Глава 3 Норд-ост – ледяной ветер

Глава 3

Норд-ост – ледяной ветер

Работа продолжалась. Беда только в том, что за десяток с лишним лет «перестройки» сформировался немаленький пласт лю­дей, которые воспринимают лишь то, что носит явные признаки зрелищности, театральности, вульгарного шоу – пусть за всем этим нет ничего реального. Достаточно провозгласить что-нибудь красиво-несбыточное, эффектно провести дискуссию в прямом эфире – и долго потом на интеллигентских кухнях будут обсуждаться эти пустышки, а их авторы без всякого на то основания и далее станут расхаживать с нимбом «политиков» и «государственных деятелей». Реальные дела этим типом человеческого сознания не воспринимаются, потому что они обычно скучны – а душа просит красивого театра…

Давайте все же поговорим о скучных делах. Во-первых, оттого, что они совершенно реальны, а во-вторых, в отличие от цветистых речей, приносят реальную пользу…

Все первые годы президентства Путина шла гигантская работа по укреплению центральной власти и разумном разделе власти с регионами. Перехлесты, царившие в этой области, известны прекрасно, достаточно вспомнить знаменитое: «Пусть берут столько суверенитета, сколько смогут…»

В России, конечно, не доходило до эксцессов наподобие торжественного отделения от США южных штатов полтора столетия назад – но не будет преувеличением сказать, что к тому шло. Суверенитета и прав оказалось слишком много. Когда пришла пора без митинговых красивостей разбираться со скучной прозой, оказалось, что как минимум 50 из 89 конституций и уставов субъектов Федерации противоречат федеральной конституции, а треть принятых на местах законодательств тем или иным образом нарушают законодательство федеральное. Причем речь не шла об одних лишь «националах», как кто-то может подумать. Противоречащие общероссийской Конституции положения отыскались не только в Конституциях Башкортостана и Татарстана, но и в Региональном уставе исконно славянской Тульской области… Иные регионы Дальнего Востока, как обнаружилось, в иных своих решениях вели себя настолько вольно, что это противоречило межгосударственному пограничному договору между Россией и Китаем. Министерство юстиции проверило сорок четыре тысячи региональных законодательных актов (законы, указы губернаторов и т. д.) – после чего оказалось, что около половины из них не соответствуют Конституции и федеральному законодательству.

Все это было звоночком крайне опасным: мировая история пестрит примерами, когда после слишком долгого увлечения такими играми дело кончалось гражданской войной или распадом. То, что дело порой происходило сто–двести лет назад, не является ни смягчающим обстоятельством, ни поводом для благодушия…

В. Путин писал в книге «От первого лица»: «А вообще Россия с самого начала создавалась как суперцентрализованное государство. Это заложено в ее генетическом коде, в традициях, в менталитете людей».

Эта суперцентрализация – результат не «рабской» покорности россиян и их привычке к тирании, а просто-напросто – необходимое условие существования для огромной, протяженной страны. Понятно, когда маленький британский остров допускал у себя значительный отход от централизации, когда слишком многое решалось на местах – провинциям небольшого острова просто не к кому было тяготеть, и любые игры в сепаратизм вы-глядели смешно и жалко. Не зря в Англии за века ее истории хватало и мятежей, и гражданских войн, но, если не считать одного-двух примеров, практически нет случаев, когда даже «этнически самобытные» регионы пытались бы провозгласить себя суверенными державами. И наоборот, во Франции эта проблема стояла достаточно остро: одни пограничные области тяготели к Испании, другие – к восточным соседям, третьи по причине немалой величины считали, что они и сами «не хуже больших», а в результате частенько случались кровавые заварушки, с которыми покончил только кардинал Ришелье…

Одним словом, работа была проделана большая, внешне абсолютно не эффектная – но в результате термин «региональные бароны», не без оснований бытовавший какое-то время, принял тот вид, что и надлежало: «региональные лидеры»…

Одновременно были утверждены соответствующими законами и национальные символы: герб, флаг, гимн. Символы, которые суверенному государству просто необходимы. Советская символика, которой так любят щеголять партайгеноссе товарища Зюганова, безусловно, не заслуживает ни критики, ни поношения – глупо воевать с прошлым, – но мы с вами как-никак живем в России , государстве с четко установленными границами, а значит, и соответствующими символами суверенитета…

Первые месяцы 2002 года экономических кризисов не принесли, скорее наоборот: бюджет за прошлый год был сведен с «плюсом», то есть превышением доходов над расходами, золотовалютные резервы за четыре месяца увеличились на пять процентов. Выросло производство в цветной металлургии, машиностроении и металлообработке, топливной промышленности. Вдвое увеличился бюджет Министерства обороны.

