Песня Шамана

— Ну ты даешь, старина! Мы над тобой здорово поугорали… Ты по стенке сполз и, представляешь себе, пел! Подвывал что-то такое невнятное…

— Да, сразу видно — настоящий музыкант всегда музыкант.

— Ребята, я понял… — отрешенно произнес Джим.

— Что ты понял? — усмехнулся Рэй.

— Песню нужно перезаписать.

— Зачем?! Может, тебя с таблеток еще не отпустило? Вот чудак…

— Ей не хватает глубины. Мне был знак. Мне открылось что-то. Пока не пойму, что именно. В общем, я решил, что песню нужно перезаписать.

— Ну, раз уж ты решил, то давай, колдуй.

— В глазах Джима мелькнули два огонька, он подумал: «Именно так. Я должен колдовать. Музыка — это мое оружие и мое колдовство».

Читайте также

Песня В вышеописанное время — когда советская власть в стране еще была, а еда уже кончилась, — я со своим юмором поехал по совхозам. Вместе со мной, иллюстрируя известный постулат насчет горы и Магомета, тронулись в путь еще десять голодающих артистов: за пару-тройку

Песня Забывается день. Забывается зной. Удлиняется тень по востоку, Водворяется ночь неживой синевой, Неживой синевой и далекой. Поднимается влага от Красных песков, Поднимается сердце — обманом, Отрывается малым и бедным листком От пустынной страницы

ПЕСНЯ Мы больше не увидимся — прощай, улыбнись… Скажи, не в обиде ты на быстрые дни?.. Прошли, прошли — не мимо ли, как сквозняки по комнате, как тростниковый стон… …Не вспомнишь как любимую, не вспомни — как знакомую, а вспомни как сон… Мои

ПЕСНЯ Слышала — приедешь к нам не скоро ты. Говорят товарищи: не ждем. Брошу всё. Пойду бродить по городу, по дорогам, пройденным вдвоем. До Невы дойду, спущусь по лесенке. Рядом ходит черная вода. На унылой, безголосой песенке вымещу обиду навсегда. Все следы размоет

ПЕСНЯ Знаю, чем меня пленила жизнь моя, красавица, — одарила страшной силой, что самой не справиться. Не скупилась на нее ни в любви, ни в бедах я — сердце щедрое мое осуждали, бедные. Где ж им счастье разгадать ни за что, без жалости всё, что было, вдруг отдать до

Песня Есть одна хорошая песня у соловушки — Песня панихидная по моей головушке. Цвела – забубенная, росла – ножевая, А теперь вдруг свесилась, словно неживая. Думы мои, думы! Боль в висках и темени. Промотал я молодость без поры, без времени. Как случилось-сталось, сам не

Песня Отцветет да поспеет На болоте морошка, — Вот и кончилось лето, мой друг! И опять он мелькает, Листопад за окошком, Тучи темные вьются вокруг… Заскрипели ворота, Потемнели избушки, Закачалась над омутом ель, Слышен жалобный голос Одинокой кукушки, И не спит по ночам

Песня Мое сердце уснуло, как дитя в колыбели, И во сне, как дитя, улыбнулось так сладко; Убаюкано трелью отдаленной свирели, Оно спит так спокойно и бьется украдкой. Мое сердце в неволе, в жизни так утомилось, Дикой страстью не бьётся, не верит, не слышит. Как невинный

Соперничество между духовенством и светской властью Амбиции Великого шамана Объединив под своим началом пастухов-кочевников и таежных охотников, Чингис сделался властителем практически всей Монголии. Этим успехом он был обязан своим личным качествам и не менее —

Песня Нам песня строить и… служить помогает Песни петь дано не всем. Необходим слух и голос. Но это требование не имеет никакого отношения к армии, потому как у неё главный закон — «Не можешь — научим, не хочешь — заставим». А в ВДВ дополнительно — «Нет задач

Песня IКак сложилась песня… Как сложилась песня у меня? И сама не знаю, что сказать! Я сама стараюсь У огня По частям снежинку разобрать! IIМузыка Вы объяснили музыку словами. Но, видно, ей не надобны слова — Не то она, соперничая с вами, Словами изъяснялась бы сама. И

ПЕСНЯ Еще несколько лет тому назад, в начале осени, местные цыгане, прежде чем разойтись на зимние квартиры, обычно приходили в Михайловское и разбивали свой табор неподалеку от озера Маленец. Здесь они жили у своих костров, отсюда по утрам расходились на свой цыганский

ВОСПОМИНАНИЯ ШАМАНА Очень интересное описание ритуального употребления священного кактуса дал священник культа пейотля Леонард Кроу Дог: «Я ювипи — шаман по старым традициям сиу. Я не умею ни читать, ни писать. В тринадцать лет я начал с четырех пуговок пейотля. Через