Глава 1 Губернатор Багамских островов

Багамские острова являются частью Карибского архипелага. Жаркое, солнечное место, покрытое белым песком побережье, голубые и зеленые коралловые моря, кишащие множеством тропических рыбок всех размеров и цветов. Как можно было попасть в неприятности в этом поистине райском уголке? Уинстон Черчилль, отправив Виндзоров в наименее значимую колонию, считал, что их там будет не видно и не слышно. Он ошибся.

Еще с тех времен, когда Карибские острова славились отчаянными похождениями пиратов, это было местом политических хитросплетений и интриг, в которые вновь был втянут Эдуард. К концу своего пребывания на островах его будет окружать такое множество скандалов, что британское правительство уже больше никогда не выпустит его из-под контроля. Благодаря этому Виндзоры весь остаток жизни проведут в позоре, презрении и ненависти, а королевская семья постарается забыть своего члена семьи и затереть черные пятна своей истории.

Эдуард окажется в самом центре «кипящего котла». Его ингредиентами будут убийства, взяточничество и коррупция, корни которых уходят в организованный преступный синдикат США. А ко всему прочему, он, Эдуард, найдет там себе новых нацистских приятелей.

На момент прибытия Виндзоров на Багамы сами жители островов и американского побережья с неприкрытой антипатией будут ожидать их появления. Газета The Daily Mirror писала, что местные жители в ужасе от перспективы, что теперь у них будут скапливаться американские богачи и пресса, стремящиеся стать новыми придворными Эдуарда.[333] «Город празднует»[334] – передавали из столицы Багамских островов, Нассау. Собственники отелей, торговцы и бизнесмены вдруг решили, что при Эдуарде они непременно станут миллионерами. А простые люди ждали от него лишь неприятностей. Туристические агенты Нью-Йорка полагали, что Багамы в самом скором будущем непременно станут главным центром туризма в западном полушарии, и резко взвинтили цены на билеты.

Американские воздушные и морские службы начали разрабатывать специальные маршруты для своего транспорта, идущего в Нассау – они хотели удовлетворить тысячи желающих, которые хотели воочию увидеть знаменитого английского короля и его жену-американку.

Утром 17 августа 1940 года корабль Lady Somers, на котором находились Уоллис и Эдуард, достиг берегов Багамских островов. Изначально они плыли на пассажирском корабле Экскалибур, но в Бермудах пересели на Lady Somers. В тот момент, когда корабль вошел в гавань, Эдуард находился на капитанском мостике, откуда капитан указал им на губернаторский дом, который на время пребывания Виндзоров на Багамах станет их. Издалека строение было скорее похоже на дом с плантацией, сделанное в типичном южном стиле: большое количество открытых веранд и окон, закрытых жалюзи, а вокруг одни пальмы.

В Нассау их уже ожидала нацистская и британская разведка. Несмотря на то, что Гитлер больше не делал ставки на Эдуарда, следить за ним не прекратили. Позже Черчилль выяснил, что вокруг Бермудов регулярно курсировали еще и нацистские подводные лодки. Кроме германской и британской слежки, за Эдуардом теперь была установлена, ко всему прочему, американская. На этих землях Эдуарду предстояло встретиться со многими людьми, с которыми он никогда не общался до этого: жуликами, продажными адвокатами, миллионерами из трущоб и гангстерами. Этот круг был прямой противоположностью богемному лондонскому обществу…

Итак, пришло время познакомиться с некоторыми персонажами, которые будут иметь непосредственное отношение к неприятностям, произошедшим с Герцогом:

Граф Альфред де Марижни и мисс Люси-Элис Коуэн. Судьба уже несколько раз пыталась пересечь Виндзоров и Графа, но безрезультатно. Наблюдается много совпадений: Граф и Люси-Элис поженились в тот же день, что и Виндзоры в 1937 году; во время свадебного путешествия они должны были плыть на одном и том же корабле Normadie в США, если бы у Бидо получилось организовать поездку Эдуарда; почти в одно и то же время судьба привела обе пары на Багамы. Но друзьями они так и не станут – Эдуард обвинит Марижни в убийстве.

