7

7

Читая повесть, никак не отделаешься от странного впечатления, что чудесный Мир Полдня не то чтобы утомил Стругацких, нет, он, скорее, лишился (по вполне естественным причинам) тех героев, с которыми писателям раньше было интересно работать. Новую повесть движут не столько действия персонажей, сколько идея столкновения человеческого настоящего с нечеловеческим будущим. Даже самые подготовленные к тому, что на Земле уже есть «чужие» — сверхраса люденов, — испытывают потрясение, столкнувшись с их мощью и их отличиями от людей.

Вот документ под номером 19.

«Конфиденциально! Только для членов президиума Всемирного совета!

Содержание: запись собеседования, состоявшегося в „Доме Леонида“ (Краслава, Латвия) 14 мая 99 года. Участники: Л. А. Горбовский, член Всемирного совета; Г. Ю. Комов, член Всемирного совета, врио Президента секции „Урал — Север“ КК-2; Д. А. Логовенко, зам. директора Харьковского филиала ИМИ».

«То есть вы фактически ничем не отличаетесь от обыкновенного человека?» — спрашивает Геннадий Комов указанного в документе зам. директора Харьковского филиала Логовенко — одного из первых люденов.

«Сейчас, когда я разговариваю с вами, — спокойно отвечает Логовенко, — я отличаюсь от вас только сознанием, что я не такой, как вы. Это всего лишь один из моих уровней, довольно утомительный, кстати. Но на других уровнях — всё другое: сознание, физиология, облик даже».

И на вопрос: «То есть на других уровнях вы уже не люди?» — столь же спокойно отвечает: «Мы — вообще не люди. Привыкайте к этой мысли. И пусть вас больше не сбивает с толку то, что мы рождены людьми».

Присутствующий при беседе член Всемирного совета (уже старый, уже умирающий) Горбовский просит Логовенко хоть чем-то подтвердить сказанное. Ну да, различие уровней… Вообще не люди… Конечно, звучит эффектно… Но хорошо бы увидеть что-то собственными глазами…

И мы в очередной раз отдаем должное мастерству братьев Стругацких.

Описание необыкновенных чудес может быть весьма занимательным, а может и провалиться, — это ведь описание, тем более здесь-то речь идет о другом уровне. Вот почему представленный документ зияет многочисленными лакунами. Нам предоставляется право самим догадаться, что там такое происходило у постели Горбовского, какие чудеса демонстрировал собравшимся люден Логовенко. «Слышны негромкие звуки, напоминающие переливчатый свист, чей-то невнятный возглас, звон бьющегося стекла…» — «Простите, я думал, он небьющийся…» Опять пауза, секунд десять, потом вопрос: «Это он?..» Горбовский отвечает: «Н-нет… Тот стоит на подоконнике…» И сообщает: «Вы меня убедили…»

Но что произошло? Что там увидели Комов и Горбовский?

Словами далеко не все можно передать. Вот, скажем: «Растормаживание гипоталамуса приводит к разрушению третьей импульсной». Ну что? Понятнее стало? Одно только утешает: всё же Максим Каммерер вычислил люденов. Хотя это понятие — «люден» — не является пока общепризнанным. Большинство предпочитает пользоваться термином «метагом», так сказать, «за-человек». А кое-кто называет себя «мизитом»… Но понятие «люден» всё же удобнее… Во-первых, перекликается с русским словом «люди»; во-вторых, одним из самых первых люденов был, как это ни смешно, некий Павел по фамилии Люденов… Кроме того, существует термин философа Хейзинги: «Хомо луденс» — «Человек играющий»… Логовенко, впрочем, настойчиво внушает Горбовскому и Комову: «Мы — не люди. Мы — людены. Не впадите в ошибку. Мы — не результат биологической революции. Мы появились потому, что человечество достигло определенного уровня социотехнологической организации. Открыть в человеческом организме третью импульсную систему могли бы и сотню лет назад, но инициировать ее оказалось возможным только в начале нашего века, а удержать людена на спирали психофизиологического развития, провести его от уровня к уровню… то есть, в ваших понятиях, воспитать людена… стало возможным совсем недавно…»

К сказанному стоит добавить, что девяносто процентов люденов нисколько не интересуются судьбами человечества. Конечно, это не самое приятное добавление, ведь, казалось бы, Земля, она — родина и для клопа, и для человека. Метагомы теряют чувство привязанности, разделение это жестко проходит по семьям, по дружбам. Другими словами, в самом ближайшем времени землянам придется пережить мощный всплеск комплекса неполноценности среди самых обыкновенных (а таких — большинство) людей.

Правда, и тут есть некоторое утешение.

Людены (в большинстве своем) на Земле не живут.

«Не живете же вы в кровати!» — поясняет Логовенко.