МАРТ 2010

МАРТ 2010

1.3.10. 8–27

Весна...

Обстановка в бараке тяжелая, ужасная, как будто сам воздух напоен, пропитан весь этой свинцовой злобой, лютой ненавистью, звериной жестокостью отребья, всласть командующего таким же отребьем, но послабее, и остервенело грызущегося поминутно между собой. “Свинцовые мерзости дикой русской жизни”...

Забыл написать: еще накануне свиданки, вечером 26–го – иду с ужина – вдруг вижу: завхоз 11–го, как раз недавно прошедший УДО, идет куда–то мне навстречу по “большому продолу”, покуривает. Еще подумалось: куда бы это он? Прихожу в барак – и минут через 10 из “фойе” вдруг раздаются истошные вопли, вой и звуки ударов. Все сбегаются, я тоже выхожу: завхоз толстенным рулоном чего–то, типа синтетической пленки какой–то, избивает сидящего в углу на полу “обиженного” пацаненка, самого забитого и бесправного из них из всех – того самого, сволочь, который обманул меня в январе со стиркой, взял стирать вещи и отдал, соврав, что выстирал–высушил, а на самом деле и не подумал. Т.е., я уже знаю, что это за хитрая, жуликоватая мразь, и мне его, во всяком случае, не жалко. А завхоз, называя его исключительно в женском роде, орет, что, мол, сколько ты еще будешь бегать на вахту, шлюха, я тебе сейчас ноги переломаю, чтобы ты не бегала, – и бьет этой толстенной трубой целенаправленно по ногам. То ли от постоянных и так избиений, то ли по какой другой причине тот сбежал на вахту, уж не знаю, – но оттуда, видимо, просто позвонили, сказали прийти и забрать; вот туда–то он и шел, когда я после ужина его встретил. Жаловалась овечка на волка вожаку волчьей стаи... Пару дней после этого избитый заметно хромал – одну ногу завхоз таки ему повредил; да еще на морде до сих пор остались синяки.

В эти же дни, вчера–позавчера, нашла вся эта “красная” банда себе новую жертву: бывший еще до переезда сюда 2–го барака предСДиПом парень, 30 лет, бывший десантник, воевал в Чечне, был контужен, один глаз вроде не видит у него, в ухе слуховой аппарат, – все последствия контузии. Инвалид, короче; болезненный даже с виду, толстый, одноглазый, со странной такой походкой, наподобие утиной. Но мне, помню, как–то в разговоре утверждал, что ВДВ – это, мол, “гордость” (не знаю уж, чья). Оба глаза, что ли, и уж не знаю, ЧТО еще должны такие потерять, чтобы излечиться от этой “гордости” карателей, бывших и действующих. Так вот, снял его Палыч из предСДиПов, он пошел на ночную работу в столовку (кур щипать, картошку чистить и т.п.), днем спал, его и видно не было. Потом куда–то вообще пропал – и вот на днях вернулся, теперь постоянно на бараке с постельным режимом. И вот – вся кодла набросилась на него. Строго–настрого запрещали ему вчера все эти барачные “козлы” что–либо здесь “мутить”, куда–либо ходить вообще с барака, наказывали сидеть на бараке тихо–смирно, и т.п. (Он и в штаб, видимо, уже жаловался, ибо штаб тоже мельком упоминался.) Тот в ответ говорил, что ничего и не “мутит”, но вообще – он все же не такой безгласно–трусливый, как эти СДиПовцы и пр., он все же огрызался. Десантура, где ж твой гордость?! Почему тебя всякая мразь без боя зашугала, одними угрозами?.. Подходила злобная обезьяна и “грозно” спрашивала: ты, мол, почему с 1–го раза не понимаешь, когда тебе говорят?.. Потом пришел завхоз – последние дни досиживает, но злобен и “грозен” по–прежнему, вот не все равно ему, кто куда ходит с барака! – злобно ругался и грозил сквозь зубы (неясно, чем, – ну, избиением, как всегда, чем они еще могут?..), но из его ругани я хоть понял: несчастный одноглазый, оказывается, ходит на 1–й барак (1–й этаж под нами) делать себе наколки.

Ну и самая мрачная новость. Вчера перед ужином пришел новый дневальный штаба (не тот, что был из “козлов” 11–го барака, злобная мразь, – этого, уже нет сомнений, прочат нам сюда в завхозы), велел отправить народ кидать снег у штаба. Погнали на эти “хозработы”, как обычно, всех, кто физически в силах и не состоит ни в каких секциях, не работает и пр. И один из них – мой сосед–подметальщик – вернувшись, сказал мне: завтра комиссия, потому и погнали убирать снег.

Опять комиссия!.. 28–я уже, по–моему, с тех пор, как я их считаю (с 14.11.2008). Опять, значит, “сидорА” в каптерку! А потом их оттуда хрен достанешь, ключ тут вообще неведомо у кого! И ЧТО сделаешь, если хитрая, въедливая долговязая мразь предСДиП (во всю спину наколот волк за “колючкой” и надпись готикой (идиот!): Homo homini lupus est; но сам–то он по характеру похож совсем не на волка, а на шакала или гиену) специально нагибается пониже и заглядывает под мою шконку? Как далеко ни запихивай баул – он нагнется, увидит, поднимет визг, на который сбегутся остальные “козлы” и злобная низенькая обезьяна–вышибала... Что делать? Куда деваться?..

Сейчас пока, утро, паники “по комиссии” еще нет (хотя неприятный признак – Степышев и 2 “мусора” с ним во время завтрака стояли у выхода с “продолов” (где “нулевой пост”) и строили лично все выходящие отряды). По опыту знаю – паника, вынос баулов и скидывание вещей с дужек может скорее начаться после обеда, часа в 3–4. И даже не обязательно сегодня – м.б. и завтра–послезавтра. И все это время ты будешь жить в состоянии тоскливого, тягостного ожидания, мучительно прислушиваясь к каждому звуку...

Вроде говорили, что уже 1 марта должны снести все “локалки” – как же, “реформа” с самого верху ФСИНа, уже ведь и СДиП “ликвидировали”. :)) Однако пока что никаких признаков, – “локалки” по–прежнему стоят и по–прежнему накрепко заперты...