Марижни был человеком из состоятельной семьи, имевшей французские корни. Его отец был собственником сахарной плантации на острове Маврикий в Индийском океане, на чем заработал состояние. Выхода в высшее общество у семьи не было, но Альфреду этого очень хотелось, и он нашел способ – жениться на Люси-Элис Коуэн, дочери эльзасского банкира, который предупреждал дочь, что этот юноша будет с ней только из-за денег. Так и случилось – Люси очень быстро стало скучно с Альфредом, и она начала находить развлечения «на стороне», не скрывая этого от мужа. Более того, во время их поездки в США она оплатила билеты на корабль не только за них двоих, но приобрела еще один для школьного друга Альфреда – Маркиза Георга де Висделоу-Гуимбо. И так они путешествовали втроем…[335] Когда корабль настиг берегов Америки, пара была на грани развода. Спустя 13 недель после свадьбы они уже успели стать постоянными посетителями суда, где проходил бракоразводный процесс. Альфред был этому безмерно рад, так как к тому времени уже успел найти более привлекательную и куда более богатую девочку. А она хотела стать его новой женой и разделить с ним свое состояние.

Ее звали Рут Фэншток Шермерон. Она была родом из очень богатой семьи из Нью-Йорка. На время знакомства с Альфредом, Рут уже находилась на грани развода со своим первым мужем, не уступающим ей по капиталу, Костером Шермероном.

Альфред не мог поверить своей удаче, и в тот же день, когда суд объявил о разводе с миссис Коуэн, он женился на бедной Рут. После быстрой свадьбы они отправились в свадебное путешествие, которое как раз заканчивалось в Нассау.

Багамы были местом, куда состоятельные жители Нью-Йорка перебирались на зиму, а также любимым местечком для миллионеров из Флориды.

На одном из Багамских островов, а именно на острове Эльютера, от которого можно было быстро добраться на лодке до Нассау, Рут купила несколько акров земли, на которой она построила на свои деньги роскошный дом.

Это позволило Альфреду и Рут стать частью багамских «сливок общества». Кроме того, Рут приобрела первоклассную яхту, которую назвала Concubine. Это приобретение позволило Альфреду стать самым уважаемым яхтсменом Багам, так как его яхте никто не мог составить конкуренцию.

Следующий персонаж – сэр Гарри Оакс, миллионер-золотоискатель (в прямом смысле этого слова) и страстный любитель яхт. Во время летнего сезона ежегодно приезжал с семьей на Багамы. Нэнси – старшая дочь Оакса, была привлекательной, хрупкой, пятнадцатилетней девочкой. И она сразу же понравилась Альфреду. Их встреча будет началом его падения на самое дно, но пока он наслаждался богатством новой жены и своей (ее) яхтой.

Оакс был один из тех счастливчиков, которому посчастливилось найти золотой рудник в Юконе (северо-запад Канады), а затем еще один в Лейк-Шоре (совр. штат Миннесота). Вскоре второй рудник стал самым крупным в западном полушарии Земли, а золота в нем было примерно на 300 млн долларов. Со временем Оакс даже потерял счет тому количеству денег, которое «добывал», и которое имел. Но, несмотря на богатство, он так и остался грубым, неотесанным мужланом. Он искал свои рудники по всему миру около двадцати лет, не щадя себя. В 46 лет он нашел себе девушку Онис МакИнтре, вдвое моложе его, и зажил с ней припеваючи. В 1923 году они поженились. Через несколько лет у них родилась первая дочь, которую назвали Нэнси. Каждые два года в их семье появлялось по ребенку, пока их количество не достигло пяти. У него было несколько домов: в Канаде, рядом с первым рудником, недалеко от Ниагарского водопада, два дома во Флориде, в Кенсингтоне, Лондоне, а также в графстве Сассекс.

В 1933 году он переехал на Багамы. Спустя несколько лет Оакс был владельцем трети всей инфраструктуры Нассау (аэропорт, гостиницы, поля для гольфа и т. п.).

Оакс познакомился с Эдуардом, когда тот еще был принцем Уэльским, в 1934 году в Лондоне. Тогда еще принц и предположить не мог, при каких обстоятельствах их пути пересекутся вновь.

В Нассау была и есть до сих пор торговая улица Бэй (Оакс имел непосредственное отношение к ней), воротилы которой диктовали свои условия всем, кому хотели, а губернатор Багамских островов был их пешкой. И тут вдруг к ним на губернаторство прибыл Герцог Виндзорский – податливый, впечатлительный, непроницательный и неискушенный местным колоритом человек.

Когда корабль Эдуарда подходил к берегу, на пристани его встречала огромная толпа людей, жаждущих увидеть знаменитого Герцога и бывшего короля, отрекшегося ради любви. Местные чиновники, одетые в белое, стояли в первом ряду, размахивая британскими флагами и приветствуя Виндзоров.

Эдуард был одет в военный мундир цвета хаки, и солнце нещадно палило его. Изгнанник прибыл на Багамы уже губернатором.