Во время визита в Германию Путину удалось решить проблему советской задолженности перед ГДР – поскольку оба

немецких государства объединились, ФРГ, как правопреемник, объявила, что российские долги ГДР составляют 6 миллиардов 400 миллионов долларов. Путин эту сумму опротестовал, и в итоге оказалось, что российские долги, если их правильно считать, составляют всего 500 миллионов евро. Немцы, знаете ли, тоже не всегда аккуратны в цифирках, хотя их и считают эталоном безупречного ведения счетов…

В начале того же 2002 года стало ясно, что в отношении мировой печати к президенту произошел четко прослеживающийся перелом . До этого о Путине частенько писали чуть ли не ёрнически. Теперь, судя по всему, на Западе в полной мере осознали, что во главе России оказался человек, во-первых, не случайный, а во-вторых, незаурядный. Лучший пример – двухчасовая встреча журналистов из нью-йоркской «Уолл-стрит джорнел» с Президентом России. Как нетрудно догадаться по названию, газета серьезнейшая. Чем была в СССР «Правда», то в США – «Уолл-стрит джорнел», прямо-таки официальный орган высших американских деловых кругов…

«Это человек, который сумел освоиться со всеми мировыми проблемами и, кроме того, это интеллектуальный эквивалент того боевого искусства, которым он овладел, – не расходовать энергию на сопротивление превосходящей силе, но использовать силу противника в собственных интересах. Его интеллект не должен удивлять, поскольку Комитет государственной безопасности в его годы все еще привлекал самых лучших и самых умных в Советском Союзе. (Очаровательная фраза в устах американца. – А. Б.)

Второй заметной чертой является его деловитость и расторопность. Нет абсолютно никакой преувеличенности в Путине. Ни заумной риторики. Ни расточительных жестов. Ни чрезмерной манерности. Экономия во всем, что он говорит и делает. Однако это не робот. Скорее Путин выглядит как хорошо натренированный атлет, расходующий именно столько энергии, сколько нужно для достижения цели.

Третьей чертой, которая производит впечатление на посетителя, особенно такого, который брал интервью у множества мировых лидеров, является отсутствие видимого самомнения… Он не теряет времени на светские разговоры. Он ведет себя по-деловому, но не бесцеремонно… Большинство мировых лидеров отличает значительное самомнение. Билл Клинтон прилагал немалые усилия к тому, чтобы посетители сочли его самым очаровательным. И Джордж Буш-младший, человек, расточающий уверенность, кажется, сознает, что ему необходимо проявлять притягательность. В противоположность этому Путин источает огромную серьезность – даже настойчивую серьезность по отношению к тому, что Россия является крупнейшей мировой державой. Но он не стремится показать себя олицетворением России. Он создает впечатление человека, уверенного в себе, но не сосредоточенного на себе…

Путин, при всей его дипломатической ловкости, сфокусировался, прежде всего, на восстановлении собственной страны. Едва ли он станет тратить излишнюю энергию на конфликты с Соединенными Штатами. Вместе с тем он не желает, чтобы его страна была зависимой от других на длительную перспективу… им владеет чувство, что он ведет эту игру, в конечном счете, не для того, чтобы свести к минимуму потери, но для того, чтобы выиграть».

Вот так пишут иностранцы , ничуть не озабоченные критикой со стороны «перестроечной интеллигенции». У нас же, увы, и здесь все выглядит гораздо глупее: стоит лишь написать, что поддерживаешь и уважаешь своего собственного президента (причем обстоятельно и логично объясняя за что), как тут же вынырнет горластая кучка любителей примитивных версий, которая тебя будет обвинять черт-те в чем… Плавали – знаем. Лично мне приходилось сталкиваться с очаровательным утверждением, что тираж моих книг о Сталине был оттого так велик, что его «установил лично Путин» (причем звучало это из уст индивидуумов вроде бы вменяемых). А уж что последует за книгой, где всего-то на паре сотен страниц логично и последовательно объясняешь, за что уважаешь нашего президента…

Очень важное обстоятельство, уже не имеющее никакой связи с предыдущей тирадой (или, наоборот, имеющее к ней самое прямое отношение)… Продолжаю цитировать американцев из «Уолл-стрит джорнел»: «В конце концов приходишь к мысли о том, что реализм – самая заметная черта этого человека (Путина. – А. Б. ). На вопрос, какими политическими лидерами он восхищается, он назвал троих: Шарля де Голля, Людвига Эрхарда и Франклина Рузвельта. Он проводит между ними параллель, отмечая, что всем им пришлось воссоздавать нацию – после

военной разрухи или после экономической депрессии: «Общим элементом является то, как наилучшим образом восстановить страну»».

Ну и что прикажете делать, если я тоже с огромным уважением отношусь к вышеназванной тройке (что в своих предыдущих книгах не раз доказывал)? Правда, я к этому списку обычно добавляю еще кардинала Ришелье, маршала Пилсудского и Сталина,, немало добившихся на том же поприще…

И снова – о материях скучных, но полезнейших. В описываемое время начинается работа по созданию вертикально интегрированных корпораций. Несмотря на мнимую сложность этого термина, он обозначает достаточно простое явление. Вертикально интегрированная корпорация – это предприятие, заключающее в себе длинную технологическую цепочку, начиная от добычи

сырья до производства из него конечного продукта: сложного, наукоемкого, а потому, как легко догадаться, приносящего гораздо больше прибыли, нежели продажа «в чистом виде» добытых из недр полезных ископаемых.

Поэтому существует громадная разница между понятиями

«сырьевой придаток» и «энергетическая сверхдержава» (хотя их часто и путают, простодушно полагая, что это одно и то же).

