ГЕНЕРАЛ ИЛЬГЕН БРОСАЕТ ВЫЗОВ

Штаб особых войск охраны тыла руководил борьбой с партизанами, подпольщиками и другими «неблагонадежными элементами», которые не хотели подчиниться «новому порядку» гитлеровцев. Таких «неблагонадежных» на оккупированной территории было слишком много, и штабу особых войск работы хватало. Ему были подчинены отборные пехотные и моторизованные части войск СС и даже авиационный полк, оснащенный специальными средствами для борьбы с партизанами. Это были специальные контейнеры, наполненные небольшими бомбами и ручными гранатами. Когда такой контейнер гитлеровцы сбрасывали над лесом, бомбы и гранаты разлетались в стороны, поражая все живое на большой территории. В подчинении штаба были подразделения связи, пеленгационной службы, саперные части и минеры, бронепоезда, танки.

О существовании этого штаба нам стало известно с первых же дней нашего пребывания в Ровно. Мы знали численность, техническую оснащенность и дислокацию этих войск, больше того — через работников гестапо, тайных агентов службы СД заранее узнавали о карательных операциях, которые должны были проводиться на оккупированной территории.

И сколько фашисты ни пытались посылать свои отборные части на борьбу с партизанами, их замыслы и планы кончались провалом.

Давно было известно нам и то, что штабом войск особого назначения командует заядлый фашист, уже немолодой генерал-лейтенант Ильген. Он неплохо устроился в «столице» оккупированной Украины. В живописной части города, по улице Мельничной, он занял небольшой особняк, обставив его дорогой мебелью, награбленной по всей Европе.

Ильген, как и все немецкие генералы, любил блеск, элегантность, вел роскошный образ жизни, требуя строгости и дисциплины по службе. Его действиями были довольны и рейхскомиссар Украины Эрих Кох, и командующий войсками тыла генерал-полковник Кицингер, и начальник всеукраинского СД оберштурмбанфюрер Прицман. Позже, когда на территории западных областей Украины активнее начали действовать партизанские отряды и целые соединения, репутация Ильгена оказалась подмоченной. Он забеспокоился и начал проявлять нервозность. Частые вызовы в генеральный штаб, рейхскомиссариат, многочисленные директивы и приказы, телефонные звонки вывели из равновесия самодовольного генерала.

Однажды в разговоре с командиром отряда Николай Иванович сказал:

— Давно собираюсь, Дмитрий Николаевич, просить у вас разрешения заняться генералом фон Ильгеном…

— Что вы имеете в виду? — спросил Медведев.

— Ну, как вам сказать?.. Генерал живет на тихой, безлюдной улице, охрана у него небольшая, гарнизонов вблизи нет… Разрешите доставить его в отряд. По всей вероятности, он, я уверен, знает немало о планах и замыслах верховного командования.

— Это что за новости? — спросил командир.

— Никакая не новость. Просто увезем Ильгена, и все. Немцам и в голову не взбредет, куда девался генерал.

Но сколько ни просил Николай Иванович у командира разрешения, чтобы украсть Ильгена, Медведев был неумолим. И не потому, что в этом не было необходимости или Дмитрий Николаевич сомневался в успехе дела. Просто вся наша деятельность в Ровно была подчинена единой цели — разведке, и Медведев любил нам напоминать:

— Разведка, разведка и еще раз разведка.

Николай Иванович не случайно просил у командования разрешения на такого рода операции. Нас, разведчиков, тянуло к более активным действиям. Представьте себе: по одной из главных улиц города шагает немецкий офицер. Он идет не торопясь, важно, гордо подняв голову, смело ступая, как завоеватель, не так, как те, которые потеряли веру в победу фюрера и думают лишь о том, как быстрее удрать. За офицером — ребята в гражданской одежде, со значками свастики на груди. Они тоже идут уверенно, твердой поступью, довольны своей судьбой, состоянием, успехами. Оккупанты радуются, когда видят их лица, улыбаются, подбадриваются.