Интерьер нового дома Виндзоров (Губернаторский дом) был украшен великолепными цветами, но Уоллис сразу же заявила: «Дэвид, это кошмар! Мы не можем здесь жить!».[336] Эдуард согласился. Дом был темным и сырым, несмотря на запах свежих цветов; мебель была старой и потертой, и во многих комнатах штукатурка сыпалась со стен. Виндзоры там не задержались – Эдуард потребовал, чтобы им предоставили другой дом, пока этот будет отреставрирован и заново меблирован. Правительство решило выделить 1500 фунтов[337] стерлингов на реставрацию, что позднее вызвало гнев британского парламента.

Оакс пришел на помощь Виндзорам, и предложил им временно пожить в одном из своих домов – Вестборне. Это был великолепный особняк, находившийся на лазурном берегу. Именно здесь, менее чем через три года, Оакс будет найден мертвым.

Уоллис лично занималась восстановлением Губернаторского дома. Для этого она специально вызвала дизайнеров из Нью-Йорка. Когда все работы были завершены, Герцогиня была в восторге от их совместных усилий.

«Теперь мы наконец-то можем въехать в дом и перейти к непосредственному управлению островами!»[338] – заявила Уоллис багамским властям, чему они не очень-то и обрадовались. На этом она вручила им чек на ремонт дома – сумма составляла 7500 фунтов стерлингов, что на 6000 превышало выделенный лимит. Самоуправство этой американки в очередной раз привело британское правительство в ярость.

Несмотря на то, что и так все было сделано, как хотела Уоллис, она по-прежнему была всем недовольна и желала, во что бы то ни стало, поскорее убраться из этого места. Хотя знакомства с миллионерами ее не могло не радовать.

Виндзоры быстро стали друзьями с Оаксами, хотя и были из разных слоев общества. На коктейльных вечерниках, которые Уоллис вновь стала устраивать, Альфред де Марижни так и не удосужился наладить с новым губернатором дружеских отношений. Более того, он всячески демонстрировал свое неприятие. Однажды он заявил, что «Он мой самый нелюбимый бывший король!»[339], да так громко, чтобы Эдуард это точно услышал.

Жене Альфреда, Рут надоела бесконечная расточительность мужа, и она перекрыла ему доступ к ее деньгам. На бракоразводном процессе она сказала, что развлечения Альфреда стоили ей более 250 тыс. долларов.[340] Но несчастной Рут так и удалось от него быстро избавиться – еще девять месяцев после развода он продолжать жить с ней и «сидеть у нее на шее» вместе со своим другом Маркизом Георгом де Висделоу. Сердобольная Рут не смогла просто выгнать бывшего мужа из дома, а дополнительно дала ему 12 тыс. долларов для того, чтобы он начал свой бизнес.

Следующей жертвой Альфреда должна была стать молоденькая и очень богатая дочь Оакса – Нэнси. Спустя два года Альфред начал ухаживать за ней, регулярно заглядывая к ней домой, когда она возвращалась из школы. Их роман начался, когда у Альфреда начались проблемы со здоровьем, и ему необходимо было отправиться в Нью-Йорк для поправки. Нэнси часто приезжала к нему, чтобы навестить в больнице. Нэнси – юная, очаровательная девочка; Альфред – бывалый, с сомнительной репутацией, дважды разведенный, вдвое старше ее мужчина. Что у них может быть общего?! – Он сделал ей предложение, а она… согласилась.

Есть и еще один персонаж, с которым следует познакомиться: Аксель Веннер Грен – человек, имеющий связи в самых влиятельных кругах нацистов. Кроме того, он также был лично знаком с семьями Рузвельта и Муссолини. Но и это еще не все – Грен успел наладить дружеские отношения еще и с японской императорской семьей. Эдуард познакомился с ним через Шарля Бидо вскоре после отречения. И теперь Грен приплыл на Багамы на своей яхте Southern Cross и прямиком отправился в Губернаторский дом. Неподалеку от Нассау, на побережье, у него был дом под названием Shangri-La. Грен был одним из постоянных объектов для британской и американской разведок. Этот человек обладал очень большим состоянием и являлся основателем знаменитой электронной компании Electrolux.[341] Но в какой-то момент он бросил бизнес и стал просто путешествовать по миру вместе со своей женой, страдающей алкоголизмом.