Скажем, тупо добывать газ и гнать его за рубеж по купленным за рубежом же газопроводам – это и есть классический образ

«сырьевого придатка». А понятие «энергетическая сверхдержава» подразумевает, что в стране, где газ добывается, параллельно производятся и трубы, и прочее необходимое оборудование: насосные станции, производство сжиженного газа и т. д. Все эти производства, легко понять, влекут за собой развитие научно-технического потенциала: а «попутные», «побочные» результаты трудов ученых и инженеров автоматически перетекают в другие области промышленности. Упрощая до предела: термозащита и «cуперклей», разработанные в ходе создания космического челнока, с успехом применяются в самых разных областях, уже ничего общего не имеющих с космонавтикой.

В этом, кстати, главная суть претензий к тем нефтяным олигархам, которые предпочитают довольствоваться продажей «сырца» – и им денежно, и государству отстегивается какая-никакая денежка, но по большому счету страна действительно скатывается к роли убогого «сырьевого придатка»…

Ведущие американские корпорации как раз и представляют собой «вертикально интегрированные» отрасли. В свое время (вплоть до Второй мировой) США тоже экспортировали главным образом сырую нефть – но потом нашлись умные люди, которые поняли, на чем можно добиваться гораздо большей прибыли.

И речь идет вовсе не только о нефти и газе – вертикально интегрированные корпорации производят самый разный товар и конечный продукт. Классический российский ВИК – это Министерство атомной промышленности. Ввиду особой важности и специфики этой отрасли ее даже в самые шизофренические годы не разобрали на куски, не переориентировали на выпуск кастрюль и резиновых ежиков. Минатом остался вертикальной корпорацией. И практически единственным местом, где постоянно наблюдался рост производства, казенно выражаясь…

Так вот, исторически сложилось, что советский нефтехимический комплекс строился таким образом, что на территории нынешней Российской Федерации оказались в основном лишь предприятия по первичной (то есть самой примитивной) обработке нефти и газа. Более сложные производства почти все с распадом СССР оказались за рубежами России. Наши новорожденные олигархи, как уже говорилось, вкладываться в строительство объектов глубокой переработки не спешили: слишком долго придется ждать, пока окупятся вложения, шальных денег хочется сейчас и немедленно…

Забегая вперед на несколько лет, можно дополнить рассказ о 2002 годе информацией из года текущего: именно из Стабилизационного фонда (который так часто вульгарно предлагается то ли поделить, то ли попросту прожрать) и будет финансироваться развитие Нижнекамского нефтехимического кластера, то есть огромного предприятия по изготовлению из сырой нефти и газа гораздо более дорогой продукции.

Возвращаясь в 2002-й, стоит обязательно отметить, что в этом году произошло еще одно примечательное событие – Россия стала экспортировать в Европу излишки зерна, собрав хороший урожай, хотя в прошлые годы, как известно, обстояло как раз наоборот, что было не только затратно, но и достаточно унизительно…

Была завершена электрификация Транссибирской железной дороги. Началось строительство современной автотрассы Чита–Хабаровск, на месте провала на пути из центра России до Владивостока (те, кто ездил по старой дороге, прекрасно меня поймут).

После катастрофы с американским космическим челноком Россия с помощью своих кораблей взяла на себя заботы о Международной космической станции, доставляя и грузы, и новые экипажи, что с имиджем «технологически разрушенной державы» вяжется плохо.

Впервые за двадцать лет российские полярники и ученые высадились на Северном полюсе и создали очередную постоянную станцию с одноименным названием.

Впервые (уже за всю историю страны) военно-морской флот России провел масштабные учения в Индийском океане.

Впервые после долгих лет пребывания на земле в небо поднялась стратегическая дальнебомбардировочная авиация. Российские ракетоносцы появились над Индийским океаном, взаимодействуя с находившимися там кораблями Черноморского и Тихоокеанского флотов.

В Чечне было добыто полтора миллиона тонн нефти и собрано триста пятьдесят тысяч тонн зерна – а это означало, что там отныне не только воюют, но и налаживается мирная жизнь.

Третье послание президента было зачитано в Кремле в апреле 2002 года. Как и прежде (да и потом), никакой эйфории оно не содержало – только спокойную констатацию первых, достаточно скромных, но все же успехов .

«Есть достижения, хотя и небольшие. В прошлом году продолжился экономический рост. Удалось создать новые рабочие места. Численность безработных сократилась на 700 тысяч человек. Реальные доходы граждан выросли почти на 6 процентов. Год назад мы ставили скромную, но чрезвычайно важную задачу – добиться, чтобы средняя пенсия в стране превзошла наконец прожиточный минимум пенсионера. Сегодня можно сказать: эта задача решена. Люди увереннее смотрят в завтрашний день – многие начинают строить долгосрочные личные планы, стремятся получить образование и новые профессии. И, видимо, не случайно, что прошлый год был для России рекордным по числу студентов. После целой эпохи дефицитных бюджетов – когда мы тратили больше, чем за­рабатывали, – второй год подряд бюджет сведен с профицитом».

«Считаю, что основное сейчас – это создание условий, при которых граждане России могут зарабатывать деньги. Зарабатывать и с выгодой для себя вкладывать в экономику своей собственной страны».