2.3.10. 9–26

Вчера вечером, между 2–мя вечерними проверками, избили инсулинщика, – тихого, спокойного парня 30 лет; был он здесь еще до меня “общественником” 2–го ряда, не из главных; потом, недавно, на какое–то недолгое время устроился в столовую – стоять на воротах с ключом. Должен был ехать на “пятерку” – вчера после 7–часовой проверки велели нести вещи на вахту, а сегодня с утра, видимо, уже он уехал.

Я готовил себе ужин и не знаю уж, ЧТО у него там произошло, в дальнем, “блатном” конце секции, с кем он там сцепился (м.б., с “молотобойцем?) и из–за чего. Некоторое время, минуты 2–3, оттуда доносилась какая–то перебранка, стал подтягиваться любопытный народ. Собралась уже небольшая толпа, и когда инсулинщик проходил сквозь эту толпу в мою сторону – с другого конца секции, от себя, на него налетела злобная цыганская обезьяна, до того явно не участвовавшая в конфликте. Тем не менее, с места в карьер, с каким–то злобно–“грозным” рыком (попытка что–то типа “спросить” с инсулинщика) она толкнула его обеими передними лапами в грудь с такой силой, что тот упал. Но тотчас же поднялся и с криком: “Цыган, я объясню, отвечаю, я объясню!!!” – пошел дальше – очевидно, в “козлодерку”. Злобная обезьяна и еще несколько человек последовали за ним. Через несколько минут инсулинщик прошел обратно – было видно, что там его избили достаточно крепко, он держался рукой за бок, и на лице его, мне показалось, был синяк. Однако, м.б., и правда показалось, т.к. потом – после проверки и сегодня утром – я присмотрелся к нему внимательнее, – он ходил как всегда, спокойно, и на лице его не было видно ничего особенного (мне показалось, или он чем–то замазал следы избиения?..). А из–за чего произошел конфликт – я спрашивал потом, после отбоя, у одного тут, которому доверяю; но он не знал, а скорее, мне кажется, не захотел сказать, отговорился незнанием...

16–00

Опять забивали кого–то... После обеда пришел – с опозданием, как всегда, и потому прямо в барак – “телефонист” – вести меня в их день в ларек, покупать ему чай–конфеты. Я одеваюсь – он пошел ждать внизу; я выхожу на лестницу – он идет к калитке, чтобы ее открыли. Я по лестнице очень медленно вниз; меня обгоняют черножопая обезьяна и кто–то еще, спустились – и лезут в окно 1–го барака. Мы с “телефонистом” вышли уже из калитки – вдруг сзади какие–то крики, мне запомнилось: “...в локалку!!!”. И за нами выскакивает какой–то парень с лицом, по–моему, уже окровавленным, а обезьяна и еще пара человек (мне незнакомых) – за ним. Тот на всем бегу орет “нулевому посту” что–то типа: “Открывай скорей!” – выскакивает в калитку, но преследователи за ним. Тут, около выхода с “продола”, они его настигают, вцепляются в одежду, а черножопая обезьяна, подпрыгнув, бьет его сбоку кулаком по лицу. Кто уж дал команду остановить бойню – я не понял; возможно, завхоз 11–го – мразь, домой никак не уйдет! – он, как оказалось, выскочил тоже следом за этой погоней и вместе с кем–то незнакомым (точнее, я не успел его рассмотреть) идет в ту же калитку, покуривает. Из этого легко заключить, что команду на расправу дал именно он – но непонятно, почему, если избиваемый был с 1–го барака (по–моему, не с 11–го, точнее я, опять же, не успел разглядеть). Кончилась сцена тем, что жертва, крикнув еще раз: “Открывай скорее!” (или как–то так), убежала в открытую ей специально калитку, ведущую в библиотеку, преследовать его уже, по–моему, не стали.

4.3.10. 9–58

События бурного утра... :) Может быть, когда–нибудь эти твари, эти животные все же научатся отстаивать свои права, сопротивляться властям? Сейчас они умеют это примерно на одну тысячную процента (сегодня наблюдал). Сколько веков потребуется, чтобы дошло до 100%?..

Так вот. Идем на завтрак – в “локалке” столовой стоит отрядник 13–го, мразь. Выхожу из столовки – на дворе вдруг большая толпа, у ворот – тот же отрядник 13–го и “Пожарник”. А, понятно. Не пускают, “разбирают по трое”. Стоим, ждем – 8–й, 9–й и 11–й, больше всего с 8–го, по–моему, остальные отряды не целиком, особенно 11–й. Некоторые поблатнее пререкаются с “мусорами” – отрядник 13–го орет: разбирайтесь по трое, и все тут. Только после этого, мол, пойдете. Голова колонны как обычно, стоит более–менее “разобранная”, сзади и сбоку (где я) – вразброд. Все больше и больше народу на дворе, уже все из столовки вышли, – не пускают, и все тут! Уже пришел на завтрак 13–й барак, стоят за воротами. Еще кто–то – по времени это мог быть только 12–й, они едят последними, но тогда их было как–то явно мало – подошли к воротам, постояли – и пошли назад. Ропот в толпе во дворе при виде этого слегка усилился – но без толку. “Мусора” не могут теперь уже “потерять лицо”, согласившись все же отпустить всех так; ну, а толпа даже не думает снести ворота (сил бы хватило вполне!) – и уйти так, без их разрешения.

Наконец надоело стоять – часть со двора вдруг пошла обратно в столовку, часть разбрелась по двору. Даже та, построенная и долго так стоявшая часть колонны распалась. Думаю, что “мусора” были этим несколько обескуражены, но тут положение спасли “козлы” 11–го! Именно они, когда вся толпа разбрелась, стала звать: “11–й, пойдемте!” – типа, строиться. 11–й, сколько было, подтянулся, образовал лишь слабое подобие колонны “по трое” – и ворота тут же открылись! А что этим дебилам еще оставалось делать?! – не до обеда же стоять! Естественно, ушел не один только 11–й, а все.