Грен был связующим звеном между Третьим Рейхом и Латинской Америкой, через которого постоянно проходили финансовые махинации. Кроме того, он не упускал возможности подтолкнуть Виндзоров воспользоваться свободой. Эдуард знал, что за ним следят, и всячески старался уйти от контроля, в чем Грен не упускал возможности ему помочь. Однажды, когда Герцог и Герцогиня плавали на своей яхте рядом с Багамскими островами, они неосторожно приблизились к американскому берегу, и тут же раздался на борту телефонный звонок – Черчилль не желал, чтобы Виндзоры перемещались, и уж тем более пересекали государственные границы без его ведома и разрешения.

Уоллис, у которой всегда здоровье было довольно слабым, страшно мучилась от зубной боли, боясь сходить к местному стоматологу, а также от невыносимой жары и желудочных болей. Грен, воспользовавшись этим, предложил на собственной яхте переправить их в Майями, где Уоллис смогла бы привести себя в порядок. Не успели они доплыть до Флориды, как уже вышли газеты с заголовками, что Эдуард путешествует на яхте соратника Геринга.[342]

Когда они приплыли в Майями, их уже ждала толпа, оцепленная полицейскими. 20 полицейских мотоциклов сопроводили Виндзоров в больницу, а потом обратно – не дай Бог им было сделать шаг в сторону. А Черчилль выслал Эдуарду еще одно гневное предупреждение. Через 4 дня Эдуард встретился с американским президентом Рузвельтом, который в это же время путешествовал на яхте недалеко от побережья Майями. Президент предложил Эдуарду стать британским послом в США. Уоллис была счастлива от мысли снова вернуться на свою родину. Но у Эдуарда не было ни малейшего шанса получить эту должность, которая, в конце концов, досталась лорду Галифаксу.

Была и еще одна неприятная ситуация, спровоцированная Уоллис. Она требовала, чтобы ее служанку Маргариту Мулишон непременно привезли к ней на Багамы – они оставили ее на континенте в Европе. Это вызвало осложнения у американского и британского правительства. После долгой переписки и выяснения обстоятельств ее все-таки привезли из Лиссабона в Нью-Йорк, а затем в Нассау.

Уоллис не привыкла отступать от своих привычек. Вот и теперь она вызвала известного французского парикмахера из Нью-Йорка к себе на содержание, и он каждое утро по часу укладывал ей волосы. Герцогиня была чересчур капризна и заставляла менять себе прически по три раза на день. Она считала, что все ее беды от местной погоды. Уоллис отправляла свои вещи в США для (!) стирки, потому что ее не устраивали местные услуги, пока это, наконец, не прекратил Джон Эдгар Гувер (глава Федерального бюро расследования США). Американское и британское правительства буквально хватались за головы, когда им приходили очередные рапорты о проделках Виндзоров. Эта парочка искусно умела создавать неприятности для всех. Разведка также негодовала по поводу стирки одежды Уоллис – а вдруг она отсылает спрятанные и зашифрованные послания в юбках?! Это сильно осложняло им работу.

Кроме того, директора ФБР Гувера начало сильно беспокоить то, что вокруг Виндзоров постоянно крутились немецкие агенты, которые в такой близости к США были не нужны. В подтверждение этого было зафиксировано прибытие пронацистски настроенного главы General Motors Джеймса Муни на яхту Акселя Грена. Муни являлся главным спонсором программы Adams-Opel, занимающейся созданием новых немецких танков. В 1938 году Гитлер даже наградил Муни[343] орденом. В тот же год министерство иностранных дел Британии запретило Муни въезд в страну.

Грен, Муни и Герцог Виндзорский стали лучшими друзьями. Кроме этих двух, дали о себе знать Арманд Грегори (бывший адвокат Уоллис и нацистский шпион), старый американский друг Эдуарда и нацистский спонсор Роберт Янг, руководитель Янга, Уолтер Форсетт (также связанный с нацистской Германией) и его партнер по бизнесу и политическим пристрастиям Гарольд Кристи. Таким образом, Эдуарда вновь окружили сторонники нацизма. Все эти джентльмены были лично знакомы и с Гарри Оаксом. Круг замкнулся.

В марте 1942 года Арманд Грегори будет арестован и обвинен в шпионаже. Остаток войны он проведет за решеткой, а после 1945 года откроются еще большие преступления, и он будет осужден на пожизненное заключение.