После чего Президент откровенно говорил о том, что «колоссальные возможности страны блокируются громоздким, неповоротливым, неэффективным государственным аппаратом». О коррупции и взятках. О необходимости реформировать судебно-правовую систему. О повышении эффективности государственного аппарата и необходимой его модернизации.

И в заключение: «Лишь тогда, когда мы будем не просто соответствовать лучшим образцам в мире, а лишь тогда, когда мы будем сами создавать эти лучшие образцы – только в этом случае у нас действительно появится возможность стать богатыми и сильными. Мы должны сделать Россию процветающей и зажиточной страной. Чтобы жить в ней было комфортно и безопасно. Чтобы люди могли свободно трудиться, без ограничений и страха зарабатывать для себя и своих детей. И чтобы они стремились ехать в Россию, а не из нее. Воспитывать здесь своих детей, строить здесь свой дом».

Как обычно, это была чисто рабочая программа – без капли политической фанфаронной клоунады, – а потому те, кто видит смысл жизни в карнавальных шоу, отреагировали соответственно. Левая газета: «Чиновничье послание». Более, так сказать, респектабельная: «Скучная революция ВВП». И товарищам, и господам, как обычно, хотелось театра…

Более умная газета писала другое: «Это самый прозаический документ, написанный в жанре, который до сих пор почему-то считался поэтическим. Нет в Послании-2002 ни поэтически мутных внутриполитических бурь, ни стержневых идей, ни впечатляющей риторики, ни красной нити. Темно и хорошо».

Золотые слова – стоит только вспомнить, сколько наворотили в предшествующие годы любители «поэтики», ни за что не отвечавшие и ничего толком не умевшие…

2002 год, к сожалению, принес нам нешуточную трагедию.

23 октября группа людей в камуфляже ворвалась в здание Театрального центра на Дубровке, прямо во время второго действия мюзикла «Норд-Ост» (по незабвенным «Двум капитанам» Каверина). Более восьмисот человек оказались в заложниках. В зале расселись ведьмы в черной одежде и черных масках, со взрывчаткой в поя-сах, набитых гвоздями и шурупами. Повсюду натянули растяжки. В центре зала установили заряд в полсотни килограммов.

Уже через полчаса здание было блокировано спецназовцами из «Альфы» и «Вымпела». Прекрасно помню, как в тогдашнем нервном напряжении я, глядя на экран, добросовестно пытался опознать в перебегающих мешковатых фигурах кого-то из знакомых, как будто это можно было сделать…

Такого в стране – да и в мире – практически не случалось: сотни заложников в центре столицы одного из крупнейших государств мира…

Захватившие здание ублюдки не придумали ничего лучше, кроме как потребовать, чтобы парадный вход круглосуточно освещали мощными прожекторами: так они надеялись избежать штурма, уроды с куриными мозгами… Спецназ уже был в здании: и в некоторых подсобках, не контролировавшихся террористами, и в подвалах. Почти все помещения, где находились заложники и боевики, уже прослушивались. Как и разговоры террористов по мобильникам. Судя по перехватам, сообщники пребывали не только в Чечне, в столице, за границей, но и где-то в немаленькой толпе сгрудившихся у оцепления зевак…

Большой удачей оказалось, что Дом культуры «Меридиан» на другой стороне Москвы был точной копией Театрального центра – тот случай, когда можно только хвалить советскую стандартизацию… В «Меридиане» немедленно начались тренировки спецназа. Вот это , к счастью, удалось сохранить в совершеннейшей тайне.

А вот то, что происходило непосредственно вокруг Театрального центра, к сожалению, становилось немедленно известно бое-викам в здании. Виной тому не «подсадные утки» в толпе зевак (хотя и они, надо полагать, свою лепту внесли), а в первую очередь те журналисты, которых иначе, как скотами, и не назовешь. У этих придурков, озабоченных только тем, как бы быстренько преподнести зрителю и слушателю что-нибудь «сенсационное», не хватало соображения, чтобы просчитать последствия своей болтовни. А потому, едва на крышах соседних зданий появились снайперы, это тут же ухватил чей-то объектив и погнал в прямой эфир – как и другую столь же ценную для осажденных информацию. В Мюнхене, в 1972-м, бойня в Олимпийской деревне, когда палестинские террористы расстреляли израильских спортсменов, в немалой степени произошла из-за подобного же дуроломства: стрелять террористы начали именно тогда, когда какой-то «думкопф швайне» принялся снимать и передавать в прямой эфир, как спецназ занимает позиции вокруг здания…

Захват здания на Дубровке послужил, говоря отстраненно, еще и своеобразным тестом, высветившим ярко и рельефно массу обстоятельств самого разного плана…

Утром Путину позвонил Джордж Буш и не только выразил поддержку, но и предложил помощь со стороны американских спецслужб. То же самое высказали лидеры Германии, Англии, Израиля, Италии, других стран – везде знали не понаслышке, что такое терроризм…

Очень быстро стало ясно, кто есть кто касаемо отечественных политиканов. Жириновский, брызгая слюной, кричал, что штурм нужно провести немедленно, вот сию же минуту – что на деле привело бы исключительно к многочисленным жертвам: даже лучший в мире спецназ, к которому безусловно следует отнести «Альфу» и «Вымпел», не способен творить чудеса без должной разведки и подготовки.

