«Она открыла мне Америку…»

Джуна Давиташвили была, вероятно, самой загадочной и спорной звездой на советской звездной карте 80-х. О ней говорили, писали, ей не верили, ее боялись, ее боготворили. Хрупкая, стройная женщина с темными восточными глазами, мерцающими по-русалочьи, она непостижимым образом излечивала людей от тяжких недугов. Ей были благодарны и всевластные обитатели Кремля, и кумиры западной публики. Среди гостей Джуны – Федерико Феллини, Настасья Кински, Ричард Гир, Марина Влади, Святослав Рерих, Артур Кларк, Габриэль Гарсиа Маркес… Она уговаривала Андрея Тарковского: «Не уезжай, я помогу тебе…» Приветливо встречала Андрея Вознесенского, Андрея Кончаловского. «И это только Андреи, – говорит Феликс. – Да всех и не перечтешь. А Евгении, Эльдары, Ираклии, Александры… Фамилии поставьте сами. Несложно».

Феликс обожал ночные посиделки в арбатской квартире Джуны. Блестящее общество собиралось «вокруг дымящегося чана с картошкой, чая с пирогами, пахлавой и вареньем. Разносолами, закусками, горячим супом с укропом и кинзой. Водкой и вином. Но в меру», – улыбается Феликс.

С легендарной Джуной Давиташвили Феликс подружился в середине 80-х. Организовывая творческие вечера журнала, он нередко приглашал знаменитую на всю страну целительницу. На заднем плане – актер Михаил Козаков. Именно он впервые прочитал в телепередаче «Зеленая лампа» одно из лучших стихотворений Иосифа Бродского «На смерть маршала Жукова», тем самым открыв советскому зрителю запрещенного властью поэта. Центральный дом журналистов. 1987 г.

Однажды, еще в году 80-м, «огоньковец» Сергей Власов написал о Джуне большую статью. Он рассказал о ее мытарствах, о непростой жизни, об удивительном даре, в который не верит традиционная медицина. Перед публикацией статьи небольшая часть будущего тиража, отпечатанная на качественной финской бумаге, доставлялась в ЦК КПСС, чьим печатным органом, собственно, и был журнал. Пятничным утром, незадолго до печати основного тиража, по спецтелефону с металлическим гербом на диске, именуемому среди посвященных «вертушкой», раздался звонок. Холодным тоном кто-то потребовал Софронова.

– Его нет, он будет позже, – затрепетала секретарша Таня.

– Дежурного редактора!

Владимир Николаев, заместитель главного редактора, пулей подлетел к телефону.

– Это что же, вашу мать, вы себе позволяете?!. Что за вольности?! – неистовствовал главный идеолог компартии.

Выяснилось, что речь идет о статье, посвященной врачевательнице из Тбилиси. Что уж в публикации могло взбесить Суслова, неизвестно, но было очевидно одно – назревает колоссальный скандал. Кому звонить? Как решить проблему? До запуска тиража оставались считанные минуты. И тогда Николаеву пришла в голову спасительная мысль – позвонить самой Джуне. Ее разыскали. Выслушав заместителя главного редактора «Огонька», она бросила: «Ждите». Побежали томительные секунды… Ситуация могла повернуться как угодно. И тут раздался звонок «вертушки». С замиранием сердца сняв трубку, Николаев услышал одышечное:

– Можете печатать…

Он узнал голос. Звонил Леонид Ильич Брежнев.

Такова «огоньковская» легенда.

Естественно, что Феликс, журналист-«астроном», первооткрыватель имен и чудес, не мог проигнорировать звезду по имени Джуна. Он не на шутку увлекся ею, загадкой ее дара, силой ее личности. Он проводил с Джуной много времени, наблюдая именитых гостей ее арбатской квартиры, удивляясь таланту хозяйки обольщать, обожать, помогать. Феликс копил материал для сенсационной публикации в «Огоньке», когда мятущийся дух импресарио вырвался наружу. Он предложил Джуне выступить на сцене Центрального дома литераторов на встрече с редакцией и авторами «Огонька».

