ПУТЬ В НИКУДА
ПУТЬ В НИКУДА
Сюжет № 1
Как уже не раз бывало в работе с «арийцами», все началось с проникновенной просьбы Кипелова написать песню о нем, вечно ищущем, уставшем и еще надеющемся, обожающем Оззи Осборна.
Первый вариант был исполнен быстро, как говорится в срок, и полностью совпадал с высказанными Валерием пожеланиями. Представим, что в момент написания текста на дворе был понедельник.
ГОЛОСА ГРОЗЫ
Только небеса
Вниз опустят плеть
Ветра и грозы,
Слышу голоса
В голове моей —
Шепот и мольбы.
Словно все желанья снова,
Те, что сжег дотла,
Оживают и зовут меня…
Я хочу бежать —
Ноги вязнут вдруг
В глине и песках.
Я хочу летать —
Насмерть заклюют (но не заблюют!)
Птицы в облаках.
Против всех течений плыл бы,
Только рок мой злой
По теченью гонит парус мой.
Хей, жизнь моя!
Почему ты так. груба со мною?
Хей, смерть моя!
Рано слушать мне твой тихий романс,
Хей, жизнь моя!
Может быть, я все же большего стою,
Хей, дай мне шанс,
Я заставлю замолчать голоса.
Маска приросла
К моему лицу:
Я для всех герой,
Победитель Зла,
Преданный кресту (условно строка),
Но для себя — чужой…
Голоса грозы все громче,
Все трудней дышать,
На свободу просится душа!
Появлюсь однажды незнакомцем
В той стране, где правят духи сна,
Для себя найду немного солнца
В реках, что сковала льдом зима…
Обернусь не волком — быстрой птицей,
Незаметной в утренней листве,
Тенью крыльев пробегу по хмурым лицам
Тех, кто приковал себя к земле…
Голоса желаний снова
Тех, что сжег дотла,
Оживают и зовут меня.
Наступила среда. Кипелычу захотелось в тексте уйти в глубоко личное, воспоминания теснили грудь певца. «Взгляд из прошлого, словно выстрел в темноте!» — воскликнул он.
Пожалуйста! Кто бы возражай.
… Учась в институте, мы ходили по вечерам стрелять в тир, который был расположен в одном из переулков, что вблизи Красной площади. Стреляли из винтовки ТОЗ-12, представляя, что перед нами не просто мишени, а китайские солдаты. Тогда отношения у нас с китайцами были напряженные, в народе ходили страшные рассказы о том, как на сотни вторгшихся к нам сынов Великого Кормчего Мао Дзэдуна обрушивается огонь установок «Град», как вот-вот сбудется библейское пророчество о походе Востока на Запад, и Запад будет сметен с лица земли… Из пистолета стрелять получалось гораздо хуже…
Выстрел в темноте,
Белый взрыв в глазах,
Я ослеп на миг,
Кто-то захотел
Разбудить мой страх.
Разбудить мой крик,
Но я сам услышал голос,
Он звучал внутри,
Голос растревоженной души,
Верил в миражи,
Слушал дураков,
Ожидал чудес,
И мираж ожил —
Ты легко, без слов
Появилась здесь.
(вариант:
Прошлое мое
Обретает плоть,
Смотрит свысока.
Белое плечо
Раскаляет ночь
И скользит рука…)
Все мои желанья снова,
Те, что сжег дотла,
Оживают и зовут меня…
У меня свой мир,
И его менять
Я бы не хотел —
Хоть и метким был,
Честно говоря,
Выстрел в темноте!
- Чересчур личное, — откровенно молвил в пятницу «Золотой Голос АРИИ» и задумался.
- Но ведь так оно и есть!