На прощанье “Пожарник” пообещал на обед то же самое, на что многие ответили, что на обед не пойдут. Но особенно возмутил меня один из, так сказать, полублатных с 8–го, – был на 13–м, причем таким вполне себе блатным, а потом ушел на 8–й – и стал ходить на “промку”. Гоша–армян, помню, коротко охарактеризовал его еще в 2008: “Он черт!” (имеется обычно в виду, что грязный, как черт, нечистоплотный). Так вот, этот “черт”, с одной стороны, больше всех пререкался с “мусорами” на тему: “Когда домой–то пойдем?!” – а с другой, громко возмущался: мол, те, кто тут не в строю, а сбоку стоят – им что, неприемлемо в строй встать? Тогда пусть пойдут и “мусорам” скажут, что им неприемлемо! А “мусора”, мол, “требуют свое”!.. Трусливая мразь, которая только гавкать может из подворотни, как шавка (хотя и сама далеко не в строю стоит): выворачивать дело так, что, мол, все стоят–ждут по вине тех, которым “неприемлемо” строиться; а насчет “мусора свое требуют” (что меня особенно возмутило) – вместо того, чтобы отучать “мусоров” от этого “своего” (заставлять их, раз за разом, хотя бы из той же столовки выпускать без всяких построений; заставлять силой, если понадобится), – эта нечисть, наоборот, легализует их требования, признает их как бы “законными” и – непонятно, чего тогда и спорит–то с “мусорами”! – пытается, как здесь принято, де–факто за эти “мусорские” построения агитировать зэков, делить их на тех, кому “приемлемо” и кому нет – вместо того, чтобы агитировать за “неприемлемость” построений для всех! Мразь, короче. Быдло тупое под управлением трусливых и лукавых, реально служащих “мусорам” блатных “вождей”...

Минут 15, не меньше, стояли, дог барака дошли только без четверти 8, а из столовки, по–моему, вышли в половину. Пришли, повыдвигали тумбочки (сегодня четверг!), начали “генеральную”, будь они неладны, дебилы! Мою тумбочку вроде не волокут, все спокойно, и мыть обиженные пацаны взялись довольно быстро. Думал, все уж обойдется – и без завтрака, как дурак, сиди до 10 часов.

Вдруг является Палыч – и один из “козлов” провозглашает очередную его безумную идею, которую еще вчера вечером он объявил на проверке: мол, сегодня в 8–30 все, кто в бараке, выходим – и строем идем в баню! Я думал – очередная блажь у него, идиота, и как–нибудь я уж сам в баню схожу, без строя. Но нет – лично явился, и от его имени выгонять всех из секции взялась злобная обезьяна. Вот и еще повод с ней полаяться и подраться, если что.

К счастью, пока он выгонял, домыли уже до моего проходняка – его мыли при мне, хотя последнее время они стараются у меня тут мыть как бы “забывать” – как же, сигарет им не даю! И в это же время долговязый мерзкий предСДиП на вопрос обезьяны вдруг сказал, что сейчас уходит на свиданку (короткую). Ну что ж, раз заглядывать под шконку и покушаться на мои вещи будет некому, да и уборка фактически уже кончена, большинство тумбочек задвинули назад, – почему бы, в самом деле, не сходить в баню сейчас? Время как раз 8–30. Взял пакет, сунул в него тапки, пошел. Палыч и правда ждет на улице, но народу собралось – и десятка человек нет. Пошли. В бане, естественно, народу – толпа, ни сесть, ни встать, ни раздеться, и эти мрази еще возмущаются, гавкают, если пытаешься хотя бы на минутку влезть под “лейку”, пока они мылятся и “лейка” свободна. Да еще поразило меня, что провели по внутреннему периметру всей бани – и раздевалки, и собственно зала – две тонкие трубы отопления, и они горячие, в зале стало теплее. Хотя – сейчас уже плюсовая t° и на улице, нет бы это отопление было провести где–нибудь в ноябре! Но, по крайней мере, если ставят новое отопление, да еще в зале подпорки из толстых бревен для потолка, – так, м.б., все–таки не будут они сносить эту баню?! Иначе на кой черт делать в ней отопление?..

По дороге, шли рядом последними, Палыч одному мне рассказал: вчера, говорит, читал инструкцию Кошкина, нового начальника Нижегородского ГУФСИНа. Тот, похоже, УИК вообще не читал. В одном пункте он ссылается на какое–то еще 80–х, кажись, годов решение Верховного суда, что ли, – что те, у кого судимости погашены, считаются юридически несудимыми. Но через несколько пунктов в той же инструкции пишет, что и такие все равно подлежат тоже этапированию.

Что ж, – главное, что я с одной–единственной судимостью не подлежу, тьфу–тьфу–тьфу! Но – из таких “погашенных” увезут, значит, и некоторых нужных мне людей, среди всякой прочей мрази. Как забавно, что матерый уголовник “телефонист” тоже судим, как он говорит, всего 1 раз, тоже реальный “первоход”, – хоть его–то не увезут!..

5.3.10. 10–26

Последние новости. “Телефониста” вчера опять закрыли в ШИЗО, на сколько – пока не знаю. Пришел к нему вчера вечером – его уже нет, а его дружок–сосед ушел на 13–й, куда часто ходит. Поэтому матери позвонить вчера так и не удалось, – зайти ко мне “сосед” и не подумал, конечно, сволочь...

Ушел утром домой завхоз 11–го – злобная, наглая мразь, нечисть. Таких нужно убивать и только убивать, а не держать по лагерям. Как–то все никак точно не определится – или это я просто не в курсе? – но, похоже, новым завхозом будет мразь еще более злобная, та, что хотела убить Маньку в том году, – вчера эта злобная тварь вернулась жить на барак.

Бывшие шныри–бражники с 13–го – молодой и постарше, бывший мой сосед по проходняку в 2007, тоже злобная мразь (сейчас он на 11–м) наперебой подсовывают мне всякое барахло – им нужны курево и деньги ларьком. Молодой принес спортивные штаны, – еле налезают, но все же носить можно; рвань, конечно, б/у, но других здесь не достать, увы. Другой подонок, бывший мой сосед, вчера стал клянчить 200 р. ларьком, и под это дело всучил мне ботинки на лето – хорошие, кожаные, на толстой подошве; ношенные, правда, но состояние еще приличное. Одна беда – они коричневые, а здесь нужны черные; говорит, мол, закрасишь гуталином, будут черные. Сегодня с утра попробовал – ни хрена не красятся они, гуталин только размазывается тонким слоем, и сквозь него, чуть более темного оттенка, все равно ясно виден этот коричневый цвет. Надул, мразь, как всегда; зачем я только связался с этой падалью, с этим заведомым жульем, известным всей зоне... Правда, гуталин у меня очень плохой, китайский, – м.б., поэтому он и не ложится. Но найти сейчас в Москве нормальный гуталин – проблема.