В 1941 году Эдуард имел неосторожность дать интервью американской прессе, в которой он открыто заявил, что демократию в Европе уже не спасти, а США уже нет смысла вступать в войну.[344]

Война начала выжимать все силы из воюющих сторон, а Черчиллю все приходили печальные рапорты о поведении Виндзоров на Багамах. Последней каплей было очередное интервью Герцога журналу Liberty после вторжения японцев в Перл-Харбор (декабрь 1941 года), после чего ему дали понять, что пора бы уже заткнуться. В этой беседе он вновь обсуждал бессмысленность вступления США в войну, даже после нападения японцев, – в любом случае, в конце войны либо Британией, либо Германией будет установлен «Новый порядок».[345]

Грен подталкивал Эдуарда к решительным действиям и реорганизации экономики на Багамах, но британское правительство совершенно не горело желанием помогать нацистскому другу, то есть, Виндзору. Более того, Эдуард имел смелость еще и просить у британского правительства помощи, когда Грен на одном из островов развернул целую программу по улучшению жизни местного населения.

Положение усугублялось тем, что официальной зарплатой губернатора Багамских островов было 3000 фунтов стерлингов в год.[346] Этого явно не хватало расточительным Эдуарду и Уоллис. Грен предложил Эдуарду и Оаксу перевести свои капиталы в один из мексиканских банков, в котором сам Грен отвечал за сохранность хранившихся там нацистских денег. Основную сумму денег они так и не перевели, так как знали, что рано или поздно британское правительство об этом узнает. Но какие-то незначительные финансовые аферы все-таки имели место. Сам же Грен хранил на своих счетах в Латинской Америке около 100 млн долларов (конечно, лишь часть из этих денег принадлежала ему лично, остальное – нацистам).[347]

Ко всему прочему, Эдуард до сих пор поддерживал связь с Рикардо де Эспирито Санто-и-Сильва, у которого жил в Португалии (пронацистски настроенный банкир).

К концу 1941 года Виндзоры настолько надоели американскому и британскому правительствам, что они издали совместный декрет о том, что пересечь границу США они смогут только после получения официального разрешения (которое, разумеется, никто им выдавать не собирался). Уоллис неистовствовала, что ее поездки в Майями теперь закончились. Как только вышел декрет, Эдуард тут же послал запрос о срочном собрании, потому что он непременно захотел покататься по Америке – основными городами были Нью-Йорк, Вашингтон и Канада. Но и это еще не все – чтобы окончательно «добить» британский парламент, он обескуражил всех заявлением о том, что они с Уоллис собираются взять с собой (!) 220 чемоданов и других элементов багажа, а также 12 человек обслуживающего персонала.[348] И самое удивительное то, что этот тур состоялся. Виндзоры, наконец, почувствовали себя звездами, так как их везде сопровождали толпы людей.

А в это время на волне их поездки в США 115 американских газет напечатали статью Реймонда Клеппера: «Если бы британцы умели пользоваться методами пропаганды, они бы давно уже «упаковали» бы своих Герцога и Герцогиню Виндзорских вместе со всем их несметным багажом и двенадцатью слугами, и отправили бы обратно в Нассау Британия не достойна, чтобы о ней судили по этому глупому шествию. Британия вот-вот вступит в еще одну холодную военную зиму, в которой женщины буду ежиться, потому что не могут купить себе пары носков, семьи бедствуют и стараются выжиты Не лучшая пропаганда и не лучшее время демонстрировать эту великолепную парочку дефилирующую по Америке!».[349]

К несчастью Виндзоров, они узнали об этой статье из британского печатного издательства The Daily Mirror, которое до последнего было на их стороне, но теперь и оно отвернулось. В ответной статье смысл был таков: неужели Виндзоры так и будут до конца войны сидеть на Багамах? – это просто нечестно! А в это время Герцог и Герцогиня вновь покупают украшения, не считаясь с мнением общественности или страны.

До Черчилля дошел слух, что нацисты опять планируют похитить Эдуарда. Было это правдой или нет, он, в любом случае, решил подстраховаться, и отправил в Нассау 50 канадских ветеранов сражения при Дюнкерке. А нацистский друг Герцога, Грен был занесен в черный список теперь и США.

В то время, пока Эдуард был в Вашингтоне, американцы развернули на Багамах большое строительство своих военных баз. На них за гроши работало местное чернокожее население, и довольно неумело. Тогда американцы прислали своих чернокожих рабочих, которым платили в 4–5 раз больше, чем местным. На островах начались массовые волнения. Тысячи мужчин и женщин хлынули в Нассау; местные войска открыли огонь по людям – двое было убито, 25 ранено. Эдуард, как губернатор Багамских островов, должен был нести ответственность за ту небольшую территорию, доверенную ему, и ответить за погибших, а его вообще тогда не было ни в городе, ни даже на островах – он отдыхал в США.