Но вот ковыляет навстречу им старенькая немощная бабушка, которой фашисты принесли большое горе: или убили сына, или обесчестили дочь. Увидя скуластого гитлеровского офицера и его самодовольных спутников, она остановится, вздохнет и пошлет им вдогонку сто проклятий: «чтобы вы ноги поломали», «чтобы вы пропали», «чтобы земля вас не приняла, проклятых выродков…» Проклятия сыплются и в адрес матерей, которые родили таких выродков, ублюдков…

Как тяжело было на душе, как хотелось подойти к этому человеку, который ожег тебя ненавидящим взглядом, приняв за врага, и объяснить ему все, обнять нежно, сказать: «Дорогие, не кляните нас, мы не те, за кого вы нас принимаете, мы свои…» Но приходилось сдерживать себя, хотя иногда казалось, что нервы не выдержат.

Особенно глубоко воспринимал и тяжко переносил подобные сцены Николай Иванович. Возвратясь на квартиру, где мы собирались, он говорил:

— Нет, не могу я, товарищи, спокойно глядеть на все это. Требуется какая-то разрядка, чтобы успокоить нервы. Уже на душе так тяжело, что больше нет сил.

Вот почему каждый раз Николай Иванович или кто-либо из ребят, прибывших в отряд, просили разрешения перейти к более активным действиям. Но Медведев неизменно отвечал:

— Возьмите себя в руки. Еще не пришло время. Ждите…

И мы ждали.

Валя Довгер разносила секретные документы в штабы и учреждения, и ей, как одной из наиболее исполнительных и безупречных рассыльных рейхскомиссариата, приходилось даже бывать на квартирах высокопоставленных чинов гестапо и генералов штаба Кицингера. Часто присутствовала она на офицерских собраниях и вечеринках. Молодая, симпатичная девушка, немного наивная (да еще и фольксдойче), не вызывала никаких подозрений. Наоборот, ей симпатизировали и охотно приглашали в свои компании.

Встречалась она и с генералом Ильгеном: Валя часто приносила ему почту не только в штаб, но иногда и на квартиру. Старому генералу нравилось беседовать с молоденькой красавицей, не скупившейся на похвалы в адрес «великого рейха», немецких офицеров и самого фюрера. Случалось, когда Валя приносила Ильгену пакет на дом, он просил девушку приготовить ему кофе или поджарить яичницу и приглашал к столу:

— Не могу терпеть, когда мужчина, да еще офицер, возится с кастрюлями и сковородками. Женщина приготовит — и еда вкуснее, — говорил генерал.

— А почему вы не подыщете себе экономку? — спрашивала Валя.

— Понимаете, фрейлейн Валя, не так-то легко найти порядочного человека. Уже пробовали искать, но все кандидатуры отпали, гестапо не рекомендует. Вот такую девушку, как вы, фрейлейн Валя, я с удовольствием взял бы.

— Что вы, господин генерал! Какая из меня экономка? Я только умею кофе заварить да яичницу поджарить. А картошка у меня обязательно подгорит.

Подобные разговоры не раз заводил генерал с нашей разведчицей, и кончались они обычно тем, что Валя обещала подыскать Ильгену подходящую и надежную кандидатуру в экономки.

Как-то под вечер генерал встретил Валю на пороге своего дома и немного обеспокоенно промолвил:

— О, фрейлейн Валя, битте, битте! Как хорошо, что вы пришли, а то сегодня у меня будет гость из самого Берлина. Услышав шаги, я подумал, что это полковник фон Пиппер. Уже час жду, а его все нет. Что там у вас? Давайте!

Генерал взял пакет, положил его на стол, посмотрел на часы и еще больше начал сетовать на опаздывавшего полковника.

