ДВЕ СУДЬБЫ

Жил я славно в первой трети

Двадцать лет на белом свете, по учению.

Жил безбедно и при деле,

Плыл, куда глаза глядели, — по течению.

Затрещит в водовороте,

Заскрипит ли в повороте — я не слушаю,

То разуюсь, то обуюсь,

На себя в воде любуюсь, — брагу кушаю.

И пока я наслаждался,

Пал туман, и оказался в гиблом месте я.

И огромная старуха

Хохотнула прямо в ухо, злая бестия!

Я кричу — не слышу крика,

Не вяжу от страха лыка, вижу плохо я.

На ветру меня качает…

«Кто здесь?» — слышу, отвечает: «Я — Нелёгкая!

Брось креститься, причитая!

Не спасёт тебя святая богородица, —

Кто рули да вёсла бросит,

Тех нелёгкая заносит — так уж водится!»

И с одышкой, ожиреньем

Ломит тварь по пням-кореньям тяжкой поступью.

Я впотьмах ищу дорогу,

Но уж брагу — понемногу, только поступью.

Вдруг навстречу мне живая

Колченогая Кривая — морда хитрая.

«Не горюй, — кричит, — болезный,

Горемыка мой нетрезвый, — слёзы вытру я!»

Взвыл я, ворот разрывая:

«Вывози меня, Кривая! Я — на привязи!

Мне плевать, что кривобока,

Криворука, кривоока, — только вывези!»

Влез на горб к ней с перепугу,

Но Кривая шла по кругу — ноги разные.

Падал я и полз на брюхе,

И хихикали старухи безобразные.

Не до жиру — быть бы живым…

Много горя над обрывом, а в обрыве — зла!

«Слышь, Кривая, четверть ставлю,

Кривизну твою исправлю, раз не вывезла!

И Нелёгкая, маманя!

Хочешь истины в стакане — на лечение?

Тяжело же столько весить,

А хлебнёшь стаканов десять — облегчение!»

И припали две старухи

Ко бутыли медовухи — пьянь с ханыгою.

Я пока за кочки прячусь,

Озираюсь, задом пячусь, с кручи прыгаю.

Огляделся — лодка рядом,

А за мною по корягам, дико охая,

Припустились, подвывая,

Две судьбы мои — Кривая да Нелёгкая.

Грёб до умопомраченья,

Правил против ли теченья, на стремнину ли, —

А Нелёгкая с Кривою

От досады с перепою там и сгинули.

[1976]