Лес ушёл, и обзор расширяется…

Лес ушёл, и обзор расширяется,

Вот и здания проявляются,

Тени нам под колёса кидаются

И остаться в живых ухитряются.

Перекрёсточки — скорость сбрасывайте!

Паны, здравствуйте! Пани, здравствуйте!

И такие, кому не до братства, те

Тоже здравствуйте, тоже здравствуйте!

Я клоню свою голову шалую

Пред Варшавою, пред Варшавою.

К центру — «просто» — стремлюсь, поспешаю я,

Понимаю, дивлюсь, что в Варшаве я.

Вот она, многопослевоенная,

Несравнимая, несравненная, —

Не сравняли с землёй, оглашенные,

Потому она и несравненная.

И порядочек здесь караулится:

Указатели — скоро улица.

Пред старушкой пришлось мне ссутулиться

Выясняю, чтоб не обмишулиться,

А по-польски — познания хилые,

А старушка мне: — Прямо, милые! —

И по-прежнему засеменила и

Повторяла всё: — Прямо, милые…

Хитрованская Речь Посполитая,

Польша панская, Польша битая,

Не единожды кровью умытая,

На Восток и на Запад сердитая,

И Варшава — мечта моя давняя, —

Осквернённая, многострадальная,

Перешедшая в область предания, —

До свидания, до свидания…