я не знал, что вы приехали в Москву. И вот, сидим мы однажды с одним поэтом в Большом Московском, пьем красное вино, слушаем машину, а поэт все читает свои стихи, все больше и больше собой восторгаясь. Вышли мы очень поздно, и поэт был уже так возбужден, что и на лестнице продолжал читать. Так, читая, он стал свое пальто на вешалке искать. Швейцар ему нежно: «Позвольте, господин, я сам найду…» «Как, негодяй? Значит я чужое пальто беру?» - «Так точно, чужое-с». - «Молчать, негодяй, это мое пальто!» - «Да нет же, господин, это не ваше пальто!» - «Тогда говори сию же минуту, чье?» - «Антона Павловича Чехова». «Врешь, я убью тебя за эту ложь на месте!» - «Есть на то воля ваша, только это пальто Антона Павловича Чехова». - «Так, значит, он здесь?» -. «Всегда у нас останавливаются…» И вот мы чуть не кинулись к вам знакомиться в три часа ночи. Но, к счастью, удержались и пришли на другой день, и на первый раз не застали - видели только ваш номер, который убирала горничная, и вашу рукопись на столе. Это было начало «Бабьего царства». - Кто этот поэт, догадываюсь, Бальмонт, конечно. А откуда вы узнали, какая именно рукопись лежала у меня на столе? Значит, подсмотрели? - Простите, дорогой, не удержались. жалко, что вы не зашли ночью. Это очень хорошо - закатиться куда-нибудь ночью, внезапно. люблю рестораны. Да это правда, рестораны он любил. Всех друзей звал всегда или пообедать, или поужинать. И ему