Вернемся к Альфреду де Марижни и Нэнси Оакс, речь о которых шла в начале главы – юная дочка миллионера и альфонс со стажем. Ей было 17,5 лет, и все в Нассау уже знали о ее отношениях с Альфредом, кроме ее собственных родителей. К тому времени Альфред стал ненавистной персоной в городе, и никто больше не хотел иметь с ним дело, а наивная Нэнси была влюблена. Она оканчивала школу в Нью-Йорке, а он каждые выходные к ней приезжал, пока ему позволял бюджет. Альфред настаивал, чтобы Нэнси сообщила родителям о готовящейся свадьбе, но она по-прежнему тянула, собираясь сообщить им об этом постфактум.

Как только Нэнси Оакс исполнилось 18 лет, они сразу же поженились в Нью-Йорке. В тот же день Нэнси позвонила родителям и сообщила «радостную» новость. Несчастная мать упала в обморок, а отец был вне себя, но затем успокоился, чтобы привести жену в чувства. Оакс попросил Марижни к телефону и в грубой форме предложил ему отступные, чтобы тот оставил его любимую дочку в покое. На что Марижни ответил, что у него достаточно средств, чтобы он смог ее содержать (на деньги выданные ему для бизнеса от предыдущей жены). Через какое-то время отец смирился и попросил лишь одного, чтобы Нэнси была счастлива.

Чтобы хоть как-то наладить отношения, мать Нэнси решила подарить молодоженам медовый месяц в Мексике. Но даже там они не смогли быть счастливыми – вскоре Альфред позвонил матери с новостью, что Нэнси заразилась тифом. Сразу же после звонка несчастная мать отправилась к дочери, где вместе с Марижни сдала кровь для спасения его молодой жены. Нэнси удалось спасти, но ее здоровье так и осталось слабым. Через год она вновь попадает в больницу Майями, где врачи определят беременность. К сожалению, ребенка спасти не удастся – у Нэнси случился выкидыш. Альфред, воспользовавшись тем, что его жена находится в больнице, тоже решил провериться и лег в соседнюю палату.

Когда родители приехали навестить дочь, увидели, что там же «лечится» и ее горе-супруг. Отец в ярости выкинул его из палаты, обвинив в том, что именно он виноват, что его девочка находится в таком жалком положении.

Через какое-то время парочка вернулась в Нассау, чтобы начать новую жизнь на отцовские деньги. Мистер Оакс старался быть приветливым, но почти каждая встреча заканчивалась скандалом. Он не мог простить Марижни его потребительского отношения ко всему – как к дочери, так и к деньгам. И особенно Оакса бесило то, что Марижни игнорировал приглашения от губернатора (Герцога Виндзорского).

Однажды брат Нэнси, Сидни Оакс, задержался в их доме до поздней ночи и решил переночевать у них. В 5 утра раздался яростный стук в дверь – это был Гарри Оакс. Он накричал на сына, чтобы тот больше никогда не смел бывать в этом доме, и выволок сына на улицу. Отношения между Оаксом и Марижни были окончательно испорчены…

А в это же самое время Уоллис пишет письмо королеве Марии, в котором просит прощение за то, что спровоцировала отречение ее сына, а также о том, что она очень сожалеет, что между ним и его семьей теперь такая война. Уоллис передала письмо королеве через архиепископа Нассау, который как раз отправлялся в Лондон. Неужели Уоллис надеялась, что письмо поможет ей вернуться в Британию? Но как бы то ни было, королева ответила гробовым молчанием.

В августе 1942 года случилась еще одна трагедия – в северной Шотландии на самолете разбился один из младших братьев Эдуарда, Герцог Кентский. Эдуард и Уоллис, якобы, в личных дневниках написали о своих переживаниях и скорби, но, по факту, вдова Герцога Кентского (принцесса Марина) так и не получила ни единого письма или телеграммы от них. Семейная вражда накалилась еще больше, чем когда-либо. А зимой 1942/1943 года Эдуард вновь написал Черчиллю о необходимости королевского статуса для Уоллис… Премьер-министр не отвечал шесть недель – его главной задачей сейчас была война, а не какой-то там статус сомнительной женщины. Хотя лично для Уоллис никакие подтверждения были не нужны – она и так была «королевой».

И, наконец, кульминацией пребывания Эдуарда на Багамах было появление гангстера Мейера Лански — жестокого убийцы, финансового гения и главы одной из самых влиятельных мафиозных банд, на счету которой было около 800 убийств.[350]

Он прибыл в Нассау с целью, вместе с другими главами мафиозных банд, вложить деньги в строительство отелей, так как с каждым годом туризм на Багамы набирал все большие обороты. Они собирались заняться так называемым «отмыванием денег» после крупных нелегальных финансовых операций. И обязательным условием, которое Лански собирался поставить багамскому правительству, прежде чем вложит деньги, это разрешение на казино – на Багамах в то время азартные игры были запрещены британским законом.

