Тиран и поэт

1

Жил некогда царь, владыка владык.

Свирепый тиран, одетый в парчу.

Богат, и могуч, и славой велик,

Вдруг вздумал он: «Стать поэтом хочу».

Газели писал, вставая чуть свет.

Любовь прославлял двустишьями он.

Тиран приказал, чтоб лучший поэт

Немедленно был к нему приведен.

«Вот, мастер, взгляни на эту газель, —

Сказал ему царь, собою гордясь, —

Искусством стиха владею вполне ль?

Раздумий моих понятна ли связь?»

Поэт прочитал творенье царя,

И кротко сказал тирану поэт:

«Пусть слава твоя, как солнце горя,

Сияет в лучах великих побед!

Завидуют, царь, подобной судьбе.

Всех недругов ты осилил давно.

Полмира — твои. Но, царь мой, тебе

Искусством стиха владеть не дано».

Тиран закричал: «Прощенья проси!

Завистник, ты мнишь свое волшебство,

Свой дар лишь тебе открыл Фирдуси?!

Эй, слуги мои, — в темницу его!»

2

Вот в башню Ануш поэт заточен.

О судьбах людских он мыслит в тиши.

В ответе своем не кается он —

Нет в мире темниц для вольной души.

И силится вновь жестокий тиран

Затмить Фирдуси в рубайях своих,

Он жаждет хвалы, тщеславием пьян,

Придворных зовет оценивать стих.

И каждому царь велит: «Подойди

И честный ответ владыке неси:

Кто первый из нас и кто позади —

Складнее ль меня писал Фирдуси?»

И падали ниц рабы суеты.

Нашелся у всех один лишь ответ:

«Владыка, велик в поэзии ты,

Ты Дарий стиха, ты лучший поэт!

Так бейты слагать не смог бы иной,

Ты в тайны стиха всех глубже проник.

Коль был Фирдуси для бейтов луной,

Ты солнце стиха, владыка владык!..»

Пьянили царя восторгом своим,

И каждый во прах пред ним распростерт,

И стелется лесть и вьется пред ним,

И грозный тиран удачею горд.

Но, слыша хвалы, он вспомнил о том,

Кто брошен во мрак дворцовых темниц,

И снова поэт стоит пред царем,

Стоит не страшась, не падая ниц.

«Вот бейты. На них ты, мастер, взгляни, —

Сказал ему царь, насмешку тая. —

Ответь мне: вполне ль прекрасны они?

Строкой Фирдуси владею ли я?»

Над царским стихом склонился поэт.

Он долго стоял, печален и нем.

И молвил: «С тобой сиянье побед,

Но хочешь ты стать поэтом… Зачем?!

Ты с войском своим отправься в бои

И верным путем к величью придешь…

Над миром развей знамена свои,

Врагов усмири, богатства умножь.

Прославься в веках, как славен Хосров,

Рустама затми бесстрашьем души.

Я правду сказал и к смерти готов…

О царь, никогда стихов не пиши!»

Тиран поднялся, отмщеньем горя:

«Страшись, клеветник, себя самого!

Завидуешь ты искусству царя!

Эй, слуги мои, — в темницу его!»

3

В темнице поэт. Разгул палачу

Его истязать во мраке глухом.

А грозный тиран, одетый в парчу,

И ночи и дни сидит над стихом.

К притворству привык придворный язык,

Бесстыжая лесть звучит и теперь:

«Ты солнце стиха, владыка владык!

Завистнику ты, великий, не верь!»

На троне златом в безмолвии злом

Он внемлет хвале утративших стыд.

С угрюмой душой и мрачным челом,

Потупив глаза, он гневно молчит.

Восторги рабов не в радость ему,

Не их похвалы — мерило удач.

Правдиво судить дано лишь тому,

Над кем день и ночь глумится палач.

И царь приказал, волненьем томим,

Упрямца привесть в покои дворца.

И снова поэт стоит перед ним,

Как призрак судьбы, как тень мертвеца.

«Бессмертный поэт, — промолвил тиран, —

Упрямей тебя не знал я людей.

В поэме моей найдешь ли изъян?

Прочти и скажи всю правду о ней».

Поэт прочитал и краткий лишь миг

В раздумие был душой погружен,

Где жизнь и где смерть, он сердцем постиг,

И тотчас к дверям направился он.

В смятенье тиран воскликнул: «Постой!

Искусство мое признал или нет?

Куда ты?..» — «Мне нет дороги иной,

В темницу иду», — ответил поэт.