Вообще, быт достает сильно. Как я и думал, теперь проблема – кому отдать постирать вещи после вчерашней бани. “Обиженного” уродца, который недавно был у нас, стирал мне и без конца клянчил закурить и пр., я вчера вызвал с 6–го – теперь он там – к их “локалке”. Все вышло именно так, как я и думал: эта тварь обещала зайти ко мне попозже, в 16 ч. – и, разумеется, не зашла. Я и не сомневался, что она не зайдет, когда слушал эти клятвенные обещания зайти. Вопрос, что делать теперь. В обед или после обеда опять придется идти звать эту нечисть с 6–го, потому что на этом бараке отдать постирать тряпье – чтобы действительно постирали, а не обманули – некому...

14–08

Черножопая злобная обезьяна опять докапывается до меня, – видать, увещевания “телефониста” не помогли. :) Выходит барак на обед – жалкая кучка, “строятся” за воротами “продола” и ждут отстающих. Я, как и большинство (полу) блатных из той секции, в строй (“обиженные” впереди, 2–3 старичка из нашей секции за ними) не встаю, просто жду, стоя чуть поодаль. Обезьяна, типа, “ведет” барак, поэтому стоит лицом к “толпе”; некоторые уже, плюнув ждать эту горсточку, пошли к столовке сами, кто–то стоит и за спиной у обезьяны. А она – когда уже тронулись – вдруг мне (!) кричит: “Ты что, чем–то отличаешься от других?”. Правда, ответил я без промедления, на автомате: “очень сильно, да!”. Так эта злобная тварь – благо сидим за одним столом – еще и в столовке стала выпытывать у меня, почему это я не встаю в строй, что мне, трудно, что ли, и т.п. Агрессии, правда, не проявляла; и на мои доводы, что ей осталось всего–то 100 дней, можно уже на все плюнуть, да и я могу вообще на эти обеды не ходить, т.к. всю эту перловку не ем, – быстро сникла и отвязалась, занявшись как раз пожиранием перловки. :)

6.3.10. 15–05

Скука. Тоска. Бессмыслица. Смена Окуня–Гриши–Лялина. Уже вовсю они лазят, носятся по баракам в поисках телефонов, как обычно, – еще с утренней проверки. А я жду их, сидя в секции, среди бессмысленных, каких–то прямо сатанински злобных тварей, то и дело грызущихся между собой да болтающих по телефонам – сколько окуни–гриши ни забирают “труб” в каждую свою смену, впечатление такое, что их становится только больше. Излишне и говорить, что – еще жестче, чем было на 13–м – для меня пользование этими “трубами” немыслимо в принципе, недоступно абсолютно и категорически, – никто не даст, даже если я попрошу; но я, зная это, не буду просить. Я буду ходить на другие бараки – раз в день на 15 минут позвонить матери. Что ж, “мрази на связи”, как обычно, – всё, всё повторяется... Не ставший завхозом спал сегодня до обеда, а все остальное время общается по телефону, да лается, что никак не сделают ему зарядник.

Одна–единственная хорошая новость – эту злобную мразь все же не назначили завхозом. Завхоз теперь какой–то новый, мне вовсе незнакомый, – раньше я его на этом бараке не видел; похоже, перевели специально. Общаться я с ним еще не общался, но, судя по виду и разговору, он не такой злобный, как прежний и как тут многие. Вроде спокойный, вменяемый парень; никаких широковещательных изменений в жизнь барака, по крайней мере, пока вносить не стал. Но – мое впечатление может быть и обманчивым...

Мрази “козлы” все пишут свои графики и вешают их на доску возле кабинета завхоза. Первым – на днях – там появился “график развода” на март. Когда меня сюда только перевели, осенью 2009, это счастье называлось “график дежурств”: каждый день месяца – 4 дежурных: по “общежитию”, что ли, по “локалке” (двору) и по обеим секциям. Записывали туда, не спрашивая, разумеется, согласия, и меня тогда тоже вписали. Реально никто, конечно, нигде не дежурил, а на “развод” вечером “козлы” водили одних и тех же 2–3–х “обиженных”, – простая формальность, не более; но все же, на кой хрен она нужна? Самое любопытное – что на зиму этот график исчез, с ноября, по–моему, его не вешали, я уж и забыть успел; и вот – нА тебе: “график развода”! Как говорится, еще свадьбу сыграть не успели, а уже развод... :)

А сейчас вот один из самых мерзких “козлов”, сидя наискось напротив меня, пишет еще и “график уборки”, куда вписывает даже СДиПовцев (пардон, СПБ :). Надеюсь, реально мести пол они меня заставлять не будут – для меня это абсолютно неприемлемо”, но отбиться от такого количества злобной мрази будет очень сложно.

Между тем, мой сосед0уборщик сверху бросил уборку. т.к. – неожиданно для меня – перешел в “дневальные” (шныри). Хотел было в ночные (наряду с тем. который и так уже есть). но тут ушел вдруг из “дневальных” (шнырей) мой сосед по шконке. которому осталось сидеть меньше 2–х месяцев. – 21–летнее существо, в этой жизни годное только для одного: послужит ь сырьем для производства мыла, или костной муки; кусок дерева, а не человек. Бывшему уборщику пришлось поэтому идти в “дневальные” дневные. Такие вот мелкие “козлиные” перестановки.

Со стиркой тоже вопрос так и не решается пока. Идя с обеда, дошел опять до 6–го, вызвал эту мразь, “обиженного”, – тот стал врать, что, мол, на их барак (!) приезжает 8 марта (!!) какая–то якобы “комиссия” – и ему по этой причине надо вывозить снег со двора, он, типа, занят. Но все же обещал, что вечером зайдет, заберет у меня вещи. Во–первых, на третий раз уже вполне ясно, что он не зайдет; а во–вторых, даже если б и зашел – не может быть и речи, чтобы отдать ему мои вещи туда, на 6–й, – это то же самое, что просто выбросить их в помойку; возвращены оттуда они не будут уже никогда.

