Ах! Откуда у меня грубые замашки…

Ах! Откуда у меня грубые замашки?

Походи с мое, поди, даже не пешком.

Меня мама родила в сахарной рубашке,

Подпоясала меня красным кушаком.

Дак откуда у меня хмурое надбровье?

От каких таких причин белые вихры?

Мне папаша подарил бычее здоровье

И в головушку вложил не хухры-мухры.

Начинал мытьё моё с Сандуновских бань я —

Вместе с потом выгонял злое недобро.

Годен в смысле чистоты и образовапья,

Тут и голос должен быть — чисто серебро.

Пел бы ясно я тогда про луга и дали,

Пел бы про красивое, приятное для всех.

Все б со мной здоровкались, все бы мне прощали…

Но не дал Бог голоса — нету, как на грех!

Но запеть-то хочется — лишь бы не мешали —

Хоть бы раз про главное, хоть бы раз — и то!

И кричал со всхрипом я, люди — не дышали,

И никто не морщился, право же, никто.

Дак зачем же вы тогда: всё — «враньё» да «хаянье»?

Я всегда имел в виду мужиков — не дам.

Вы же слушали меня, затаив дыханье,

И теперь ханыжите, — только я не дам.

Был раб божий, нёс свой крест. Были у раба вши.

Отрубили голову — испугались вшей.

Да, поплакав, — разошлись, солоно хлебавши,

И детишек не забыв вытолкать взашей,