Чародейка произвела настоящий фурор. Собравшиеся были заворожены космическим черно-золотым одеянием гостьи. Джуна читала свои стихи и отвечала на десятки вопросов, которые беспрестанно доносились из зала. Но не все приняли эскапады целительницы с восторгом. Несколько человек, возмущенные происходящим действом, покинули зал. Среди них был друг Феликса поэт Петр Вегин. В тот же вечер он влетел в квартиру Татьяны Ивановны Лещенко-Сухомлиной и с порога закричал:

– Я не выдержал ее вульгарности и ушел со сцены!.. Это же профанация, – переживал он. – Какой низкий уровень вкуса надо иметь, чтобы эта дама нравилась… Поражаюсь Феликсу!.. Впрочем, он же журналист. Ему лишь бы была сенсация!.. Он фиксирует творчество другого, не свое…

– Петя, – успокаивала его мудрая женщина. – Феликс – двойной. Один Феликс, которого я люблю и вижу в нем что-то ценное, а другой – мальчишка, которому импонируют успех, деньги, знаменитости, словом – поверхностность жизни. Первому Феликсу передай от меня привет, а другому – никакого от меня привета!

Когда Татьяна Ивановна на правах старинной и мудрой подруги пыталась вразумить Феликса, он нахмурился и закричал:

– Моя Джуна! Ничего плохого слышать о ней не хочу! Она замечательная!

«Он очень искренне это кричал, и мне понравилось, что он способен встать грудью на защиту друга», – записала в тот день Татьяна Ивановна в своем дневнике.

Именно с легкой руки Джуны Давиташвили Феликс стал «послом доброй воли» в закрытом для него когда-то зарубежье.

«Открытие Америки» наметилось в один из ноябрьских вечеров 1987 года, когда гостями Джуны были работники Советского комитета защиты мира. Они рассказали, что по инициативе Михаила Сергеевича Горбачева планируется беспрецедентная перестроечная акция – «прививка правды». В самую одиозную страну Нового Света отправлялась группа граждан, представляющих все культурные слои советского общества. Группе поручалось пойти на сближение с американцами на всех уровнях. При этом США обещали ни в чем не ограничивать любознательность советской делегации. Хотите в штат Юта? Пожалуйста! Хотите встретиться с президентом США? Нет проблем!

Заслушавшись сказкой о воле-вольной, Феликс сидел не шелохнувшись… «Вот бы мне, а? С президентом-то повидаться… – фантастические перспективы кружили ему голову. – Или у диссидента какого-нибудь взять интервью…»

– Евгения Ювашевна, – обратился один из гостей к хозяйке. – Мы хотели бы рекомендовать вас в состав делегации.

– Не знаю, – покачала головой Джуна. – А что для этого нужно будет делать?

– Ну как полагается – анкеты заполнить, сходить на инструктаж…

– Куда?!. – изогнула она смоляную бровь.

– Куда скажут, – ответил гость и мягко добавил. – Ну вы же понимаете…

– Нет, – отрезала гордая Джуна. – Ни на какой инструктаж я не пойду и анкеты заполнять не буду.

Гости притихли. Ангел-хранитель, не оставлявший нашего героя без внимания, мягко коснулся тонкого запястья Джуны. Она вдруг посмотрела на Феликса и предложила:

– Вы лучше Феликса возьмите. Он известный журналист, ему это будет интересно. Правда, Феликс?

– Конечно, – откликнулся ошарашенный Феликс, не веря своей удаче.

– А что, прекрасная мысль. Феликс Николаевич, вы действительно согласны?

С замечательным поэтом Арсением Тарковским и его женой и музой Татьяной Озерской Феликс провел десять интереснейших вечеров в Переделкино

Оборотная сторона фотографии с автографом

Через два месяца, 13 января 1988 года советский десант в составе космонавтов, писателей, ученых, артистов и министров высадился на американскую землю в аэропорту города Вашингтона. Вместе с ними с торжествующим лицом Колумба вышагивал Феликс Медведев. В отличие от плохо информированного Христофора наш герой прекрасно знал, в какую страну он приехал. Америка 80-х для большинства советских граждан была страной-легендой, висячими садами Семирамиды и логовищем хищных «мистеров Твистеров» с толстыми сигарами в зубах. Именно этой воинственной державой советская пропаганда дольше полувека пугала свой народ, как тюремный надзиратель пугает заключенных камерой-одиночкой. И вдруг за этой железной дверью, неожиданно распахнутой властным повелением, оказалась не холодная бетонная стена, а целый мир… Каким же он оказался для огоньковца Феликса Медведева?..