Геннадий Зюганов, Папа Зю, был в своем репертуаре: наследнички Маркса-Энгельса-Ленина срочно созвали чрезвычайный съезд ЦК КПРФ (словеса-то каковы!), где долго и привычно жевали мочалу на тему «кровавого беспредела, который царит в стране» – ответственность привычно возлагалась на «разрушительные реформы, начатые Ельциным и продолженные Путиным». Эта надоевшая болтовня не только ничему не помогала, но и никого уже не задевала…

«Кудряшка Сью», то бишь всегда знающий, что и как, Григорий Явлинский, все же сходил по требованию террористов внутрь театра (что, будем справедливы, требовало определенного личного мужества). Однако он был достаточно неглуп и, вернувшись, признал честно, что «переговоры там вести не с кем»: «Эти люди не уполномочены вести переговоры и запрограммированы на смерть». Чуть позже, когда штурм уже состоялся, «Яблоко» проявило себя во всей красе, по всегдашнему обыкновению отделавшись туманным заявлением: «Ну, если около того, то тогда вообще, однако ж…» – «Наша партия разрабатывала иной вариант действий: постепенно шаг за шагом вести переговорный процесс, в ходе которого можно было надеяться на поэтапное освобождение заложников или хотя бы части из них. Мы понимаем, что тем, кто практически нес ответственность за операцию по освобождению заложников, приходилось делать выбор между страшным и самым страшным. Этот выбор могла сделать только власть, и она сделала его так, как она могла. Правильность этого выбора могут оценить только люди, пережившие трагедию, заложники, их родственники, москвичи, граждане России, а в конечном счете история».

Это называется: и мы прокукарекали…

Явлинский, по крайней мере, оказался достаточно храбрым, чтобы войти в здание под дулами автоматов. Лидер СПС Борис Немцов достаточно ясно показал, что штаны носит по чистому не­доразумению. Террористы именно его назвали одним из первых в качестве посредника на переговорах – однако Немцов, долго и назойливо мельтешивший перед многочисленными телекамерами, в театр все же не пошел, разговаривая с террористом Бараевым исключительно по мобильнику. Мало того, он вместо себя отправил женщину – Ирину Хакамаду.

Для обыкновенного человека это было бы вполне естественное поведение – не соваться под дула оружия профессиональных убийц – но в данном случае речь шла не о мирном обывателе, случайно проходившем мимо, а о политике, стремящемся к тому же и из всего, что только ни происходит на белом свете, выжать для себя хоть минимальную пользу… Позже некая газетка устами некой впечатлительной дамы его оправдывала: «Немцов проявил по-человечески понятную нерешительность, которую ни в коем случае нельзя ставить ему в вину».

Человеку с улицы , действительно, в вину такое поведение не поставишь, а вот политику – как раз наоборот. Существо в штанах, которое не просто благоразумно дер­жится в стороне от увешанных оружием отморозков, но еще и направляет к ним вместо себя женщину – эт-то, знаете ли… Достойную оценку действий сего персонажа можно изобразить разве что на заборе.

Симптоматичная цитата из вменяемой прессы: «Счастье Бориса Ефимовича, что он живет не на Кавказе, где публичное поведение мужчины общественность изучает, как пойманную бабочку под микроскопом. Там его политическая карьера рухнула бы, как ледник в Кармадонском ущелье. „Потерявший лицо“ – так в горах зовут тех, кто в критической ситуации публично демонстрирует свое малодушие».

Мы с вами обитаем не на Кавказе, но тем не менее сейчас уже можно с нешуточным удовлетворением констатировать, что никакого такого «политика» Немцова в России более не имеется – так, один из персонажей комедии масок, лидерок чего-то комически-крохотного из разряда «мы тоже чирикаем»…

Чуть позже к тому же выводу, что и Явлинский, пришел человек гораздо более серьезный – Евгений Примаков. «Там разговаривать не с кем», – сказал он Путину, вернувшись из театра.

Интеллигенция, как ей и положено, демонстрировала полный набор соответствующих диагнозу симптомов, вопя, что ради «цивилизованности» и «общечеловеческих ценностей» требования террористов следует немедленно удовлетворить. А требование у террористов, нужно было уточнить, одно-единственное: вывести федеральные войска из Чечни, все, до последнего человека…

Даже знаменитейший российский физик Сергей Капица, ученый с мировым именем, поддался этому поветрию. Престарелый деятель науки призывал российское руководство: «И со злодеями нужно разговаривать. Нужно принять какие-то их условия. Надо начать ответственные переговоры с чеченской стороной. Ведь кризис в Буденновске разрядил именно разговор Черномырдина с Басаевым».

Ну, разговор Черномырдина с Басаевым – не к ночи будь помянут – как и буденновское позорище с известными итогами… В призывах Капицы явственно просматривались все отрицательные черты нашего интеллигентского мышления: неумение анализировать сложную ситуацию, подменяя это благоглупостями. Что значит – принять «какие-то» условия? Условие было высказано одно-единственное: вывести войска.

