Дежурный по номеру 11 июня

У нас в «Полдне» первым материалом идет колонка дежурного по номеру на одну полосу. Пишем мы ее по очереди – Коля Романецкий, С. Лурье и я. Ну иногда кого-то еще припашем. Нынче моя очередь в 4-й номер. Ниже колонка, утвержденная Мэтром.

Если бы меня спросили, как коротко охарактеризовать эпоху, в которой мы все живем, я бы сказал, что это эпоха крушения иллюзий.

И это не только крушение общественно-политических идеалов, которые еще недавно казались панацеей, могущей избавить от тяжелого наследия тоталитаризма, это и потеря всяких надежд на благотворность научно-технического прогресса, и деградация культуры, и полная разуверенность в человеческой природе.

Парадокс: небывалое развитие средств коммуникации, когда за секунды можно связаться с любым концом света и договориться по всем вопросам, которые составляют предмет разногласий, ни на шаг не приблизили человечество к разрешению конфликтов. Договориться невозможно. Никто не хотел уступать.

И даже прекраснодушная иллюзия насчет того, что красота спасет мир, все чаще оборачивается антитезой, которая не менее справедлива: уродство мир разрушит, и весь вопрос в том, чего больше в этом мире – красоты или уродства.

Так чего же в нем больше?

Ответ напрашивается сам собою, поскольку все формы красоты, создаваемые человеком, стремительно теряют главное свойство красоты – гармонию, а это сразу сдвигает красоту в область уродства. Остается красота природная, но она все чаще оборачивается слишком уж грозным ликом, который, оставаясь по-своему прекрасным, недвусмысленно намекает на трагическую несовместимость природы и человека.

И если эта красота спасет мир, то этот мир будет без нас, а значит, любоваться красотой будет некому.

Означает ли это тотальный пессимизм и тщетность каких-либо попыток? И да, и нет. Но эти попытки по плечу лишь сильным и трезвым, у кого не осталось ровно никаких иллюзий. Осталась лишь инстинктивная потребность творить доступную им красоту, не надеясь даже на ее спасительные свойства.

Читатель волен сам решить, насколько попытки, представленные в этом номере, приближаются к красоте. А я пока предложу лишь подумать о том, что, избавившись от всех и всяческих иллюзий, мы по-прежнему остаемся один на один с главной и по сути единственной загадкой бытия – зачем мы?

Ибо если мы только затем, чтобы питать свои надежды на демократию или технику, нравственный закон или гармонию звуков и красок, то это тот путь, который ведет в никуда. Но если мы затем, чтобы осознать себя частью великой тайны Космоса и предпринять хотя бы слабые попытки постичь эту тайну – нет, не постичь, а лишь изумиться, потрястись ею, – то этого достаточно, чтобы спастись.