Полковник Пиппер… Кто бы это мог быть? Валя никогда не слышала этой фамилии. «Вероятно, какая-то очень важная персона, — подумала Валя, — иначе Ильген не стал бы его так нетерпеливо и долго ожидать и уж конечно не выбежал бы навстречу. Обязательно надо выяснить, кто он, этот Пиппер, зачем ждет его генерал». И Валя, будто невзначай, поинтересовалась:

— А почему это, господин генерал, какой-то полковник заставляет вас ждать больше часа?

— О, фрейлейн Валя! Полковник фон Пиппер — это знатная личность. Это не обыкновенный полковник. За его плечами громадный опыт борьбы с коммунизмом и вообще со всеми теми, кто выступает против нас. Его хорошо знают французские «маки», партизаны Чехословакии, Польши, Югославии, Греции… Наше высшее офицерство восхищается его способностями, мужеством и воинственностью. Сам фюрер знает о нем, и его называют «мастером смерти». Вот кто он — фон Пиппер! Побольше бы нам таких полковников! Многие генералы согласны ждать его не один час. Он мне сегодня очень нужен… Садитесь, фрейлейн Валя, ваше присутствие украсит нашу компанию… А вот, кажется, и полковник идет…

Дверь открылась, и на пороге появился полковник с суровым, самоуверенным лицом.

— Господин генерал-лейтенант! Командир части особого назначения полковник фон Пиппер по вашему приказанию прибыл. Хайль Гитлер! Извините за опоздание.

— Хайль Гитлер! Садитесь, полковник. Мы тут с фрейлейн Валентиной уже заждались вас. Это — курьер рейхскомиссариата, знакомьтесь! Надеюсь, и для вас будет приятным общество моей юной гостьи?

Полковник Пиппер склонил голову и любезно поздоровался с Валей. На его лице мелькнула едва уловимая улыбка.

— О, конечно, конечно! Я очень рад познакомиться с таким ангелочком. Она напоминает мне мою дочку Луизу. У нее такая же прическа.

Фон Пиппер опустился в кресло напротив Ильгена.

— Вам коньяк или ром? — любезно спросил генерал.

— Все равно, господин генерал, я буду пить то, что и вы, — ответил Пиппер.

— Фрейлейн Валя, — обратился генерал к нашей разведчице, — поухаживайте, пожалуйста, за нами — приготовьте что-нибудь перекусить, налейте горячего кофе и сами присаживайтесь к столу.

— Вам, полковник, — начал генерал, осушив рюмку, — вполне заслуженно присвоено звание «мастера смерти». Любой из офицеров армии фюрера может вам позавидовать.

Лицо Пиппера расплылось в самодовольной улыбке:

— Благодарю вас, мой генерал, за признание.

— Но, — Ильген глубоко затянулся и стряхнул пепел с сигары в пепельницу из красного мрамора, напоминавшую листок лотоса, — каждая вещь требует обновления. Вы должны подкрепить свою репутацию свежими делами.

— Готов к вашим услугам, господин генерал-лейтенант! — приподнялся «мастер смерти».

— Сидите, сидите, полковник.

— Прошу прощения.

— Добавлю только, — продолжал Ильген, — что на этот раз вам поручается дело, от которого ваша карьера станет более блестящей.

— Готов выполнить любой приказ! — не сдерживая радости, выпалил фон Пиппер и снова поднялся с кресла.

— Не торопитесь, — остановил его генерал. — Нам стало известно, что в Ровенских лесах действует очень опасный для нас партизанский отряд полковника Медведева. Наши попытки уничтожить эту банду не имели успеха. Люди, которых мы посылали на эти операции, не возвращались из леса. Именно так, не возвращались…

Он пристально поглядел на Пиппера, вероятно желая узнать, как будет реагировать полковник на последние слова, и, оставшись довольным, продолжал:

— Не дали никаких результатов и воздушные операции. Больше того, до сих пор мы не знаем численности отряда и его расположения. Гестапо ничего толком о нем не знает. Эти горе-разведчики, вероятно, лучше ориентируются в том, где есть хороший шнапс и красивые девчонки.