А разговаривать со злодеем следует только до того самого момента, пока на его лобешнике не сойдутся надежно перекрестья оптического прицела…

Из Лондона вякнул Борис Березовский, предлагая свою скромную персону в качестве посредника меж Кремлем и Масхадовым. «Березу» брезгливо проигнорировали. Дело даже не в том, что к данному моменту «президент» Масхадов контролировал обычно лишь тот схрон, где устраивался на ночь. Стало окончательно ясно, что решения принимает не он и даже не глава боевиков Бараев, а кто-то другой, неизвестно где находящийся.

И те, кто засел в театре, на разумные переговоры, в общем, не способны. Они то заявляли: «Мы свою задачу уже выполнили. Мы захватили заложников и теперь готовы умереть. Мы хотим умереть больше, чем вы хотите жить», – то говорили, что Масхадова вообще-то уважают и, если подумать, с ним даже «считаются», но выполняют приказы одного-единственного человека на свете: Шамиля Басаева…

В конце концов раздались выстрелы – начали гибнуть заложники.

В ночь на 26 октября Верховный главнокомандующий отдал приказ…

Как водится, что-то нехило грохнуло, и спецназ пошел на штурм. В зал пустили газ без цвета и запаха, и бойцы с трех сторон ворвались в здание. Террористов валили из бесшумного оружия. Пуля из спецпистолета «Гроза» представляет собой цилиндрик длиной с мизинец, с одного конца снабженный металлическим пояском. Действие – основательное…

Все было кончено максимум за двадцать минут. В креслах скорчились сюрреалистические фигуры в джедайских балахонах… Никто из боевиков не успел ни рвануть гранату, ни привести в действие свой пояс. Убитых у спецназа не было, хотя несколько раненых имелось.

К величайшему сожалению, часть заложников погибла, не вынеся действия газа. Еще большего сожаления достойно то, что эта трагедия вновь стала для «клинической оппозиции» поводом для очередного кликушества…

«Смертельно опасная показуха», «Фантастическая случайность», «Хорошо отрежиссированный спектакль, а взрывчатки как таковой в зале не было». Договорились даже до того, что победил не Путин, а убитый Бараев, «в остекленевших глазах которого была усмешка и торжество победителя»…

Другой журнальчик в число «жертв» включил и террористов, поскольку-де «каждая человеческая жизнь бесценна»…

Некий «военный обозреватель» поведал миру, что в Москву убитые террористы «пришли с чисто политической целью – добиваться прекращения войны». Во всем мире подобные методы достижения «политических целей» именуются совершенно иначе…

Явлинский, конечно, – клоун высшей марки, но он правильно говорил, что власти пришлось выбирать меж страшным и самым страшным . В подобных случаях бессильна обычная человеческая логика и обычный гуманизм, игра идет по другим правилам, словно в некоем антимире. И действия властей (не только российских в данном случае, но и аналогичные решения за рубежом) можно сравнивать только с поведением капитана корабля, который имеет полномочия в случае катастрофы пускать в ход любые средства, чтобы прекратить панику.

Возле спасательных шлюпок – срыв , кто-то нарушил очередь, вот-вот начнется переполох… Выстрел из капитанского браунинга – и виновник падает за борт с пулей в башке, а остальные моментально приходят в чувство. Можно с пеной у рта на­зывать капитана «зверем» и «убийцей», но он в данном случае глубоко прав, поскольку думает не о «бесценной жизни» индивида, которого свалил метким выстрелом, а о жизнях остальных пассажиров, гораздо более многочисленных.

Это страшная логика – но именно ею, увы, приходится руководствоваться тем, кто отдает в таких случаях приказы на штурм, чтобы ценой малой крови остановить большую.

Первыми это признали люди безусловно компетентные – западные специалисты по борьбе с терроризмом. Запад переговоры с подобной сволочью если и ведет, то исключительно до того мо­мента, когда спецназ накопит достаточно информации для штурма. Там требования террористов не удовлетворяются – ни-где и никогда. Поскольку один-единственный камешек рождает лавину, – и ободренные примером «коллег» подонки устроят такую цепь терактов, что мало никому не покажется…

Из недавнего прошлого. В одной из республик, на которые распался СССР, группа уголовников в тюрьме взяла в заложники троих контролеров и, как водится, потребовала «уазик» до аэропорта, самолет под парами… «Уазик» им предоставили. По дороге к аэропорту он оказался в ложбинке меж двух холмов, на которых залег батальон спецназа…

От машины, когда стих огонь, остался лишь железный лист, ни на что решительно не похожий. Троих контролеров хоронили торжественно. Соответствующий министр положил на гробы выс­шие ордена республики, пообещал всю оставшуюся жизнь заботиться о семьях погибших, а потом сказал, что, как это ни горько, иначе просто нельзя было поступить: и впредь не будет никаких переговоров, сколько бы заложников ни удалось захватить. Не будет переговоров. Изначально.

Прошло уже немало лет, но в той республике больше ни единого захвата заложников так и не случилось: все знают, что это бессмысленно… Тремя жизнями, таким образом, было спасено гораздо больше…

Не случайно в ходе последующего опроса выяснилось, что действия президента и спецназа одобрили восемьдесят пять процентов населения России. Согласились, что у Путина другого выхода не было, а спецназ действовал профессионально и грамотно.

