Глава 2 Последние годы жизни

Виндзоры покидали Багамы без сожаления и без оглядки. Этот островной рай казался им тюрьмой, как (в свое время) Эльба для Наполеона. Пребывание на Багамах казалось Уоллис бездарной потерей времени, а Эдуард не смог самоутвердиться даже как губернатор – за все это время ему удалось провести не больше двух незначительных проектов по улучшению жизни островитян. Герцог не изменил ровным счетом ничего – черное население так и осталось бедным, а белые были в основном бизнесменами с материка. Знаменитый бывший король, который сулил островам перемены, не привнес ровным счетом ничего, кроме многочисленных скандалов.

По окончании войны Эдуарду предложили переместиться на Бермуды и быть губернатором там, что вызвало его раздражение и недовольство. Больше ему ничего не предлагали. Виндзоры были безнадежны как для британского и американского правительств, так и для самих себя.

Перед отъездом Эдуард вновь попыталась наладить отношения с королевской семьей. Но сам он для этого ничего не предпринял – он написал Черчиллю письмо с просьбой-требованием, чтобы король и королева пригласили их на чашечку чая в одну из своих резиденций, что искупило бы все годы вражды между ними. Спустя три месяца он ответил Герцогу, что не видит никаких осложнений в этом. На этом все и закончилось.

15 марта 1945 года Герцог Виндзорский подал в отставку с поста губернатора Багам. 2 мая 1945 года Виндзоры покинули острова. Через 5 дней они уже были во Флориде. А в это время в Лондоне король Георг VI, королева Елизавета и Уинстон Черчилль, стоя на балконе Букингемского дворца, отвечали на овации и приветствия лондонцев по поводу победы в войне.

Почти весь май Уоллис и Эдуард путешествовали по США, продвигаясь к Вашингтону, в то время когда каждый день раскрывались все ужасы нацистского режима. Недолго пробыв в столице, Виндзоры отправились в Европу. После войны им больше нигде не будут рады – ни в Британии, ни во Франции, и уж тем более в оккупированной Германии их точно не желали видеть. Мир больше никогда не простит им связей с нацистами.

Пока Эдуард и Уоллис отдыхали на Багамах, королевская семья каждодневно сталкивалась лицом к лицу со всеми ужасами Второй мировой войны. Они переживали и выживали вместе с обычными людьми, и народ не мог этого не оценить. Георгу VI удалось поднять авторитет монархии, столь сильно пошатнувшейся благодаря Эдуарду. Корона вновь стала нерушимым символом, каким она была всегда. И на фоне такой явной неравноценности ролей, Виндзоры казались еще более подлыми и жалкими.

В сентябре 1945 года Уоллис и Эдуард сели на американский корабль Argentina, который шел в Гаврский порт во Францию. По дороге на материк Герцог успел дать интервью прессе, в котором заявил о своей готовности в самое ближайшее время вернуться на родину. У него уже было несколько идей, которые он хотел бы предложить королю и правительству. Он по-прежнему считал, что может быть очень полезным, даже незаменимым для своей страны. И это уж точно – второго такого «Эдуарда» британцам найти было бы сложно.

Прибыв во Францию, Виндзоры первым делом поспешили проверить сохранность своих домов в Париже и в Антибах. В столице имение на Бульваре Суше оказалось совершенно нетронутым немцами, в то время как La Croe оказалось в плачевном состоянии, после того как в том месте побывали итальянцы. Раньше весны следующего года на Ривьеру Герцогу и Герцогине вернуться бы не удалось – дом нужно было капитально реставрировать. Но и в Париже Виндзорам задержаться не пришлось – хозяин хотел продать дом, в котором они жили, да и аренда их уже давно закончилась.

Не зная куда податься, в октябре 1945 года Эдуард отправился в Лондон, чтобы поговорить с правительством. Там он жил у своей матери в имении Марльборо Хаус. Как любая мать, она была рада видеть сына, с которым у них столько лет было противостояние. Они вместе совершили несколько поездок по разрушенным городам Англии. После этого Эдуард не упустил возможность наведаться в Букингемский дворец, где встретился со своим братом, королем Георгом VI. Где бы Эдуард ни появлялся, королева Елизавета Боуз-Лайон старалась сделать так, чтобы не пересекаться с этим ненавистным для нее человеком. В конце концов, он не только разрушил ее семейную идиллию, вынудив ее мужа стать королем, но и принес им слишком много неприятностей, подрывающих авторитет не только королевской семьи, но и всей страны в целом.

Предложение Эдуарда состояло в том, чтобы он стал послом Британии по назначению[355], но Черчилля уже не было на посту премьер-министра – в июле 1945 года его сменил лейборист Клемент Эттли[356], и никто его больше поддержать не смог. На просьбу Эдуарда, как всегда, ответили «посмотрим», и он вернулся во Францию ни с чем. В 1946 году он вновь приедет в Лондон, чтобы еще раз потребовать своего назначения, но и тогда он ничего, кроме отказа, не получит.