Ильген, улыбаясь, взглянул на Валю, потом перевел взгляд на полковника.

— Район действий этого отряда близок, ориентировочно — Сарненские и Цуманские леса. Гаулейтер проводил специальное совещание по борьбе с бандитами и рекомендовал поручить это дело вам. Я охотно поддержал его предложение.

— Уверяю вас, господин генерал-лейтенант, через месяц от банды Медведева останется лишь воспоминание.

— Этого мало, — остановил самоуверенного полковника Ильген. — Постарайтесь Медведева взять живым. Я хочу встретиться с этим хитрым советским полковником. Я должен поговорить, понимаете — по-го-во-рить (на последнем слове генерал сделал ударение) с ним тут, у себя дома, за чашкой кофе, а фрейлейн Валя нам его подаст…

— Я вас очень хорошо понимаю, господин генерал…

— Не перебивайте старших, полковник, — немного раздраженно оборвал его генерал.

— Прошу прощения…

— Так вот: поймать Медведева живым и доставить его ко мне. А отряд… Ну, не вас учить, что с ним делать. Это уже ваше дело.

— Слушаюсь, господин генерал-лейтенант. Ваша воля будет исполнена. Для великой Германии, для фюрера я готов сделать все. Полковник Медведев будет доставлен лично к вам.

— Желаю удачи, — Ильген протянул руку.

— У меня к вам одна просьба. Если позволите, господин генерал-лейтенант?.. — Пиппер уставился глазами в Ильгена, словно желая угадать, своевременно ли задает он вопрос.

— Я готов на любые условия, — на этот раз поспешил Ильген. — Если будет необходимость, дам целую дивизию.

— Сил у меня достаточно, господин генерал-лейтенант… — И Пиппер снова замолчал, будто не зная, с чего начать.

— А, понимаю! Наверное, давно не были в отпуске? Чем скорее закончите операцию, тем быстрее разрешу поехать домой, даже на два месяца.

— И снова не то, хотя и отпуск неплохо было бы получить. Дело в том…

— Говорите, говорите, господин полковник, не стесняйтесь, — ободрил его Ильген.

— Прошло уже более полугода, как подписано представление на меня к генеральскому званию. Нельзя ли как-нибудь ускорить решение этого вопроса? — произнес, краснея, Пиппер и облегченно вздохнул.

— Согласен. Считайте себя генералом. Как только уничтожите банду и приведете Медведева сюда, сразу же наденете генеральские погоны. Это я вам гарантирую.

— О-о! Тогда я обещаю ускорить операцию. Не пройдет и двух недель, нет, десяти дней, как полковник Медведев будет в этой комнате! — восторженно и гордо почти воскликнул «мастер смерти».

— Будем надеяться…

— Хайль Гитлер!

— Хайль!

Фон Пиппер уже закрывал за собой дверь, когда Ильген остановил его:

— Только живым, полковник!

— Есть живым, господин генерал-лейтенант! А генеральские погоны я завтра же куплю…

— Забавный разговор, — сказал Дмитрий Николаевич, когда Кузнецов во всех подробностях передал ему рассказ Вали. — Что же, я не возражаю против встречи с генералом Ильгеном. Жаль только, что Пипперу не удастся так быстро нас разыскать. Но мы можем оказать генералу услугу и ускорить эту встречу. Только, очевидно, состоится она не в его кабинете, а тут, в партизанской землянке или чуме. Разве это плохо, ребята?

Мы обрадовались: значит, командир разрешает нам заняться в Ровно кроме разведки еще кое-какими делами.

— Дмитрий Николаевич, — обратился к Медведеву Кузнецов, — если позволите, мы завтра же доставим сюда Ильгена целым и невредимым.

