В Главспецстали

В Главспецстали

В Гипромезе, где мне пришлось участвовать в проектировании Запорожского завода ферросплавов, я пробыл недолго, до начала 1931 года. В Гипромез меня отпустили из Московской горной академии с условием, что я буду работать одну пятидневку в Гипромезе и одну — в Московской горной академии. В то время рабочая неделя была заменена пятидневкой.

Когда проект ферросплавного завода был закончен, Завенягин предложил мне принять участие в разработке проекта ещё одного завода, но я решил возвращаться в Москву и вновь заняться исследованиями в лаборатории электрометаллургии.

Профессор Григорович — заведующий кафедрой электрометаллургии — находился за границей — руководил практикой наших специалистов на заводе Круппа.

Мне предложили читать курс электрометаллургии стали. В это время в академию прибыл новый, необычный контингент студентов — парттысячники. Это был уже второй эшелон учащихся, который партия передвинула с практической работы для изучения науки и техники. (Первый появился в стенах академии в двадцатых годах.) Многие вновь прибывшие и по возрасту, и по опыту работы в партийных и советских органах значительно превосходили профессорско-преподавательский состав академии.

Среди новых студентов были политкомиссары дивизий, такие, как Ефим Павлович Славский, ставший впоследствии заместителем министра цветной металлургии, а затем министром среднего машиностроения; Шереметьев, занявший по окончании академии сначала пост заместителя министра, а затем и министра чёрной металлургии.

Среди студентов были бывшие секретари обкомов, председатели или заместители председателей облисполкомов.

Понятно, что вести занятия с таким контингентом было нелегко; тем более что наряду с очень серьёзными и добросовестными студентами были и трудные. Иногда студенческие группы сами определяли, какие курсы они хотят слушать. Мне как временно исполняющему обязанности заведующего кафедрой приходилось разбирать много сложных конфликтов.

Одна группа, например, требовала, чтобы занятие с ними вели не те преподаватели, которые были определены, а другие, выбранные на совещании группы. В другой группе преподаватель, читавший курс по теории металлургических процессов, был обвинён в том, что он опирается на закон Гей-Люсака, противоречащий диалектике. Пришлось в партийном комитете академии собирать всю группу и убеждать её в том, что закон Гей-Люсака отражает научные закономерности, а студент, усомнившийся в нем, не знает ни закона Гей-Люсака, ни диалектики.

… В июле 1931 года президиум ВСНХ принял постановление об организации Всесоюзного объединения качественных и высококачественных сталей и ферросплавов «Спецсталь». Буквально на следующий день ко мне пришёл Тевосян. Он весь сиял от переполнявшей его радости.

— Серго предложил мне организовать трест по производству качественных и высококачественных сталей. В трест войдут также заводы по производству ферросплавов, — сказал он мне.

Через четыре года в большой статье Бориса Галина «Профессор и Тевосян», напечатанной 14 декабря 1935 года в «Правде», было рассказано об этой встрече Тевосяна с Серго. Нарком вызвал Тевосяна с завода «Электросталь» к себе домой.

Серго лежал в постели, больной, просматривая присланную ему почту.

Тевосяна он встретил тепло, весело.

— Ну, «немец», выкладывай, — с оживлением сказал он, — пожалуйста, выкладывай все, что ты там видел и взял. — И по мере того, как Тевосян рассказывал Серго вынесенные им наблюдения из богатейшего опыта европейской металлургии качественных сталей, внимание Серго все росло, и глаза его заблестели тем особенным, свойственным ему блеском, когда он увлечён одной какой-нибудь мыслью.

Он слушал, не перебивая, рассказ Тевосяна о солидной, годами накопленной методике производства, о том, что из этого опыта мы можем взять и перенести на нашу почву, и думал, что настало время решать проблему создания базы высококачественных сталей практическим делом: организацией такого треста, который бы объединял все заводы качественных сталей, — идея, которую Серго давно вынашивал.

Но где же люди, где кадры, которые сумеют руководить этим сложным и новым делом, кого поставить во главе?

Неожиданно Серго перебил его коротким вопросом:

— Сколько вам лет, Тевосян?

— Двадцать девять, — смутился Тевосян.

— Хорошие годы, — завистливо вздохнул Серго и спросил у него: — Кто у нас знает производство высококачественных сталей? Есть ли у нас такие люди?

Тевосян поднял голову и встретился взглядом с Серго, подумал и назвал профессора Константина Петровича Григоровича, широкообразованного металлурга с практической жилкой, умеющего синтезировать накопленный опыт.

— Ладно, — сказал Серго, — поезжай в Германию, договорись о работе в новом объединении с Григоровичем и пригласи деловых немцев.