Фрути Меткалъфе получил награду за геройскую службу Британии во время войны – он был полицейским и патрулировал улицы, часто выполняя персональные поручения Черчилля. Освальд Мосли после окончания войны был выпущен из тюрьмы, больше не представляя опасности для правительства. Маунтбеттены в 30-е и 40-е годы проявили себя осмотрительными и сдержанными, за что были вознаграждены. Правительство поручило Луи Маунтбеттену стать послом особого назначения – то, чего так хотел Эдуард. Маунтбеттена отправили в Индию для урегулирования противостояния индусов и мусульман, что грозило гражданской войной. Его жена буквально влюбилась в эту удивительную страну и с большим энтузиазмом помогала мужу.

А Виндзоры, пока La Croe восстанавливалось, перебрались в отель Ritz в Париже, который станет их постоянной базой в столице до конца их дней. Они часто бесцельно путешествовали по Европе и Америке. Им удастся еще несколько раз побывать в Британии, но совсем недолго и никем незамеченными – королевская семья будет их игнорировать.

На Ривьере жизнь Виндзоров вернулась в «обычную колею» – бесконечные гости, приемы, выпивка и блистательная Уоллис в центре всеобщего внимания. У них было 26 слуг, а жизнь была поистине королевской: дорогая одежда, драгоценности, шелковое постельное белье, изысканная кухня, посуда с именными вензелями и все такое прочее. В их доме был длинный коридор, который выходил в большую гостиную, где Эдуард повесил свой бывший королевский штандарт (флаг) над дверью из коридора так, чтобы любой входивший в гостиную должен сначала поклониться, чтобы пройти. Кроме того, он издал распоряжение, чтобы прислуга обязательно кланялась или делала реверанс перед Уоллис, и называла ее не иначе как «Ее Королевское Высочество». Были и другие особенности псевдокоролевского поведения: с Уоллис нельзя было заговаривать первым, нельзя было пристально смотреть в глаза и поворачиваться к ней спиной. Эдуард старался всячески компенсировать ущербность их положения. Расслабиться рядом с ними могли только их самые близкие друзья. В La Croe была специальная гостевая книжка, в которую дворецкий записывал всех посетителей Герцога и Герцогини. Они часто устраивали званые ужины, на которых присутствовало не менее 20 приглашенных; стол сервировался по образу и подобию того, как это делалось в Букингемском дворце. О каждом вновь прибывшем госте дворецкий объявлял специально. Среди гостей в разное время могли оказаться миллионеры, политики и звезды кино. Перфекционизм стал навязчивой идеей Уоллис – она все старалась сделать по первому классу. Для этого она нанимала бесчисленный обслуживающий персонал: дизайнеров, модельеров, парикмахеров, стилистов, флористов, поваров, массажистов и др. Если ей что-то не нравилось, она заставляла переделывать по нескольку раз. Она также лично утверждала всех приглашенных. Однажды Эдуард спросил ее, почему в их списке гостей всего 6 человек, на что Уоллис спокойно ему ответила, что «всего лишь 6 королей»[357]. Даже когда Уоллис и Эдуард ужинали одни, они были одеты так, как будто это был ужин в самом высшем обществе. Если Эдуард не говорил ей комплиментов по поводу ее внешнего вида, она сама спрашивала, как она выглядит. И так каждый день.

У Герцога и Герцогини были разные спальни, но каждую ночь они проводили вместе. И каждое утро в 8 утра Эдуард покидал постель своей жены, чтобы доспать уже в своей собственной. Таким образом, с утра они уже находились в разных спальнях. Они старались делать из этого большую тайну, но, прислуга была в курсе абсолютно всего. Кроме того, это позволяло Уоллис, до того как ее увидит муж, после пробуждения привести себя в порядок. Бывает, что про людей говорят, что они выглядят, как «неубранная кровать», но с Уоллис этого не было никогда. Нужно отдать должное этой женщине – она всегда была в прекрасной форме, с идеальной прической, макияжем и элегантно одетой. Безусловно, Уоллис была «главнокомандующей» в их отношениях, и Эдуард обожал ее до последнего своего часа. Он никогда ни в чем ей не отказывал, выполняя самый малейший ее каприз. Он делал для нее абсолютно все. Однажды Эдуард случайно разбил ее любимую вазу, и Уоллис рассвирепела. Так он через час вернулся с точно такой же античной китайской вазой, и мир в семье был восстановлен. Они никогда не выясняли отношения даже в присутствии слуг, чем создали миф благополучной, влюбленной пары.

