Глава 2 Неизвестная история отречения

Миф о том, что Эдуард отрекся от трона ради своей любви и желания жениться на Уоллис Симпсон, популярен и по сей день. Считается, что именно это послужило основной причиной для конфронтации с правительством. Безусловно, стремление короля жениться на дважды замужней женщине могло быть нежелательно, но не настолько, чтобы привести к отречению. В данном случае любовь короля была наименьшим злом.

На самом деле Эдуарду чье-либо разрешение на брак было по сути не нужным – он был сувереном и вправе жениться на том, на ком считал необходимым. Единственным требованием было выбрать себе женщину, не принадлежащую к римской католической церкви – она должна была быть протестанткой, так как король Британии является главой Англиканской церкви.[243] Акт о Престолонаследии 1772 года дает право суверену одобрять выбор любого из членов королевской семьи на брак, но самого монарха никто не вправе контролировать.[244] Король Георг V, когда пришло время жениться младшему брату Эдуарда Альберту, лично выбрал ему невесту – Елизавету Боуз-Лайон. Король пытался подобрать пассию и для Эдуарда, однако тот был менее сговорчив и более свободолюбив, чем покорный Альберт. После смерти Георга V Эдуард автоматически стал следующим королем Британии и, следовательно, мог выбирать себе любую женщину некатоличку.

По неписаной конституции монарх имеет право, по большому счету, делать все, что ему заблагорассудится, при условии, что это никогда не станет достоянием общественности. Эдуард же, как будто нарочно посвящал Стэнли Болдуина и правительство во все тонкости беспокоящих его вопросов. Даже такое близкое и доверенное лицо Эдуарда, как Уинстон Черчилль, никак не мог понять смысла отречения. Он считал, что: «Между сувереном и парламентом не было конфликта. С парламентом вопрос личной жизни Эдуарда не обсуждался, и выказывать свое отношение к поведению монарха он не имел права. Это совершенна не та причина, которая породила противостояние между парламентом и королем. Вопрос брака с Уоллис мог бы быть решен в обычном ходе обсуждения в парламенте. Ни одно министерство не имеет права требовать или даже советовать суверену отречься. Даже на самом серьезном парламентском процессе вопрос мог быть решен в пользу Эдуарда. Кабинет не имеет права что-либо решать без предварительного согласия и позволения парламента. Если бы Эдуарда и впрямь заставили отречься, то это было бы очень грубым правовым нарушением и отбросило черную тень на многие века существования Британской империи».[245]

Современные историки, а также советники Эдуарда утверждают, что если бы Эдуард официально объявил о намерении жениться на Уоллис, кризиса 1936 года не возникло. Эдуард вполне мог стать полноправным королем и, будучи неженатым человеком, в мае 1937 года прошла бы его коронация, он бы был признан британским и колониальным обществом, после чего бы был провозглашен королем и Императором. Принц Уэльский пользовался колоссальной популярностью у людей не только своей страны, но и по всему миру – ему везде были рады. Поэтому сомнений, что его кто-то бы не принял, нет. Даже несмотря на порицание его семьи, друзей или каких-то членов правительства, Эдуард был бы коронован, вне зависимости от чего бы то ни было. Затем следовало бы переждать некоторое время, после чего уже можно было говорить о свадьбе с Уоллис Симпсон. Может быть, это и вызвало бы небольшой резонанс, но в таком случае та группа людей, которая была бы против свадьбы, в любом случае ничего бы не смогла сделать. Тогда зачем Эдуарду непременно нужно было ставить этот вопрос перед Болдуином, в то время, когда Уоллис была еще неразведена и по закону еще не могла вступить в новый брак, даже если это был английский король? Нужно было подождать всего 6 месяцев, пока закончится бракоразводный процесс, к тому времени Эдуард уже короновался бы, и проблемы больше не было – ни министры, ни парламент ему уже препятствовать не посмели бы. Тогда для чего понадобилось Эдуарду все подстраивать так, чтобы женитьба стала конституционной проблемой?