Вскоре после этого разговора с Серго Тевосян вновь выехал в Германию…

— Вот теперь можно будет использовать весь собранный нами за границей материал, — продолжал свой разговор Тевосян. — Константин Петрович Григорович будет техническим директором треста, а главным инженером я думаю назначить Ивана Ивановича Субботина — он очень опытный инженер и хорошо знает металлургическое производство. Ты на себя возьмёшь ферросплавы.

— Я не хочу уходить из лаборатории.

— А зачем же уходить? Будешь заместителем технического директора треста. Ты ведь с Григоровичем работаешь давно.

Мы с Тевосяном хорошо знали Григоровича. Это был наш учитель. Мы не только слушали у него курс, но и делали под его руководством дипломные проекты.

— У меня даже и тени сомнения не было, что ты согласишься. Некоторых, не скрою, мне уговаривать пришлось.

Все это Тевосян проговорил с какой-то, как мне показалось, даже обидой.

— Да ведь я никогда в учреждениях-то и не работал, — пробовал я было объяснить своё нежелание идти в трест.

— А я тоже не работал, — сказал он. — Да в учрежденье-то и не придётся надолго задерживаться. Надо будет по заводам ездить и помогать заводскому народу перестраивать производство на новый лад. Мы поднимем всех тех, кто проходил практику на заводе Круппа, кто видел, как немцы качественную сталь изготовляют. Даром мы, что ли, столько времени за границей провели? Надо из себя все соки выжать.

— Раз надо, так надо, — ответил я и вскоре окунулся в новую для меня область.

В небольшой и очень хорошей книжке «Незабываемые годы», написанной В. Н. Гусаровым, директором Челябинского электрометаллургического комбината, правильно и ярко обрисован стиль работы треста «Спецсталь».

«Трест «Спецсталь» называли в шутку «трестом на колёсах». Его работники больше находились на заводах, чем в кабинетах дома в Блюхеровском переулке Москвы.

Бывая часто и у нас, они обстоятельно разбирались во всех делах, не требовали, как обычно, справок или других отчётных материалов. С утра до вечера их можно было видеть в цехах, на решающих участках производства. Здесь представители треста обстоятельно беседовали с людьми, изучали технологию, стремясь помочь руководителям заводских служб в решении тех или иных вопросов».

Это свидетельство тем более ценно, что сделано одним из старейших работников ферросплавной промышленности — начинателем в нашей стране ферросплавного производства.

Владимир Николаевич Гусаров пришёл на завод ещё тогда, когда, собственно, завода не было, а была строительная площадка, где вырос впоследствии электрометаллургический комбинат. Вместе с комбинатом рос и поднимался Владимир Николаевич, пройдя все ступени производственной лестницы вплоть до поста директора, который он занимает и поныне.

… В одну из поездок Тевосян посетил Челябинск, куда я приехал из Москвы заранее, чтобы ознакомиться подробнее с состоянием дел и до приезда Тевосяна подготовить необходимые предложения.

А на заводе положение было трудное.

Вот как описывает его В. Н. Гусаров:

«В процессе эксплуатации печей начали отчётливо выявляться их конструктивные недостатки. Пользуясь тем, что в нашей стране не было специалистов в области ферросплавного производства, фирма «Сименс-Шуккерт» поставила нам оборудование, не проверенное на практике… На чертежах выглядело все хорошо, а на деле наоборот. Масло коксовалось в трубопроводах, ведущих к цилиндрам электрододержателя, а они располагались в зоне высоких температур. Из-за высокой температуры гнулись детали управления электрододержателя — рейки, винты, рычаги. Почти ежедневно печи останавливали, чтобы устранить поломки. Слесари и правильщики без конца ремонтировали погнутые детали.

Электропечи часто и подолгу простаивали. Едва они разогреются, как детали начинают выходить из строя».

Тевосян и Григорович, ознакомившись с производством, пришли к единодушному заключению: главное, что необходимо для устранения недочётов, — это освоение оборудования и глубокое изучение самого технологического процесса производства.

В один из вечеров, вернувшись с завода, Тевосян вызвал меня к себе. Здесь же находился и Григорович.

— Вот мы тут без тебя разговаривали о положении на заводе. Мы долго будем так осваивать процесс производства сплавов. Может быть, посмотреть где-нибудь за границей, как они изготовляют эти сплавы? У нас есть договор с Миге. Может быть, тебе съездить во Францию вместе со своими студентами-ферросплавщиками? У тебя сколько ферросплавщиков учится в группе? — спросил меня Тевосян.

— Четверо.

— Вот забирай их с собой и поезжай во Францию. Я договорился с Серго о твоей поездке, и даже анкеты для оформления поездки мы из Москвы привезли для тебя. Чтобы не терять время, ты заполни, и я возьму их с собой. Мы раньше тебя в Москве-то будем.

Но поехать во Францию мне тогда не пришлось. Французы долго не давали нам виз. Пока шли переговоры о получении для всех нас французских виз, возникла необходимость поехать в Италию.