La Croe был их единственным постоянным домом. Во время путешествий они всегда снимали либо номер в отеле, либо арендовали себе особнячки на время. Во время поездок за ними всегда следовали репортеры, чтобы посчитать количество слуг и багажа, которые Виндзоры всегда брали с собой. Эдуард даже завел себе специального слугу, который старался уменьшить количество багажа, потому что Герцогу казалось, что такое большое количество чемоданов слишком хлопотно. Обычно Виндзоры брали с собой от 250 чемоданов и больше, а слуга старался сократить их хотя бы до 150. Это было примерно так же, как если бы все, уходя из дома, брали с собой все, что у них там было. Багаж Герцога составлял не более 20 чемоданов, в то время как все остальное принадлежало Уоллис. Репортеры перестали снимать Виндзоров, зато их багаж фотографировался с завидной регулярностью.

В 1952 году умер брат Эдуарда король Георг VI, а в 1953 году его мать, королева Мария Текская. Больше в Британии он никому не был нужен. В 1952 году трон заняла старшая дочь Георга Елизавета II. Она оказалась одной из тех людей, кто абсолютно непримиримо относился к Виндзорам. И они поняли, что в Европе им больше делать нечего, желая уехать в США. Стараниями Уолтера Монктона, Эдуард, наконец, получил полный дипломатический статус, позволяющий ему свободно передвигаться по миру, а также избавляющий его от любых налогов, в том числе, если он делал какие-то покупки за границей. Кроме того, в 1953 году французское правительство предоставило ему пожизненную ренту великолепного имения Bois de Boulogne, неподалеку от Парижа, и Виндзоры остались. За это они должны были платить смешную сумму в 25 фунтов в год.

После убийства на Багамах у Эдуарда появилась навязчивая идея преследования, поэтому он всегда окружал себя большим количеством охраны, великодушно предоставляемой тем же французским правительством.

Герцог создал себе огромное состояние, насчитывающее около 3 млн фунтов стерлингов, благодаря своим американским сделкам в сфере добычи золота и нефти, что также не облагалось для него никакими налогами. И чем больше росли его банковские счета, тем больше Уоллис тратила на драгоценности. Кроме того, они решили купить или построить свой собственный дом во Франции по собственному проекту. Одним из них был Moulin de la Tuilerie — небольшой особняк 17 века, который находился рядом со старой мельницей. Это место очаровало Виндзоров. Строить им так и не пришлось, скорее немножко доделать, отреставрировать и меблировать. Именно в этом месте Эдуард откроет в себе талант садовника, и до конца жизни будет буквально «болеть» цветами. Он больше не играл в гольф – все свободное время Герцог занимался своим любимым делом. Вечеринки, вместе с Виндзорами, переместились с Ривьеры на мельницу – о них с восторгом говорил весь Париж. Их гостями в разное время были Марлен Дитрих, Аристотель Онасис (греческий судовладелец и миллиардер), американский актер Генри Фонд, Пэт Никсон (супруга американского президента Никсона), иранский принц Карим-шах, Элизабет Тейлор и другие.

В 1956 году Уоллис издала свои воспоминания, чем, в очередной раз вызвала гнев королевской семьи. Казалось, Виндзоры всеми способами старались «насолить» монархии. Уоллис преподносила события, как ей было выгодно, и часто фантазировала – это как раз одна из причин, почему ее воспоминания не были взяты за основу для написания некоторых глав книги. Ее мемуары, по большей части, не более чем выдумка. И если кто-то когда-то будет их читать, читайте между строк и сквозь призму ее огромного эго.

В 1957 году Елизавета II с супругом посетили Францию. Виндзоры тут же придумали, куда бы им поехать отдыхать, лишь бы не пересекаться с королевскими особами.

60-е годы были для Виндзоров последним бурным десятилетием. Слава их угасала, пришла старость. Их по-прежнему не приглашали на официальные мероприятия, проводимые королевской семьей, будь то дни рождения или свадьбы. Виндзоров окончательно вычеркнули как часть семьи. Уоллис даже исключили из королевского генеалогического дерева, где бы оно ни публиковалось – ее просто не было, Эдуард был один.

В середине 60-х здоровье Эдуарда резко ухудшилось. В 1964 году ему сделали операцию на желудке в госпитале Техаса. Каково было его удивление, когда он обнаружил в своей палате цветы, посланные королевой-матерью (Елизаветой Боуз-Лайон). В феврале 1965 года в Лондоне ему сделали операцию на глазах. Но и тогда королевская семья не сочла нужным посетить его лично и ограничилась цветами.

Удивительно, что два года спустя, в 1967 году, Виндзоры впервые получили приглашение из Букингемского дворца принять участие в праздновании столетия со дня рождения покойной королевы Марии Текской. В Лондоне Герцог и Герцогиня остановились в имении Маунтбеттена. Впервые за все это время они оказалась рядом с королевой Елизаветой II и ее супругом принцем-консортом Филиппом, Герцогом Эдинбургским. Эдуард не прекращает, даже на старости лет, попыток запроса присвоения королевского статуса для Уоллис.