За, рубежом, разумеется, отдельные «общечеловеки» гнули свое: «страдающих чеченцев» по-прежнему именовали «борцами сопротивления» и с мировым терроризмом их связи в бинокль не усматривали. Однако действия российского спецназа получили полное и безоговорочное одобрение в Израиле, где с терроризмом знакомы не понаслышке и переговоров с означенной публикой никогда не ведут, зато уничтожают боевиков по всему свету без колебаний и сожалений.

Немецкие газеты продемонстрировали полное понимание проблемы: «Экстремисты сделали ставку на террор и тем самым предоставили аргументы в пользу продолжения войны на Кавказе», «Если где-то в мире и оставались симпатии к освободительной войне чеченцев, то террористы их уничтожили», «Мировая общественность рассматривает теперь чеченских боевиков как часть пресловутой „оси зла“».

Явный перелом наметился и в США, где до того времени что-то еще порой ворковали умилительное о «борцах за свободу». Джордж Буш поддержал все меры, предпринятые Кремлем, а вину за гибель части заложников возложил на террористов. Администрация США приняла решение дистанцироваться от «президента» Масхадова – что было нешуточным шагом вперед и означало решительные перемены в американском мировоззрении…

Из обращения к нации Владимира Путина:

«Дорогие соотечественники! В эти дни мы вместе пережили страшное испытание. Все наши мысли были о людях, оказавшихся в руках вооруженных подонков. Мы надеялись на освобождение попавших в беду, но каждый из нас понимал, что надо быть готовыми к самому худшему. Сегодня утром проведена операция по освобождению заложников. Удалось сделать почти невозможное – спасти жизни сотен, сотен людей. Мы доказали, что Россию нельзя поставить на колени. Но сейчас я прежде всего хочу обратиться к родным и близким тех, кто погиб. Мы не смогли спасти всех.

Простите нас.

Мы признательны и нашим друзьям во всем мире за моральную и практическую поддержку в борьбе с общим врагом. Этот враг силен и опасен, бесчеловечен и жесток. Это международный терроризм. Пока он не побежден, нигде в мире люди не могут чувствовать себя в безопасности. Но он должен быть побежден. И будет побежден».

Ну а то, что неминуемо произошло бы в случае, если, согласно «общечеловекам», требования террористов (то есть полный вывод из Чечни федеральных войск) были бы удовлетворены, прекрасно и подробно проанализировал достаточно независимый и достаточно крупный журналист В. Третьяков, чьими материалами я не мудрствуя лукаво и воспользуюсь.

Итак, после полного вывода войск:

– к власти в Чечне приходят люди, организовавшие данный теракт, то есть террористы, работорговцы, фигуры со средневековой моралью и средневековым стилем жизни;

– при этом убивают сотни, а скорее тысячи (или даже больше) русских, проживающих на территории Чечни, и чеченцев, сотрудничающих с федеральной властью;

– Россия теряет свою юрисдикцию над Чечней, то есть территориальная целостность России рушится и как принцип, и как практика;

– следует еще серия аналогичных терактов в российских городах, в каждом из которых власть вновь и вновь вынуждена уступить;

– на территории Чечни создается террористическое государство, к тому же являющееся легальным центром всего международного терроризма;

– террористическое государство начинает экспансию, ибо ни чего другого, кроме террора, оно производить не может. Первыми падают Ингушетия и Дагестан – еще две российские территории. Сопротивление бесполезно, ибо его попытки приводят к новым терактам в Москве, терактам, аналогичным московскому;

– падает Грузия, самое слабое государство Кавказа, что дает выход террористам к Черному, а следовательно, и к Средиземному морям;

– Кавказ дестабилизирован полностью, начинается Большая Кавказская война, по сравнению с которой все предшествующие покажутся мультфильмами;

– достигнув естественной морской границы, террористическое государство, умеющее производить только страх, но требу-ющее денег и рабочей силы для своей «жизнедеятельности», поворачивается на север и начинает экспансию в глубь России.

В этих построениях нет ничего надуманного или преувеличенного – в самом деле, иначе себя вести подобное государство просто не в состоянии. Знаменитый пиратский остров Тортуга тоже в свое время ничего не производил и производить не мог по определению – потому что «республика» была обиталищем пиратов, а значит, базой для кораблей, местом для развлечений и рынком по продаже добычи.

Так и в нашем случае. Не только России, но и всем прилега-ющим государствам, начиная с Турции, мало не показалось бы – или кто-то полагает, что террористы стали бы испытывать некую «благодарность» и щадить «единоверцев»? Полноте, мы взрослые люди… Кончилось бы все тем, что «независимую Ичкерию», вероятнее всего, бомбили бы эскадрильи НАТО, подобно Афганистану, а в тамошних горах увязли бы в борьбе с «борцами за свободу» уже натовские войска…

Будущее России при таком варианте представляется столь черным (потому что натовцы наверняка собрались бы с духом слишком поздно, у них тоже хватает «общечеловеков»), что даже не тянет выдвигать версии и строить варианты. Был выбор между страшным и очень страшным, Путин его сделал, что тут еще можно сказать? Понять и поддержать, а как же иначе…

Третьяков еще до меня выразил все гораздо более отточенно: «Президент многое может. Не может он только одного – очевидно и определенно предать интересы своей страны, своей нации. Тем более – путем передачи власти над страной террористам. Президент может быть хуже или лучше, глупее или умнее, трусливее или смелее. Но даже самый плохой, глупый или трусливый президент, если он президент, не мог поступить иначе, чем президент Путин».