При коронации каждого нового короля в парламенте должен пройти индивидуальный Коронационный Акт, по которому парламент как бы проверяет личность человека, претендующую на трон Соединенного Королевства.[246] Но после коронации на монарха почти никто не может влиять, и уж тем более нет необходимости получать одобрение на брак у Палаты Общин. «Король Англии правит по велению Господа Бога»[247] и остается неприкосновенным в вопросах своей частной жизни. Конечно, тогда возникали бы и свои трудности – как главе Англиканской церкви Эдуарду пришлось бы оправдать свой выбор дважды разведенной женщины, но и это не было сильной помехой для короля. К слову, если бы Эдуард сам не поднял вопроса о морганатическом браке с Уоллис, этого бы не сделал никто. Эдуард фактически сам давал повод правительству для своего изгнания, как будто сам его и провоцировал. В случае женитьбы Эдуарда на Уоллис после коронации, она бы автоматически стала королевой. Тогдашний министр внутренних дел сэр Джон Саймон сказал на заседании Палаты Общин по поводу морганатического брака: «Та женщина, на которой король женится…, становится королевой. Она, в свою очередь, получает статус; права и привилегии, которые… ей полагаются…, а ее дети становятся непосредственными наследниками трона по прямой линии».[248]

В день накануне отречения Черчилль предлагал Эдуарду довольно простой выход из ситуации, о чем говорится в первой части книги, в главе «Отречение короля». И Уоллис, понимая, что решение этого вопроса разумно, писала королю письма, в которых просила его ни в коем случае не отрекаться. Тогда зачем же Эдуард все-таки отрекся?! Как будто он нарочно пошел на столкновение с Болдуином, объявив о намерении немедленно жениться на неразведенной Уоллис. Но даже в этом случае все закончилось бы роспуском парламента и созданием нового, не более того. Ведь весь кризис начался после речи епископа брэдфордского. По сути, ни один представитель Англиканской церкви не имеет права критиковать политику самой церкви, а Эдуард был ее главой. Тогда, как посмел епископ сказать что-то против монарха?! Это была заранее спланированная и детально продуманная провокация. Когда по этому вопросу взорвалась пресса, правительству ничего не оставалось, как поставить Эдуарду ультиматум: либо он отказывается от Уоллис и идет дальше, либо складывает свои полномочия – иного выхода уже не было.

Видимо, Эдуард и впрямь собирался жениться на Уоллис, раз ее бракоразводный процесс все же был запущен, но в большей степени и более вероятно, что он просто не желал быть королем. Конфликт можно было переждать, нивелировать или вообще обойти вниманием, но Эдуард решил отказаться от трона как раз на самом пике конфликта. Не будет удивительным, если он сам с помощью своих связей в прессе раздул речь епископа, которого сам же и подговорил. Таким образом, ситуация представляет из себя не более чем дворцовые интриги.

Сексуальные скандалы всегда сопровождали британский королевский дом, но это никогда не было причиной для какого-либо кризиса. Георг IV, Уильям IV, Эдуард VII – у них так же были свои проблемы с женщинами, на которых они хотели жениться, и решение было найдено во всех случаях. Углубившись в более раннюю историю Великобритании, можно найти массу примеров скандалов из-за женщин, но это никогда не было краеугольным камнем политики. На сегодняшний день общественность в свете широкой информированности за счет СМИ, могут оказывать влияние на выбор короля – они могут не принять брак с разведенной женщиной (имеется в виду принц Чарльз и Камилла Паркер Боулз). Еще не факт, что Чарльз станет следующим королем после Елизаветы II – и это тоже очень интересный вопрос. Но в случае Эдуарда VIII общественность еще была не так осведомлена, очень лояльна, и не посмела перечить монарху.

Более того, в самый пиковый момент декабря 1936 года на улицу начали выходить люди с плакатами «Мы хотим короля Эдуарда VIII, а не Болдуина!»[249]. Эдуарда любили априори, в отличие от его брата Герцога Йоркского – Альберта (Георга VI), которому приходилось завоевывать любовь людей своими поступками. Движение за короля Эдуарда быстро распространялось по стране и набирало силу. Люди поддерживали короля, и таким образом причины отречения постепенно начали тонуть в поддерживающих лозунгах. Эдуард начал торопиться уйти, пока еще мог – не дай Бог ему было остаться у трона. Да и правительство испугалось, что вокруг Эдуарда может сформироваться новая партия во главе с Черчиллем, а следом и новое правительство. В таком случае симпатии общественности разделились бы между фашистской партией Освальда Мосли и новой партией короля. Правительство Болдуина и сам Эдуард начали хотеть одного и того же – срочного отречения.