Всегда около музыкантов вьется искусительница. Не обязательно модель, а, например, какой-нибудь квадратик на толстеньких ножках, с увесистой попкой, еле умещающейся в бархатном носовом платке под названием «юбка», Память услужливо предоставляет мне видение трех околомузыкальных дев, с визгом прорвавшихся в гримерку. Ни охрана, ни бдительные старушки удержать их не могли. Одна из такой породы тусовщиц, помню, говорила мне возмущенно: «И почему они смотрят на нас как на блядей? Я охраннику ору: «Пусти, идиот, мне только попИсать!». а сама — шмыг! — и к мужикам в комнату». С точки зрения ортодоксальных бабулек, они и впрямь на букву «б».. - в боевой раскраске, несет от нее пивом вперемешку с духами, грудь — колесом и ходуном. Готовность номер 1. «У-у, рожа бесстыжая!» произносит в сердцах бабулька и смачно сплевывает на пол.
Такие девчонки — словно переходящие знамена: их обычно передают из рук в руки, с рук на руки, и о том, если известный музыкант по пьяни или по трезвому умыслу переспал с одной из «знамен», моментально узнает широкая тусовочная общественность. И даже если музыкант не переспал, а, скажем, в процессе душеспасительной беседы руку на плечо положил, обнял — «знамена» придумают и распишут все громким голосом в таких красках, от сочетания которых волосы папуасов моментально выпрямятся и превратятся в славянскую солому. О подобных отчаянных «музах» социологи пишут, что рок их интересует до той поры, пока они не подцепят на концерте или на входе-выходе из зала какого-нибудь мужичка или парнишку и не женят его на себе.
Но не будем дальше развивать столь болезненную для обеих сторон «женскую» тему: ненароком можно обидеть сотни и сотни вполне вменяемых поклонниц группы, не страдающих отклонениями на сексуальной почве и бешенством органов, расположенных в нижней чакре.
- В припеве лучше поставить «Путь в никуда»… — начал в субботу Кипелов. — Ты не против?
- Конечно, нет, — я действительно была не против, но сразу поняла, что весь перец выветривается. И тот, который горошком, и тот, который молотый. Валерка смикширует тему, и от предполагаемой вначале исповеди лирического героя останутся рожки да заплесневелые ножки, т. е. копытца.
Что получилось в результате, каждый может услышать на альбоме. В кипеловский процесс стихосложения я не вмешивалась.
* * *
В исламе ад представляется огнедышащим кратером, через который перекинут узкий мост. Чтобы попасть в рай, души умерших людей должны пройти по этому шаткому сооружению. Если ты грешник, то точно упадешь с моста и угодишь в пылающее варево. Интересно, перешли бы «арийцы» по этой досочке в своем пусть экспериментальном, но путешествии по ту сторону жизни?
Окончательный вариант
ПУТЬ В НИКУДА
(Кипелов/Кипелов, Пушкина)
Вспышка в темноте, яркий свет в глазах,
Я ослеп на миг,
Кто-то так хотел разбудить мой страх,
Разбудить мой крик.
Снова все мои желанья, что я сжег дотла,
Оживают и зовут меня.
Я все время плыл по теченью дней,
Были сном мечты,
Но мираж ожил: словно жадный зверь,
Появилась ты,
Я твое дыханье слышу за своей спиной,
Только ветер глушит голос мой.
Путь в никуда…
Я крину, но мне в ответ ни слова.
Путь в никуда…
Из-под ног моих уходит земля,
Путь в никуда…
Я искал к тебе пути иного,
Путь в никуда…
Ничего уже исправить нельзя.
«Для героев — рай, ад — для дураков»,
Я такой как есть,
Осветил мне грань, где легко пропасть,
Выстрел в темноте.
Голоса грозы все громче, все трудней дышать.
На свободу просится душа.
Пусть душа моя кричит от боли,
Пусть в глазах стоит густой туман,
Лучше камнем вниз, чем жить по чьей-то воле,
Этот путь я выбрал сам.
Снова все мои желанья, что я сжег дотла,
Оживают и ведут меня…