Ничего не могу с собой поделать. Третьяков писал столь толковые и полностью совпадающие с моим мнением вещи, что я готов цитировать его от рассвета и до заката…

«Мерзость даже той моральной, а в конечном итоге и политической поддержки, которую своими словами и предложениями оказывали террористам, захватившим их сограждан, некоторые представители так называемой интеллигенции, некоторые, как их называют и как они сами любят себя называть, кумиры народа. Речь не о тех, у кого в заложниках оказались родственники, – естественно-биологический инстинкт не позволял им действовать иначе, хотя и не все их высказывания стоило бы демонстрировать отечественным СМИ. Речь о других – постоянных комментаторах всего, в чем они никогда не разбирались, чьи рассуждения в эти трагические дни были не просто бредом безответственных профанов, а кое-чем более опасным. Мне уже приходилось произносить эти жесткие слова, но они стоят того, чтобы их повторить: верхушка интеллигенции предает первой. Возможно, это закон жизни русской (или всякой иной) интеллигенции.

Когда «простой» народ в минуту смертельной опасности инстинктивно смыкается вокруг родины, вокруг нации, вокруг ее лидера, когда чиновники и функционеры, совершая ошибки, но хотя бы выполняя свои обязанности, действуют в интересах нации, верхушка интеллигенции, первой оказываясь у микрофона и телекамеры, изрыгает аргументы, позволяющие оправдать предательство. Предательство ею народа, который она якобы любит, и предательство ею власти, с руки которой она кормится – деньгами, званиями, наградами, собственностью, – власти, которую в застойные времена она обожает конечно же меньше, чем себя, но все-таки гораздо больше, чем кого-либо иного в этом мире».

Даже ваш покорный слуга, застарелый ненавистник нашей гнилой интеллигенции, порой высказывался помягче, но Третьяков прав: накипело… «Норд-Ост», помимо прочего, послужил еще и тем испытанием, на котором слишком многие показали себя насквозь , словно фигуры из хрусталя.

Дополняя вышесказанное, могу сказать, что в те дни мне пришлось сталкиваться и с качественно другими мнениями наших интеллигентов. С противоположным знаком, так сказать, – но столь же тупыми и людоедскими. Вполне вменяемые люди, отягощенные дипломами с кое-какими учеными степенями (но вот ни умом, ни добротой, безусловно, не обремененные), в моем присутствии (как человека, Чечню видевшего своими глазами) со спокойными лицами, даже не повышая голоса и не брызгая слюной, высказывались в том смысле, что чеченцев нужно «уничтожить». Всех поголовно. Всех до единого. Вместе с детьми и стариками. Это, мол, «единственный рецепт».

Вот только что характерно: ни один из них, поганцев, сам своими руками выполнять эту жуткую программу ни в коем случае не собирался. Бормоталось что-то про то, что «есть же армия», «есть же спецназы», «есть же внутренние войска» – пусть они, мол, и займутся…

Честное слово, я ничего не выдумываю. Я и в самом деле видел этих людей, вполне вменяемых, и слышал такие речи: боже упаси, сами они ни на что такое не способны, они в жизни не держали в руках оружия, они совершенно не умеют стрелять, а уж тем более резать остро отточенным десантным кинжалом мягкую человеческую глотку, – но есть же армия, есть люди в погонах, вот пусть они и вырежут всех до единого злых чеченов, потому что это наилучшее решение проблемы…

Тупость, низость и невежество российского интеллигента превышают все мыслимые пределы – что именно бы он ни защищал, которую из двух крайностей. Хорошо еще, что народ наш помаленьку избавляется от горького похмелья, и, как показывают события последних лет, та самая продажная верхушка интеллигенции, о которой пишет Третьяков (и многие другие неглупые люди), теряет какое бы то ни было влияние на общество. Она еще что-то пытается толковать, может даже производить впечатление людей, способных к мыслительной деятельности, – но чем дальше, тем больше народ от них брезгливо отворачивается. Понимая, с кем имеет дело. Цензурно переводя русскую нецензурную поговорку – извергать определенные членораздельные звуки посредством речевого аппарата совсем не то же самое, что перемещать на собственной спине упакованные в тару грузы…

Перейдем теперь к событиям года следующего, которые, очень может оказаться, могли нанести урон, даже несопоставимый с захватом театра на Дубровке. Против террористов с огнестрельным оружием всегда можно бросить спецназ, вооруженный даже лучше. Но гораздо опаснее, когда к власти откровенно рвется ничем стреляющим не вооруженный субъект, который даже производит на многих благоприятное впечатление.

Впрочем, год 2003-й начинался спокойно…