В 1970 году у Эдуарда появляются первые признаки болезни, которую преодолеть он уже не сможет, – рак. Каждое движение давалось ему через боль. Виндзоры решили продать свою мельницу, потому что разрываться между этим и парижским домом стало слишком сложно. Уоллис была больна артериосклерозом, который с годами разрушал ее память все больше. Она по-прежнему пыталась хорошо выглядеть, и сделала несколько пластических операций – в основном это была подтяжка лица.

Виндзоры остались одни, всеми оставленные и забытые. У них почти не осталось друзей – все они состарились, также как и они, либо вовсе умерли, а молодежи престарелые Герцог и Герцогиня были не нужны. Они стали пережитком прошлого века.

В 1972 году леди Монктон, приехавшая во Францию навестить Виндзоров, послала телеграмму в Букингемский дворец о том, что Эдуард умирает. Елизавета и Филипп вскоре прибыли в Париж. Королева впервые лично позвонила Виндзорам по телефону. Эдуард был прикован к постели, но ради этого звонка все-таки смог собраться с силами и встать – королева собиралась его посетить. Ему помогли одеться в черный костюм и спуститься в холл. Уоллис встретила королеву на пороге своего дома и проводила к Эдуарду. Герцогиня, очевидно, сильно нервничала, но держалась спокойно.

«Дорогая Лилибет, я так рад вновь тебя увидеть»[358] – сказал Эдуард Елизавете, пожал руку Филиппу и поприветствовал юного принца Чарльза. Все вышли из комнаты, оставив Эдуарда со своей племянницей наедине. Через 10 минут она вышла со страдальческим выражением на лице. Эдуард вновь потребовал статуса для Уоллис. Королева задержалась в их доме не более чем на 40 минут. Вскоре все они попрощались, и королевская чета покинула Виндзоров.

Смерть пришла за Эдуардом десять дней спустя в два часа ночи, 28 мая 1972 года. Уоллис все время держала его за руку, пока он умирал. Знаменитая история любви закончилась.

Лишь после смерти Эдуарду позволили вернуться в Англию. Его похоронили в парке Фрогмор-Хаус – загородной королевской резиденции, находящейся в километре от Виндзорского замка. Пока его гроб находился в церкви Святого Георгия на территории Виндзорского замка, к нему каждый день приходило около тысячи человек, чтобы попрощаться с бывшим «народным принцем». Несмотря на то, что Эдуард уже давно не был на родине, британцы хотели выразить ему последнее уважение и признание.

Пока тело Герцога находилось в церкви, Елизавета отпраздновала свой официальный День Рождения в Лондоне, ежегодно проводящийся на третьей неделе мая. В честь Герцога Виндзорского она провела церемонию выноса знамени. Уоллис отказалась принимать участие в церемонии, и все время была в Букингемском дворце. На следующий день Елизавета со своей свитой отправилась на неделю в Виндзор, позвав с собой Уоллис, но та отказалась и от этого, вновь предпочтя остаться во дворце. В это время должен был быть ее 35-летний юбилей брака с Эдуардом. Она была безутешна. Принц Чарльз лично предложил сопроводить Уоллис к телу Эдуарда в Виндзор, и она, наконец, согласилась.

Погребение бывшего короля Эдуарда VIII проходило в узком кругу королевской семьи и членов правительства. Все присутствующие были одеты в черное. Уоллис замыкала процессию. Сразу же после похорон Герцогиня отправилась в аэропорт Хитроу, где была со всеми почестями встречена лордом Чемберленом. Он довел ее до самолета. Никто из королевской семьи провожать ее не стал. Уоллис вернулась во Францию.

По завещанию Эдуарда Уоллис наследовала все его имущество и банковские счета. После смерти Уоллис королевской семье не достанется ничего – все состояние Виндзоров перейдет Пастерскому медицинскому институту во Франции.

После ухода мужа Герцогиня окончательно выжила из ума. Ее часто навещали Диана и Томас Мосли, но ничто ее больше не радовало. В 1974 году она отправилась через Атлантику в США, но довольно быстро вернулась. В ноябре 1975 года у нее произошло кровоизлияние в мозг, которое окончательно приковало ее к кровати. В таком состоянии за закрытыми дверьми своей спальни она провела почти все последующие 11 лет. О Уоллис забыли, и никто больше не мог вспомнить ни как она выглядела, ни что она была за человек. Рядом с ней осталось лишь пара слуг, которые за ней ухаживали.

Уоллис умерла 24 апреля 1986 года – забытая и одинокая. Ее тело похоронили рядом с ее любимым мужем.

* * *