Лански был терпеливым человеком и не форсировал дела, хотя растягивать легализацию казино на годы он тоже не собирался. Таким образом, через 6 месяцев после его появления один из его соратников, Стеффорд Сэндс становится членом багамского правительства и тут же представляет план по легализации азартных игр. А в начале 1943 года проходит законопроект, который развязывает Лански руки.

Гарольд Кристи, которому Гарри Оакс обязан своим появлением на Багамах, устраивает встречу Лански с губернатором. Гангстер открыто рассказал о своих планах и о выгодах Эдуарда в этой сделке. Если все пройдет так, как он хочет, на Багамах появится специальный мафиозный синдикат, который будет контролировать всю политическую жизнь островов, в том числе разведку, которую Эдуард так страстно ненавидел. Действия мафии идут вразрез с законом, но иногда она может послужить и для государственной безопасности.

Эдуард был очарован идеей постройки отелей и казино. Ведь он уже успел так к этому привыкнуть, живя на французской Ривьере… Но другого мнения был Гарри Оакс, который был ярым противником азартных игр и уж точно не хотел, чтобы на Багамы хлынула новая волна туристов. А без согласия Оакса реализовать намеченный проект было практически невозможно – он был слишком влиятельным человеком.

7 июля 1943 года Оакс и Гарольд Кристи играли в теннис с двумя очаровательными юными дамами Салли Сойер и Вероникой МакМоэн в багамском загородном клубе. После игры они все вместе отправились в имение Оакса Westbourne на ужин. По дороге к ним присоединилось еще два гостя: Чарльз Хаббард и миссис Бэбс Хеннедж. Все они расположились на северной веранде особняка, неспешно потягивая джин. Салли и Вероника ушли довольно скоро. Хаббард и Хеннедж задержались еще на пару часов, после чего, около 21:30, также покинули имение Оакса. Миссис Оакс уехала вместе с детьми, поэтому Гарри Оакс остался в доме лишь с Гарольдом Кристи. Они были старыми друзьями, и Кристи часто оставался у Оакса на ночь. В 23:30 друзья попрощались и разошлись по своим спальням. Больше Оакса в живых никто не видел.[351]

В тот же самый день в доме Альфреда де Марижни тоже проходил званый ужин. Накануне в отеле Prince George Альфред встретился с пилотом королевского военно-воздушного флота капитаном Эйнсли, его женой Джинной, а также с женой еще одного пилота, Дороти Кларк. Альфред, от своего и от имени Нэнси, которой тогда не было в городе, пригласил всех троих к себе на ужин. 7 июля Марижни заехал за гостями и отвез к себе домой. В ужине принимало участие всего 11 человек, среди которых также был старый друг Альфреда, Георг де Висделоу-Гуимбо со своей новой девушкой Бетти Робертс. Ужин закончился около 00:30, и Альфред лично вызвался отвезти представителей воздушных сил на своем Линкольне около 1:00 обратно в отель. А в промежуток между 1:30 и 3:30 Гарри Оакс был убит.[352]

В 7 утра Кристи позвонил Эдуарду и сообщил, что Гарри Оакс убит. Его тело сильно обуглено и скорее напоминает месиво. Обгоревшее тело найдено в его собственной кровати; постельное белье и сетка от комаров почти полностью сгорели, хотя почему-то огонь дальше не распространился. Кристи утверждает, что спал в двух комнатах от Оакса и абсолютно ничего не слышал. Дальше Кристи позвонил местной полиции, чтобы они явились как можно скорее для проведения расследования убийства.[353] Эдуард должен был что-то предпринять.

Первым делом губернатор издал директиву, чтобы об этом убийстве в прессе не упоминалось, но он опоздал. В местной газете Nassau Tribune новость уже пестрила на первой странице, автором которой был Этиен Дапач. Журналист договорился с Оаксом и Кристи, что ранним утром 8 июля заедет за ними, и они отправятся на ферму – эта затея была актуальной в свете того, что Эдуард и Оакс решили увеличить урожайность на островах для улучшения жизни местного народа. Дапач прибыл в дом Оакса, как и договаривались, чтобы в итоге обнаружить друга мертвым. Не теряя времени, он тут же сделал все, чтобы эта новость разнеслась по всему миру.

