16

Итак, Андрей Тарковский.

Началась новая жизнь — с новыми хлопотами и переживаниями.

В январе 1976-го в Комарове написан первый вариант сценария, в марте фильм под названием «Машина желаний» утвержден, в конце марта появляется второй (далеко не последний) вариант сценария. Одновременно идет работа над повестью «Жук в муравейнике». Стругацкие встречаются в Ленинграде — в мае, затем в сентябре, затем в октябре. Правда, в октябре они встречались не ради повести: Тарковского (по его характеру) не устраивал сценарий. Он никак не мог найти соответствия между ним и своими смутными желаниями.

А с 15 ноября по 20 декабря в Москве работал первый Всесоюзный семинар молодых писателей-фантастов. Это отвлекло от дел Аркадия Натановича. Проходил семинар в Литературном институте — с умными лекциями, с показами редких фильмов, с шумными обсуждениями рукописей и книг. Именно тогда собранные со всей страны молодые литераторы (а среди них были Виталий Бабенко, Владимир Покровский, Борис Штерн, Вячеслав Рыбаков, Андрей Балабуха, Ольга Ларионова и многие другие) познакомились с ведущими, действительно ведущими советскими писателями, критиками, режиссерами, учеными.

Одному из авторов книги (Г. Прашкевичу) первая встреча со Стругацким-старшим запомнилась навсегда. После приличных, видимо, ночных возлияний Аркадий Натанович появился в аудитории довольно хмурый. А у нас, по случаю, сохранился аварийный запас — бутылка «Московской», которую под столом уже открыла и начала скрытно разливать Ольга Ларионова. Тема лекции, определенная для Стругацкого-старшего, была означена чем-то вроде «прелести прочитанных в детстве книг», что Аркадий Натанович с неудовольствием и констатировал, заняв место на неуютной литинститутской кафедре. Ему в то утро решительно всё не нравилось, а «прелесть прочитанных в детстве книг» приводила в негодование. Он с этого и начал, хмуро поглаживая седеющие усы: какой, мол, мы только не читали в детстве… Но тут до него донеслось слабое бульканье… Он приостановился и спросил строго: «Ольга, что вы там делаете?» Ответов, понятно, напрашивалось много, но Ларионова (всегда острая на язык) поборола искушение: «Водку разливаю, Аркадий Натанович». Это сразу сломало лед, и, спустившись с кафедры, Аркадий Натанович начал свою лекцию заново, более благодушно, даже, можно сказать, с пониманием и вдохновением, и скоро, по ходу разговора, выяснилось, что все мы в детстве читали вовсе не такие уж плохие книги…