Творческие встречи «Огонька»

– Ты понимаешь, что это срам?! Посмешище! – кричит Феликс изо всех сил в раскаленную телефонную трубку. – Он лауреат Государственной премии, перед ним открыты все двери! А ваш обком наложил в штаны!

Его старинный курганский приятель, журналист Слава Аванесов замер на другом конце телефонного провода. В ушах звенит негодующий голос Медведева, но Славе нечего ответить. Ведь попытка привезти в Курган Андрея Вознесенского увенчалась грозным предупреждением об увольнении и потере партбилета. На дворе 1980 год.

Работая в софроновском «Огоньке», Феликс не мог полностью реализовать свои таланты. Прекрасные идеи, как деревянные лодчонки, в щепки разбивались об идеологическую твердыню главного редактора. Любая «антреприза», схожая по резонансу с творческим вечером, устроенным в честь Габриэля Гарсиа Маркеса, могла стать последней на журналистском поприще Феликса.

Но жгучий темперамент искал выхода. Феликс был вынужден действовать неформально. Обрисовывая общую ситуацию той эпохи, можно подчеркнуть главную деталь – тогда все нужно было «доставать». В поисках дефицита люди крутились, как могли. Спекулянт-фарцовщик, рискуя свободой и жизнью, «доставал» для потребителей иностранные товары и валюту. Феликс Медведев сосредоточился на иных ценностях. Он «доставал» звезд. Всю нерастраченную энергию он направлял на организацию творческих вечеров, встреч со знаменитыми писателями, поэтами, артистами и музыкантами, часто отринутыми официальными кругами.

Антрепренерские идеи Феликса оживляли культурную жизнь столицы. На его вечера в Центральных домах литератора, архитектора и медика трудно было достать входной билет, столичные клубы трещали по швам, если там проходило очередное мероприятие.

На одном из таких вечеров в конце 70-х годов Феликс познакомил своего друга Вячеслава Аванесова, приехавшего из Кургана в Москву по журналистским делам, с Андреем Вознесенским. Повинуясь необъяснимым параллелям судьбы, годы эвакуации Андрей Вознесенский пережил именно в Кургане, ставшем позже местом «ссылки» для Феликса. О жизни в Зауралье Вознесенский напишет: «В какую дыру забросила нас эвакуация, но какая добрая это была дыра!»

Аванесов робко сообщил Вознесенскому, что они, можно сказать, земляки.

– Вы из Кургана? – лучезарно улыбнулся Андрей. – Неужели? А я когда-то жил в вашем городе на Станционной… Моя первая школа в Кургане…

– А не могли бы вы приехать к нам? – пригласил поэта немного осмелевший Слава.

– А что? – вдруг говорит Андрей. – И приеду! Обязательно…

Как говорится, слово не воробей… Спустя год в Кургане готовился концерт для делегатов очередной партийной конференции, и стать бы ей еще одной «очередной», если бы не наметившееся участие Андрея Вознесенского, которое организуют Феликс и Слава. Сказано-сделано, билеты куплены, Феликс счастлив – через два дня Андрей увидит кусочек своего детства… Когда Вячеслава приглашают в обком КПСС, он идет спокойно, никак не ожидая услышать раздраженное:

– Вы что, с ума сошли? Кого это вы пригласили? Вознесенского?

– Да, – кивает Аванесов. – А что случилось?

– Это ты у меня спрашиваешь?!. – в начальственном голосе задрожала истерика. – Вознесенский и его друзья опозорили нас перед всем миром! Самиздатовский «Метрополь» напечатали, решили покрасоваться! Короче говоря, так. Если он приедет, положишь партбилет! Свободен!

Не зная, как объясниться с Вознесенским, Слава набирает Москву. Трубку берет жена поэта Зоя Богуславская. Выслушав жалобные оправдания журналиста, она говорит:

– Андрей Андреевич расстроится. Он так хотел побывать в городе детства. Жаль.

И Славе жаль. Просто до слез. Он звонит Феликсу. Тот принимает новость далеко не так смиренно, и Аванесову приходится выслушать длинную и гневную тираду насчет полных штанов руководителей коммунистической партии в городе Кургане.