Это тоже унижение, и еще какое – вчера ждать эту мразь минут 40 на нашем дворе, позавчера и сегодня – ходить к калитке 6–го и ждать там, пока выйдет... Тоже унижение, но кто на воле, да и здесь, способен это понять? Так же, как непереносимое, саднящее, ежедневно привычное уже унижение – молиться про себя, только бы не вздумалось всей этой кодле меня “переложить”, не спрашивая, куда–нибудь на другую шконку, скрутив моментально матрас, выбросив или небрежно побросав–растеряв все вещи... Или как проверять каждое утро, спохватываясь: не выбросили ли они ночью мою телогрейку, висящую в ногах. Повседневные, привычные уже, почти уже не замечаемые даже унижения; и хуже всего – что воздаяния за них, похоже, не предвидится...

“Телефониста”, выяснил вчера, закрыли на 15 суток, т.е. с 4–го по 19–е.

18–42

Не после обеда, когда ждал, а перед ужином – Окунь и Лялин влезли–таки с “кечи” на 11–й. “Ночного” (которого я все подкармливал сигаретами, а он последнее время, похоже, стал врать мне, что “труба” у него не своя, свою никак не затянет, а берет якобы у кого–то) стали шмонать прямо возле его проходняка – соседнего с моим. Вдруг тот вырвался и побежал к дальнему выходу из секции, в сторону “дороги”. Лялин тут же объявил, что, мол, я за ним бегать не буду, а будете страдать вы все, – и пошел шмонать ту сторону секции, что у окна, а Окунь – другую. Нет бы их двоих здесь же прямо дужками от шконок забить, – нет, местное быдло с обезьяной во главе злобно зашипело на убежавшего, – мол, привести его сюда, пусть отдает, а “мусоров” стали уговаривать подождать со шмоном. Те ушли в “козлодерку”. “Ночной” пришел, быстро обмотал скотчем какой–то зарядник – видимо, тот самый, негодный, из–за которого была ругань вчера, – и пошел отдавать. Но “мусора”, не удовлетворившись этим, пошли шмонать снова, уже с моего конца секции. До меня, впрочем, не дошли – Окунь только посветил в проходняк фонариком да выдвинул ящик у моей тумбочки, ничего из него вынимать не стал. Ну да, ему не доносят, что у меня есть “труба”, т.к. ее нет, а рукописи мои его не интересуют. :) Что уж там отдали им еще – не знаю, но вскоре они ушли, а я, придя с ужина, спросил тихонько “ночного”: “Забрали “трубу”?” – “Ничего они не забрали!” – ответил он так же тихо.

Шел с ужина – было ясно, что эти двое где–то на “продоле” и мне уже не позвонить сегодня. Но – прохожу все– таки открытую калитку 11–го, иду к воротам 6–го, чтобы спросить там стремщика, как обычно: где “мусора”? Но едва прошел калитку 11–го – эти твари выходят с 6–го и идут дальше. Вглубь “продола”. Мог бы “спалиться”, но, к счастью, мной они не заинтересовались, а я тотчас повернул обратно. Сегодняшний вечер потерян...

А местное зверье не дремлет. Главный теперь тут блатной вместе с наиболее злобным “козлом” (тем самым), сейчас слышал, собираются что–то забирать у “ночного”, когда он придет с ужина. Что, интересно, если не телефон, таки им спасенный от шмона?..

7.3.10. 14–43

Безумная проблема со стиркой разрешилась сегодня легко, почти шутя: когда этот щенок, ежедневно тут избиваемый “обиженный” пацаненок, что обманул меня с той же стиркой еще в январе, мыл утром пол у меня в проходняке, я спросил его – и он неожиданно легко согласился. Я переписал все вчерашнее (почти полтора листа), вышел в “фойе” – оба жестяных тазика, недавно сделанных на “кечи” специально для барака, были свободны, наш герой – на стреме, т.е. здесь же (они совмещают стрем со стиркой), вода в “системе” (отоплении) – не горячая, но достаточно теплая, мыла – круглого – сколько угодно, – вчера давали “гуманитарку”. И он выстирал мне все очень тщательно (видимо, чувствуя за собой все же вину за тот раз), под моим теперь уже неотлучным присмотром.

Ну что же, все снова хорошо. :) Неразрешимых проблем, как оказалось, не бывает (включая даже проблему, как выбраться отсюда, – надо только дожить до конца срока). Посеянная во мне вопреки моему всегдашнему пессимизму вера в то, что все будет хорошо, все будет в конце концов нормально – посеянная сперва Е.С., а потом и Пашей Люзаковым, – еще раз сработала, дала свои плоды. Зная, что тот, с кем вчера говорил, “обиженный” переводится на 6–й и стирать мне здесь будет некому, – я в глубине души уже надеялся, что в какой–то момент эта неразрешимая проблема разрешится легко, как бы сама собой. Так сегодня и вышло.

Правда – это не значит, что так же легко это будет происходить каждый раз и дальше.

А тем временем – прошла 55–я неделя до конца, не отмеченная на сей раз ничем особенным. Завтра, в понедельник, 8–го марта, начинается 54–я. Осталось ровно 378 дней, год и 2 недели.

Обед был сегодня совершенно несъедобный, как в “добрые” старые времена. Дикий этот их суп – “фирменное”, типа, блюдо: рассольник с перловкой и солеными огурцами, но туда зачем–то кладут и капусту. Получаются щи не щи, рассольник не рассольник, а не пойми что. Ну, и на второе – сечка. Я не стал все это есть.

8.3.10. 14–30

Писать особо и не о чем. На улице солнце, но ветер холодный, почти ледяной. На обед опять была перловка – и на первое, и на второе. Остервенелое зверье в секции весь день ходит гоголем, куражится, то бьет несчастного “обиженного” пацаненка – он у них вообще вроде куклы для битья, – стрем ли не “пробьет” вовремя, или просто мимо он проходит – его непременно пнут ногой; то просто нагло–весело гуляют туда–сюда по секции, мотая четками, тряся шконки спящих и выискивая, к кому бы прицепиться. Излюбленная “шутка” – с утра все поздравляют “обиженных” и друг друга с 8–м марта. Особо злобных, совершенно отмороженных и притом активных мразей тут всего 2, но они не дают жизни всем; еще 2 – тоже злобных, но все же поспокойнее, так активно они не лезут (тем паче, один постоянно, когда не спит, висит на телефоне). В общем, действительно все повторяется: здесь – зайдешь, взглянешь со стороны, непредвзято – такой же 100% бандитский притон, как был и на 13–м. Только эти бандиты, в отличие от тех – “красные”, – в зависимости от ситуации ссылаются то на “понятия”, то на “правила внутреннего распорядка”; в обоих случаях они тебя учат, командуют и бьют. Остервенелое зверье – и ты в их полной власти, благо они могут кулаком оглушить, многих даже сбить с ног. Качки, как же, ходят “заниматься” в “спортгородок”. Куски мяса, бесцеремонно и беспрекословно навязывающие свои порядки, – а если им скучно, то они начинают глумиться просто ради развлечения. Отпор от одного человека не так уж страшен, а коллективного отпора они тут не встречают...

