Библиотечные разборки 28 февраля

Посетил отчёт директора библиотеки им. Лермонтова. Поскольку бурное обсуждение вопроса вызвало интерес телевидения, поэтому весь отчёт директора снимал канал «Россия». Директор говорил долго, слегка коснувшись инцидента с ЖЖ. Когда он закончил, я попросил слова, чтобы изложить свою позицию. Однако С. С. Серейчик сказал, что формат собрания иной, это отчёт дирекции и поэтому я могу лишь задать вопрос. «Впрочем, если вы хотите, – обратился он к залу, в котором сидело до сотни библиотекарей, – мы можем выслушать писателя…»

Произошло некоторое замешательство зала, народ понимал, что директор не хочет. Так что писатель пусть идёт лесом.

Тогда я задал вопрос о процедуре списания старых книг. Мне ответила завотделом комплектования Наталия Ивановна, я прекрасно ее знаю, она приезжала в «Геликон» покупать у нас книги для библиотеки. И она сказала, что создаются списки книг, подлежащих списанию, которые везут в Комитет по культуре. Там эти списки якобы просматривают и утверждают. После чего книги увозят в макулатуру.

Возможно, это правильный порядок. Только у меня возникают сомнения, доходят ли руки у работников Комитета до этих списков? Обладают ли они достаточной компетентностью, чтобы решать эти вопросы, и т. п.

Тем более что один из комментаторов в моем ЖЖ утверждает следующее:

Уважаемый Александр Николаевич!.. Книги в МЦБС им. М. Ю. Лермонтова действительно списываются по году издания, «чохом», так сказать, и против воли библиотекарей! Римма нечаянно сказала вам правду, такой приказ (устный) С. С. дал всем завбиблиотеками, просто еще не все успели это сделать, и ВСЕ заведующие стараются спрятать хотя бы часть таких книг. И еще хочу сказать про комиссию по списанию, про которую С. С. вещал на Пятом канале. Так вот – это проформа! Что касается Центральной библиотеки, то ВСЕ книги сначала сдают в макулатуру, а потом только печатают акты на списание и отвозят их в КУГИ, а не наоборот, поэтому проверить, что именно списывается и в каком состоянии, невозможно ни КУГИ, ни Комитету по культуре. Это можно увидеть, только если провести инвентаризацию фонда.

Правда это или нет, я не знаю. А также не знаю, готов ли юзер eleproch отвечать за эти слова, раскрыв свою анонимность. А без этого, увы, разбирательство невозможно.

Короче говоря, я ушёл, успев отдельно перед камерой изложить проблему.

Кстати, библиотека по моей просьбе дала мне справку, какие книги писателя Житинского присутствуют в фонде.

Естественно, ни одной книги издания 1976–1993 гг. там нет.

Включая первое издание «Потерянного дома» в 1989 г.

Но там нет и переиздания «Амфоры» 2001 года.

А также нет таких повестей, как «Лестница», «Снюсь» и многих других.

И «Путешествия рок-дилетанта» (первое издание) нет тоже (тираж 100 000). И переиздания «Амфоры» тоже нет.

Когда я спросил, куда же делись первоиздания, мне сказали: «А вдруг их у нас и не было?»

Мне трудно поверить, чтобы книги ленинградских издательств тиражами 100 000 и 30 000 экз. не попали в Центральную лермонтовскую библиотеку.

А значит, они были списаны, когда подошел их «ликвидационный» возраст.

В связи с чем я подумал: а не является ли такое принудительное списание нарушением авторских прав писателя и причинением ему морального ущерба? Был бы интересный юридический прецедент, если бы какой-нибудь автор или группа авторов подала иск к библиотеке о причинении морального ущерба путем списания книг этих авторов. Вот до каких мыслей докатился автор.

А директор Серейчик оказался таким, каким я его и представлял: карьерным функционером. Я их вдоволь насмотрелся раньше. Им можно поручать дела, но лучше бы подальше от культуры.