Следующим действием Эдуарда было то, что он заявил, что хочет лично участвовать в расследовании. Если бы Эдуард сомневался в некомпетентности местной полиции, то обратился бы к американскому ФБР, или уж «на худой конец» к британскому представительству Скотланд Ярда в США. Но он и этого не сделал. Вместо этого он позвонил в Майями и пригласил капитана Джеймса Баркера, а помощником выбрал капитана Эд Мелчана, который дважды был в охране Герцога во время его американских визитов. Почему именно Баркер? – да просто потому, что он покрывал мафию Майями, участвуя в их нелегальных сделках, и имел непосредственное отношение к гангстеру Лански. Неужели Эдуард был к этому причастен?

Весь день полиция делала фотографии и осматривала дом. Отпечатки пальцев, оказалось, взять невозможно – из-за высокой влажности, которая не позволила бы осесть специальной «белой пыли».

В полночь в дверь Марижни постучали два человека. Это были американские детективы. Они потребовали показать одежду, в которой он был одет в ночь убийства. Пока детективы начали обыскивать дом, Марижни отправился за вещами. Он принес им только куртку, ботинки и брюки; рубашку и галстук он так и не смог найти. Это показалось подозрительным.

На следующий день в шесть вечера Баркер явился к Эдуарду с отчетом. Он сообщил о том, что были обнаружены отпечатки пальцев Марижни в спальне Гарри Оакса. Марижни обвинили в убийстве и посадили в камеру № 2 в тюрьме Нассау. На месте никто так и не стал разбираться, но зато позже обвинение было грамотно сфабриковано, не оставляющее Марижни ни единого шанса на оправдание, хотя несоответствий было больше, чем доказательств.

С началом судебного процесса над Марижни, Виндзоры резко засобирались в Майями на несколько недель (как раз на время следствия), чтобы, якобы, отдохнуть там от стресса. Эдуард избежал того, чтобы быть призванным в качестве свидетеля. Это был грандиозный скандал. Новость о смерти миллионера встала на первое место во всех заголовках, сделав военные новости второстепенными.

Стараниями британских и королевских адвокатов, которые были привлечены Нэнси Оакс, было доказано, что Марижни невиновен. Баркер сознался, что под влиянием Герцога Виндзорского намеренно сфабриковал обвинение. Единственное, чему подвергся теперь Марижни, это изгнание с Багамских островов. Спустя несколько дней Альфред и Нэнси сели на корабль, – они направлялись на Гаити. К слову, при расследовании было установлено, что в ночь убийства в гавань Нассау заходил неизвестный корабль, с которого на берег сошло несколько человек. Спустя некоторое время люди вернулись, и корабль уплыл в неизвестном направлении. Что это было и кто все-таки убийца? Дело было закрыто, а вопросы остались.

Многие факты о роли Эдуарда в этой злосчастной истории сомнительны: 1. он пытался не допустить, чтобы новость о скандальном убийстве попала в прессу; 2. он лично присутствовал при расследовании на месте преступления, и когда снимали отпечатки пальцев в спальне Оакса, в комнате находились только Эдуард и Баркер; 3. Герцог настоял, чтобы расследованием занимался не кто-нибудь, а его люди; 4. после того, как Марижни обвинили в убийстве, Виндзоры, под абсурдным предлогом, тут же покинули Багамы; 5. у Эдуарда была договоренность с гангстерами, а Гарри Оакс мешал ее реализации; 6. банда Лански имела огромный капитал, а Герцог был слаб относительно всего, что касалось выгоды и денег; 7. после освобождения Марижни Эдуард настоял, чтобы тот был изгнан с Багамских островов… Прямых доказательств причастности Герцога Виндзорского нет, однако слишком много «концов» этой истории ведут именно к нему.

Кроме того, любопытно то, что пока Эдуард был губернатором, он произвел крупные капиталовложения в одну нью-йоркскую фирму, которая занималась бурением нефтяных скважин персонально для него на территории Канады, неподалеку от его виллы, в поисках «черного золота».[354] И, действительно, несколько раз нефть находили, но она быстро сменялась на сильный напор подземной воды. Стать нефтяным магнатом была одной из его безумных идей «фикс».

В 1944 году на территории Багамских островов, в основном, проходили учения британских и американских армий. Происшествий больше не было.

В 1945 году Виндзоры ждали первого удобного случая, чтобы, наконец, сбежать с ненавистных островов. Они все чаще проводили время в США, оставляя Багамы на произвол судьбы.

Стеффорд Сэндс (один из соратников Лански) в 1945 году, будучи членом исполнительного комитета Багам, настоял на легализации игральных заведений. Спустя некоторое время он добился того, что был создан отдельный синдикат (разумеется, Сэндс стал его членом), который получил монопольное право на казино сроком на 25 лет.