9.3.10. 14–15

С утра позавтракал и лег – ждать неприятностей: не верилось, что этот пустой, будний день будет тихим, спокойным, свободным и ясным. И точно!

Сперва позвонил в барак Палыч: гнать всех на повторную прививку от гепатита в санчасть. Я сразу вспомнил: ну да, когда в тот раз делали, и я 2 часа прождал в этой проклятой санчасти, – коловшая эти уколы медсестра ведь говорила: еще по разу через месяц и через полгода (в августе, значит). Вот месяц и прошел. Но это не неприятность, конечно, – так, просто докука и “нудьга”, как пишет Солженицын.

Пока “козлы” составляли списки для этой прививки, пришел в секцию новый завхоз и распорядился (этим же “козлам” сказал) убрать все “сидорА” в каптерку. Я сперва подумал, что опять комиссия, – но нет, про это он ничего не сказал, а просто: убрать, и все.

“Козлы” ретиво взялись за дело: стали выгребать из–под всех шконок сумки и коробки прямо на середину секции, не дожидаясь, пока достанут и унесут сами хозяева. Сразу же один из “козлов”, а потом и сам долговязый предСДиП–ехидна стали докапываться до меня, чтобы я тоже уносил “сидора”. Я сижу, вовсе не кидаюсь выполнять их идиотское приказание. ПредСДиП, как обычно, нагибается до самого пола, заглядывает под мою и соседнюю шконки – ага–а, так и не вынес! Выноси “сидора”!!! – начинает визжать. Я спрашиваю, зачем. Эта мразь отвечает: чтобы не воняло (?!) в секции, – и поливает пол в проходняках, по–моему, шампунем, но во всяком случае чем–то, для мытья пола вовсе не предназначенным, а “обиженный” со шваброй моет за ним.

Один раз сказал, другой, третий, – тут я высказал ему кое–что (очень немногое) из того, что я думаю об их каптерке, о вечных поисках ключа к ней и о нем самом. Он побежал жаловаться завхозу, который как раз опять зашел. Тот подошел ко мне и начал мне вычитывать, что, мол, есть часы работы каптерки (где они есть? Даже для виду расписание не висит, как на некоторых других бараках), оно есть даже по УИКу (и близко в УИКе нет ни слова ни про какие каптерки), а на мои попытки возражать, – мол, тогда оденься в робу! (Сам ходит в спортивной куртке, “олимпийке” на местном жаргоне, как и я.) С тем и отошел.

Потом предСДиП приперся опять, нагнулся: “Ты так и не вынес??!!! Ты будешь выносить или нет?!!”. Тут, сказав ему в сердцах: “Да пошел ты!..” (на что его заколбасило), я полез в сумки – доставать все необходимое из еды и вещей, без чего не обойтись и чего из этой их каптерки будет в ближайшее время уже не достать. Беда только, что класть все это некуда, в тумбочку не лезет. Достал – а эта харя пока опять отошла куда–то – и сумки опять задвинул под шконки. Думаю, еще раз завизжит – придется тащить.

Тем временем стали выгонять всех на прививку. Я думал – как бы остаться подольше, задержаться в бараке, а то уйдешь – тут–то они вещи и выбросят (один из “козлов”, слыша наши перебранки, уже советовал этак лихо: “Да выкиньте всё на “продол”!”). Тяну время, но тут мимо проходит завхоз – и каким–то уже другим, более нормальным тоном спрашивает, пойду ли я на прививку. Говорю: “Ладно, сейчас!” – одеваюсь, выхожу. Никого уже нет, иду один. По дороге встречаю одного бывшего СДиПовца – сейчас он “колонический общественник”, парень серьезный и не глумливый, и пару раз мы с ним нормально разговаривали (как раз про амнистию он рассказывал во время предыдущей каптерки), отношения в целом неплохие – несмотря на то, что он воевал в Чечне. :) (Он просто не знает, как я к этому отношусь.) Так вот, встретились, он посочувствовал, как меня достали эти твари (живет напротив меня и все слышал),а потом вдруг говорит: типа, я им сказал: не трогайте его, не связывайтесь, это журналист, он про все это напишет – и из–за одного вашего “козла” “хрипанут” все. Так вот чем объяснялась перемена тона завхоза (т.к. говорил он, скорее всего, завхозу, который меня до назначения таковым вообще не знал)! Ну что ж, спасибо! Прививку на сей раз сделали довольно быстро, пришел, лег, потом проверка, обед – вроде все спокойно, сумки мои больше не под угрозой. Забавно, но из всей секции неубранными остались только мои две – я сумел их сохранить, но сколько нервов потратил на это, сколько крови они мне опять выпили! – да одна или две у “обиженных” под шконками.