Большая часть населения по-прежнему не была в курсе событий, официальные газеты молчали, зато американская пресса уже давно кричала во все горло, описывая самые мельчайшие детали декабря 1936 года. После того как американские издания, переправившись через Атлантику, достигли берегов Туманного Альбиона, только тогда в британской прессе скудно начала появляться информация про Уоллис Симпсон и короля. Правительство Болдуина уже не раз сталкивалось с проступками «вредоносного короля», но это было для них последней каплей. Если еще до коронации из-за Эдуарда в стране происходит такой хаос, то что же будет дальше? Как будто Эдуард назло правительству все подстраивал, не оставляя выбора, как только отречение, при этом приняв на себя роль жертвы. Болдуин стремился избавиться от него любыми способами, взяв за первооснову, якобы неугодную правительству, Уоллис. За несколько часов до отречения 10 декабря 1936 года, Эдуард послал Болдуину телеграмму:

Мистеру Болдуину, Даунинг-стрит, 10

Сердечно благодарю за доброе письмо. Я очень ценю Ваше понимание, а также понимание Вашей супруги в это непростое для меня время…

Эдуард[250]

Король был благодарен Болдуину, что он наконец-то сделал все, чтобы избавить его от столь непривлекательного для него и тяжкого бремени. Болдуин тоже был в выигрыше и выглядел героем, якобы принявшим столь непростое для страны решение. Считается, что именно он с честью и достоинством помог Британии избежать революции и вывести страну из кризиса. А у Эдуарда теперь были развязаны руки, и он мог беспрепятственно направиться в Третий Рейх.

Действительные причины отречения следует искать не в декабре 1936 года, а еще в 1935 году. Нацисты знали, какое влияние Уоллис имеет на Эдуарда, и нередко сами инструктировали ее, как следует поступать и к чему подталкивать Эдуарда. Выгода нацистов была простой – иметь своего марионеточного короля, который бы не препятствовал их гегемонии в Европе. Если даже Эдуард отречется, у них был план по реставрации его в качестве короля. На что надеялся сам Эдуард, сказать сложно, но он был человеком внушаемым и эксцентричным, поэтому мог с легкостью пойти на поводу у расчетливых нацистов, для которых он оказался послушным помощником. В министерстве иностранных дел Британии также были «свои» люди, которые стремились к избежанию войны любыми путями, и шли на поводу у нацистов. Очень легко диктовать свои условия, когда обладаешь такой безусловной мощью.

Первый муж Уоллис работал на правительство фашистской Италии, второй муж Эрнест Симпсон был человеком торговли и международными отношениями занимался профессионально, а с кем еще сотрудничать, как не с нацистской Германией? И, наконец, Уоллис, которая после начала отношений с принцем Уэльским стала главным связующим звеном между Гитлером и Эдуардом.

Эдуард, имея германские корни, всегда тяготел к этой стране. Он не понаслышке знал обо всех ужасах войны, так как сам принимал в ней опосредованное участие, а потому всеми силами ратовал за сближение Британии и Германии. Эти мощные государства должны были быть, по его мнению, союзниками.

А что касается Уоллис, существуют данные о том, что она являлась нацистской шпионкой, передавая Германии всю полученную информацию от короля.[251] Хотя сама Уоллис любые обвинения в шпионаже, даже спустя много лет после Второй мировой войны, отрицала. К слову, Риббентроп был далеко не единственным, через кого она могла передавать необходимые данные для нацистской элиты. Английская разведка MI5 знала об этом, а это означало, что Эдуарда нужно было держать подальше от всех ценных и секретных бумаг – чем меньше он знал, тем лучше. Уоллис и Эдуард находились под пристальным наблюдением разведки и после отречения, ведь они, безусловно, были опасны для Британии. Вопрос был в том, знали ли Уоллис и Эдуард, что за ними следили? В 1935–36 годах нацистская разведка имела крупное подразделение в Лондоне, где из сердца страны наблюдала за английской разведкой MI5. Таким образом, круг замкнулся.

А Гитлер был доволен всем – его устраивали роль миссис Симпсон, поведение короля и регулярно получаемая информация. Все шло по намеченному плану.