Музыка и пение

Музыка и пение

Там, в Казачьей Области и по всему Сов. союзу, развелось очень много композиторов, но многие из них не стоят «выеденного яйца», как говорится. Я имел радиоприемник и каждый вечер слушал музыку и пение, передаваемые со всех больших радиостанции и часто приходилось разочаровываться новыми музыкальными произведениями и песнями, вновь испеченными на советский лад их новыми композиторами. Не догнать им старых композиторов: Чайковского, Глинку, Римского-Корсакова и многих других прошлых времен да и наши казаки, мастера на песни и танцы.

Много есть подражаний, но они скудны, бедны. Часто приходилось слышать «квинтеты» — пятиголосное пение. О, как оно ужасно, какой душураздирающий дисонанс. Какой сумасшедший придумал это.

Мне кажется, что они этим хотели окончательно убить музыкальную душу, отравить ее. Вытравить любовь к музыке и песням у людей.

Часто пелись и кантаты своему «святому» Ленину и «коммунистическому труду», подобно церковным песнопениям, но все это получалось смехотворно, бедно и в конце концов унялись, перестали мозолить уши людям и портить нервы своим безумным пением.

Часто передавались выступления Культ, кружков, но все у них основано, главным образом, на старых песнях. Поются и новые песни, но нет в них той красоты, смысла и глубины чувств, как в старых наших песнях. Частушки пользуются большим успехом, но старых песен и вальсов ничто не может заменить и они живут.

Они желаемы всюду и всегда. Они бессмертны и их пока что, нечем заменить. Почти каждый вечер передавалась китайская музыка и пение, но к чему они и кто их слушает? Чьему сердцу они милы?

Этот дикий, для наших ушей, вой? Слушатели с руганью переключают приемник на другую станцию, ища что-либо свое услышать, или совсем его выключают.

С давних пор и веков наш Казак отличался музыкальностью.

Пелось в радостях, пелось в печали и то с детских лот: пелось в поле и в станицах, и на хуторе, в огороде и в дорогах. Песня всегда и всюду сопутствовала нашим людям, а теперь этого нет.

Теперь, «прекрасная» жизнь в коммунистическом «раю», отучила молодежь от этого. Молодежь уже не так музыкальна, как было раньше. Есть одиночки и то редко. Теперь уже не услышишь, в станицах и хуторах, как бывало когда-то, песни парубков и дивчат на улицах вечером. Все ушло, все пропало. Всюду видишь сосредоточенные лица, даже у детей.

Нет больше ни «улицы» ни «вечерниц», нет песен нет веселости! Лишь чародейка-самогонка заставляет пожилых и стариков открыть свои глохнувшие голоса и в песнях открыть свои души и напомнить о былом, прошлом, что когда-то были времена доброй свободной жизни, без коммунистического ига, без нищеты, когда люди были сами себе господами и хозяевами своего, приобретенного своими трудами, и на это никто не посягал. Да было время, да его красный дракон погубил.