Командир, немного подумав, ответил:

— Разрешаю. Только не теперь. Генералу Ильгену придется немного обождать. Но должен вас обрадовать: Москва рекомендует заняться заместителем Коха. Если сам гаулейтер не рискует появляться в своей ровенской резиденции и его функции выполняют заместители, нужно обезвредить их. Я имею в виду в первую очередь Даргеля и Функа. Они причиняют большое горе народу и должны за все ответить.

— А Ильген? — спросил Николай Иванович.

— Ильген пусть подождет. Его черед еще придет. Иначе, если он вдруг исчезнет из города, неизвестно, останутся ли в нем другие важные персоны. Повторяю: в первую очередь — Даргель, первый заместитель Коха, и доктор Альфред Функ, главный судья на Украине. С них и начинайте. Кстати, — обратился командир к Николаю Ивановичу. — Говорите, генерал не может подыскать себе экономку?

— Да, очень настойчиво пристает к Вале, обещает высокую плату, даже предлагает забрать ее в фатерлянд.

— Нет, Валя нам нужна в рейхскомиссариате. А вам советую помочь господину генералу подыскать экономку. Не мешает иметь своего человека в этом фашистском логове. Посоветуйтесь с Александром Александровичем, кого из наших девушек порекомендовать на эту должность. Если в доме Ильгена будет свой человек, можете считать, что он уже в наших руках.

В этот же вечер мы с Николаем Ивановичем сидели в чуме Александра Александровича Лукина. Кузнецов еще раз повторил разговор Ильгена с фон Пиппером.

— Об этом обер-карателе я много слышал, — сказал Лукин. — Опытный волк. И хитер. Но мы постараемся перехитрить его. А относительно экономки… — Лукин взглянул на нас: — Как вы считаете — Лисовская подойдет?

— Мне кажется, лучшей кандидатуры и быть не может. Представляю, как она обрадуется, получив это задание, — почти одновременно ответили мы с Кузнецовым.

— Тогда, Коля, поручаю тебе поговорить с ней. Только ничего пока о наших намерениях украсть Ильгена не говори. Просто скажи, что нам необходимо иметь в доме генерала своего человека.

— Ладно, — ответил я, — но тогда придется познакомить Лисовскую с Валей.

— Это было бы нежелательно. Постарайтесь найти какую-нибудь другую лазейку в дом генерала. Помните: что бы ни случилось, Валя должна оставаться в стороне.

— Понятно, Александр Александрович.

Через несколько дней я пришел к Лисовской.

— Видите, — сказал, — нам снова пришлось встретиться.

— Это хорошо, — ответила она. — Есть дело?

— Лидия Ивановна, — сказал я. — Стало известно, что генерал Ильген ищет себе экономку…

— И вы предлагаете мне… — перебила Лисовская.

— Да, было бы неплохо…

— Тогда считайте, что перед вами уже экономка генерала Ильгена.

Я удивленно посмотрел на Лисовскую.

— Не удивляйтесь. Генерала Ильгена я хорошо знаю. Почти ежедневно он приходит в наше казино и не скупится на комплименты. Он не раз жаловался мне, что от нашей пищи у него скоро будет язва желудка, и интересовался, умею ли я готовить. Стоит лишь мне произнести «да», и он возьмет меня в спасительницы своего желудка.

— Тогда желаю успеха.

— А что мне делать у Ильгена?

— Пока ничего. Устраивайтесь и постарайтесь угодить ему.

— Хорошо.

Вскоре директор офицерского казино написал письменное распоряжение, в котором значилось, что метрдотелю фрау Лидии Лисовской поручается по совместительству исполнять обязанности экономки у командующего штабом тыла войск особого назначения генерала фон Ильгена.

Старый генерал был доволен: наконец ему удалось подыскать себе в экономки красивую молодую женщину, к тому же, как свидетельствовало гестапо, вполне благонадежную.

Не знал он, что в списке тех, над кем должно было свершиться народное возмездие, стояла и его фамилия. Она стояла последней в этом списке. Но первый шаг к осуществлению этого возмездия уже был сделан.