А кто же будет восстанавливать Советскую власть?
А кто же будет восстанавливать Советскую власть?
При образовании партийной ячейки на телефонной станции представитель подпольной большевистской организации сказал:
— Если хотите вновь установить Советскую власть, то надо самим и действовать. Кто же за вас будет её восстанавливать? За неё надо бороться.
И мы боролись. Днём работали — отец, брат и я — на телефонной станции. На сильном ветру в холод и дождь лазили по столбам, натягивая телефонные провода. Телефонная станция — собственность датского консула Бьеринга. Платили мало. Заработка еле хватало, чтобы прокормиться.
Я не помню, чтобы мы покупали в то время мясо, оно было не по деньгам, хотя в семье и работали уже трое. Особенно трудной была зима 1919 года.
Отец где-то по дешёвке купил два мешка мелких сушёных груш, изъеденных червями. Мать варила их, мяла, и получалось что-то вроде повидла. Эта темно-коричневая масса намазывалась на ломтики тёмного хлеба, испечённого из муки, в состав которой входили зёрна всех злаков, за исключением пшеницы. Грушевый отвар с несколькими плавающими в нем грушами заменял традиционные щи.
Как-то вечером отец, сидя за столом, произнёс:
— Эх, вот теперь бы жареной картошки поесть!
Мне было до боли жаль отца.
Я слышал, как он говорил матери: «А ты помахай весь день-то топором, конечно, есть захочется».
Это на её сообщение о том, что кормить ей нас сегодня вообще нечем.
Из гардероба у каждого из членов семьи было по одной паре штанов, рубахе и по паре нижнего белья. Мать стирала белье вечерами, с тем чтобы за ночь оно могло просохнуть — смены не было.
Все дети спали на полу, под головы собирали всю имеющуюся в семье одежонку: подушек было всего две — для родителей.
Все дни наполнены тяжёлым трудом по прокладке и ремонту телефонных сетей, а вечером — занятия в школе. Всё-таки очень уж мне хотелось получить хотя бы среднее образование.
Каждый четверг вечером партийные собрания — политучёба и обсуждение политических событий. Наша партийная организация несла ответственность за весь рабочий коллектив станции.
Весь 1919 год и начало двадцатого проходит в упорной борьбе — забастовки и демонстрации, как раскаты грома и сполохи, свидетельствовали о приближающейся грозе.
Генерал-губернатор Баку Тлехас свирепствует, в городе непрерывно происходят аресты.
В конце 1919 года стали готовиться к захвату власти. Я был секретарём подпольной ячейки.
В апреле 1920 года власть перешла в руки бакинских рабочих. Ну теперь её у пас зубами не вырвешь! Вся ответственность лежит на нас. Спрашивать некого. Надо действовать так, как подсказывает сознание.
А сознание все время твердило: за нас никто ничего делать не будет. И мы брались за все и шли туда, где требовалось вмешательство. На нас никто не мог оказывать никакого давления, никто нас не принуждал делать то, что мы делали. Мы все находились под сильным давлением своей собственной совести.
Реакционные силы вновь пробуют организоваться и дать бой. В 1920 году происходит восстание остатков бывшей дикой дивизии. «Дикие» устраивают резню. Вновь открыт фронт и бои. И мы — группа молодёжи — снова в армии.