А вчера вечером захожу с последней проверки – и омерзительная мелкая гнида, нечисть, совершенно конченное отребье, “дневальный”, а недавно еще – личный шнырь и прежнего завхоза, и мелкого архиблатного чма, что ныне на 10–м, – мне кричит: мол, “телаги” в раздевалку! Я говорю, как обычно: с какой, мол, стати? Оно спрашивает – стандартно – чем я отличаюсь от других. Я – тоже стандартно – отвечаю, что отличаюсь очень сильно. Тут злобная животина, не ставшая, к счастью, завхозом, слыша это, глумливо этак басит: “Он политический, и напишет в интернете!..” – далее следует в мой адрес открытая ругань и советы, ЧТО именно там написать (столь же глумливые, конечно). Я молчу, этой мрази не отвечаю принципиально (как и никогда вообще слова плохого не сказал, не задел ничем абсолютно ни разу, – за что такая ненависть?.. Чуют, суки, чуют, что я не такой, что я абсолютно всем отличаюсь и абсолютно чужой среди них...). Смешно, но ответ “он политический” мелкого шныря вроде бы удовлетворил. :) Но настроены они были так злобно, и было их так много, что – впервые за полгода на этом бараке – телогрейку я, когда погасили свет, перевесил в изголовье шконки, в угол между ее рамой и тумбочкой, где ее и не видно вообще, а главное – не утащат, пока я сплю, незаметно, и не выбросят эти мрази. Телогрейка здоровая, толстая, ее приходится долго впихивать и уминать, она мешает нормально лечь, – но, с другой стороны, неожиданно оказалось, что, когда поворачиваешься на правый бок, т.е. спиной к соседу по шконке, – в “телагу” эту можно уткнуться лицом, и это как–то уютно и в целом неплохо. Нет худа без добра. :) Всю зиму провисела она на крючке у меня в ногах – никто не тронул, и я как–то особо не боялся; но вот настала весна – и что–то показалось мне безопаснее вешать ее теперь в изголовье. Нарочно ведь уволокут, суки, из одной только этой их ненависти ко мне и желания напакостить, поглумиться. А мне в этой телогрейке ведь ходить тут еще одну зиму, последнюю...

10.3.10. 14–45

В 9–15 утра шмон–бригада – 7 человек – пошла на наш “продол”. Я так и думал, – предчувствие подсказало, что сегодня, раз нет этапа (был вчера), то будет шмон. За ней, спустя 5 минут, – вторая, на тот “продол”. Шмонали они, как я выяснил уже в обед , 3–й и 8–й, и на 8–м ободрали всю проводку (нелегальную, чтобы держать розетки прямо в проходняках). Это, как сказал знакомый с 8–го (наследник “запасного варианта”), там главная потеря, – “трубы” там, видимо, не пострадали.

Потом, чуть позже, опять последовала атака на мои “сидорА”, так и не убранные. Убирали сумки еще одного типа, вчера переведенного (возвращенного) на 11–й, в эту секцию. И вот, по дороге с ним в каптерку, долговязая ехидна предСДиП и недавний шнырь 2–х господ – оказывается, это теперь помпредСДиП!!! :)) – навалились опять на меня. Мол, давай, убери в каптерку, потом заберешь (легким этаким тоном, – мол, ерунда какая, всего–то делов – потом забрать!) – Зачем? – Комиссия приехала!!! (Чуть не с придыханием.) – Ну и что? Приехала и приехала, и что дальше? Сколько их уже было, этих комиссий, – и ничего, все живы, всё спокойно.

Я это все говорил в лицо долговязой швали – тихо, спокойно, не повышая голоса, да притом еще лежа, – как известно, в этом положении у меня лучше всего получается. :) В ответ эта мразь раздраженным тоном выразила желание ударить меня – и ушла, ушла ни с чем! Что–то насчет “убери сидорА” вякнула из своего угла и обезьяна, – это было уже значительно хуже, и я, встав, пошел типа посмотреть, открыта ли каптерка. Ура, она уже закрыта! Вышел, вернулся, – обезьяна ничего больше мне не вякает; вышел опять, постоял минут 10 в “курилке”, у выставленного уже окошка, у горячей батареи, – возвращаюсь в секцию (куда еще деться?) и жду продолжения атаки. Но все тихо. Ехидна смотрит на меня, проходит вплотную мимо меня – и молчит! Отвязался?! Я победил???!!! :)))))

Так и стоят 2 мои сумки под 2–мя шконками в проходняке. Есть ли комиссия, нет ли ее – черт разберет, но вообще–то вряд ли, т.к. ничего о ней не слышно, да и отрядники не водят лично свои отряды в столовую, как теперь бывает при комиссиях. Не знаю, что будет дальше, – скорей всего, ничего хорошего. Уже продрыхлась и начинает колобродить по секции, орать и угрожать злобная черножопая обезьяна. А осталось мне тем временем всего 375 дней...

11.3.10. 15–35

Четверг. “Генеральная уборка” сегодня была тяжела и опять похожа на погром – судя по внешнему виду секции. Тумбочки все выволокли, табуретки – на кроватях кверху ножками. “Мои” 2 тумбочки на этот раз остались единственными, которые никто так и не выволок, слава богу. Сумки из–под шконок тоже никуда не убрали, так что – без потерь. Но докапывались долго и тяжело. Самое неприятное – Палыч приперся, как обычно, около полдевятого и, видя, что я не выхожу со всеми в баню, лично приказал “козлам” меня туда отвести. Зашел и сам в секцию; я сказал ему, что, мол, можно я попозже, сейчас не могу идти, голова болит. Он сказал: можно, и – “козлам” – отведите его после обеда. А на мое напоминание, что вообще–то ход в баню у меня свободный, – заявил, что все равно ходить, мол, надо с отрядом. Ага, как же, щаззззз!.. :)) Как раз накануне я вспоминал и думал: не погонит ли он опять всех в баню строем, как на той неделе. Строем не повел, но обо мне позаботился, урод...

Зато очень неплохо, что тощая долговязая мразь предСДиП, похоже, махнула уже на меня рукой. :))) Пока мыли полы в секции – это чмо рулило тут всем процессом и кривлялось, ломало комедию вовсю, – оно вообще любит играть на публику, балагурить и веселить окружающих; наедине с собеседником такие люди говорят совсем по–другому, спокойно. Это животное помнило, что у меня вещи под шконками, говорило вынести сумки кому–то еще, – а мне больше не пыталось, видимо, поняв, что без толку. :) Отступилось–таки!.. :))) То же и с телогрейками – своих соседей и друзей это чмо призывало к порядку, мол, вынеси “телагу” и накройся одеялом, а про меня лишь бросило издали: хорошо бы его тоже “приобщить” (к их вшивому “порядку”); когда же наступит лето и он (я) вынесет отсюда свой тулуп?!. :) Заставить вынести сейчас уже не надеется, ура!!! :)))

В общем, в 9–30 уборка эта уже закончилась. По ходу ее издевались над тем самым забитым пацаненком из “обиженных”, – он и подметал, и мыл. Его уже, видимо, давно приучили к этой хохме, и на вопрос: “Фамилия, имя, отчество?” – он без запинки называет свою фамилию, но в ЖЕНСКОМ роде, а имя–отчество – Маргарита Владимировна (реально его зовут Роман, а отчество я не знаю, – Владимирович, скорее всего). Очень это всех потешало, так что спросили его про это ФИО за утро раз 10, не меньше.

В баню я пошел в начале 11–го, не дожидаясь ни обеда, ни “козлов”. Труба дымила вовсю, в баню шел народ с 12–го, а едва я, сев на лавку, стал раздеваться, – из внутренних помещений бани вышли 2 “мусора” и дверью стукнули по лавке так, что сшибли мой шампунь. Я думал, сейчас докопаются, почему я с 12–м моюсь (время для 11–го – видите ли, всего час с 8–30 до 9–30, как раз во время этой проклятой уборки). Но нет – они всего лишь сказали, что все работает, в 10–30 включат все “лейки”, и идите, мол, мыться. Я радостно поспешил с раздеванием – и как раз успел занять свободную “лейку”. А кто–то с 12–го сразу после их ухода рассказал, что сейчас эти же 2 “мусора” заходили к ним на барак, зашли в “культяшку” (но собирали там народ, или просто тем, кто уже там был, я не понял) и стали напоминать, что сегодня у вас, мол, банный день, идите мыться. Забавно само по себе, никогда тут такого не было; ну, а во сопоставлении с небывалой тоже до сих пор активностью Палыча по отправке своего отряда в баню, – видимо, это начальство дало какие–то указания на этот счет, что–нибудь типа усиления мер санитарии и гигиены. :) Забавно. Хорошо хоть, что в бане сделали отопление под эту сурдинку (я посмотрел сегодня – оказывается, пока не провели там эти новые трубы пару недель назад, отопления в “помывочном зале” не было вообще!!).

Палыч, к счастью, уходит 25 марта в отпуск и вернется не раньше, чем после майских “праздников” – как раз 45 с хвостиком суток получается. Так что пережить как–то его активность в следующую баню, через неделю, – и потом на целых 7 бань я свободен от его попечения (жаль, что не от “генеральных уборок”...).

Нормально помылся, пришел – “обиженный” пацаненок тут же взял у меня вещи и при мне стал стирать. (Хотя во время уборки, когда завхоз ткнул ему на невыметенные “бычки” под моей шконкой – этот сучонок стал жаловаться ему, что, мол, я, выходя со свиданки, не даю им ничего “на уборку” – на что завхоз, сказав: “Ну и что ж теперь, не мести, что ли?!” – дал ему пинка и заставил все вымести.) После проверки мимо меня прошел на обед друг–сосед “телефониста” – их сосчитали быстрее нас и они уже шли, не пришлось его долго ждать, как обычно. Вчера матери я так и не позвонил, но дело не в Окуне и К – эти–то как раз были менее активны, чем в предыдущую свою смену. Друг–сосед не пришел ко мне вечером, как обещал – и после ужина, рискуя налететь на Окуня и пр., я пошел к нему сам. Что ж вы думаете?! Он преспокойно дрых себе, с головой накрывшись одеялом! Он и раньше любил так дрыхнуть днем или вечером, и шнырь в их бараке (бывший бражник с 13–го) подтвердил мне: он проспал и ужин их отряда (время, когда заходит обычно ко мне). Короче, эта скотина все проспала. А 8–й как раз в это время тоже ушел на ужин, да и – с появлением “мусоров” “дороги” между “продолами” обычно закрывают, – потом еще хрен вернешься в свой барак. Так и не позвонил вчера.

Тем не менее, при короткой встрече сегодня это сонливое чмо, пообещав нынче вечером все же прийти, не постеснялось тут же попросить меня купить ему в ларьке майонез и 3 шт. лaпши б/п.

Выхожу из столовки, иду в сторону ларька – окликает сзади тот самый, с 8–го, наследник “запасного варианта”, к кому я не пошел вчера, а в феврале один раз ходил звонить. Окликает и спрашивает, не могу ли я купить ему чаю–конфет–сигарет в ларьке рублей на 100? Мол, у нас в бараке вообще “голяк”. А я, мол, как придут деньги, тебе эти 100 р. верну.

Не иначе, Гоша звонил и посоветовал ему стрясти с меня эти 100 р. чаем–конфетами, – тут же подумал я. Гоша ведь практиковал это если и не постоянно, как “телефонист”, то достаточно часто, особенно пока я был еще на 13–м. А это, его наследничек, – ни разу. И вот – премьера... Премьера нового вымогательства, начало новой “эпохи растрат” :) (по Корчинскому), – но, пожалуй, он пригодится мне еще не раз за оставшийся год; так что я взял все, что просили тот и другой.

Последним, уже по дороге из ларька, привязался злобный шнырь с 13–го (теперь на 11–м), мой бывший в 2007 сосед по проходняку. Тот, что подсунул мне за 200 руб. эти коричневые ботинки. Теперь ему нужно 100 руб. ларьком – и за это он клянется–божится ПОСТОЯННО давать мне звонить с ЕГО “трубы”, которая у него теперь откуда–то завелась на двоих с кем–то с 6–го барака. Типа, дам я ему сейчас 100 р., и до конца срока смогу пользоваться этой “трубой”.

Это жулье, известное всей зоне, и я, конечно, не строю ни малейших иллюзий – ну, позвоню 2–3 дня, ну, пару раз дозвонится мать – и все. С другой стороны, 100 р. – деньги небольшие; но пока я ему их не дал, а он так и не принес этот обещанный телефон – якобы уже сходил на 6–й, сказал, чтобы принесли, но пока что нету. Что ж, ждем–с. :))

17–40

Кончается день довольно забавно. :) Пошел вдруг с обходом Заводчиков. Перся со стороны “культяшки” по секции, а перед ним в панике, как всегда, уносили бегом сумки–коробки, сдергивали с дужек вещи. Мой продуктовый баул заметил под дальней шконкой еще издали – а скорее, донесли ему мрази “козлы” заранее – остановился, потребовал, чтобы шнырь достал. Я остановил шныря, и пришлось мне разговаривать с Заводом – он стоял посреди секции, окруженный толпой “козлов”, а я – в проходняке.