Глава I. «ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава I. «ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ»

В один из холодных январских вечеров 1991 года мы с приятелем сидели за бутылочкой коньячка, и разговор наш каким-то образом зашел о группе «Крематорий». Сколько сейчас ни силюсь – не могу вспомнить, почему я вдруг решил тогда позвонить Армену? Ведь мы не общались уже три года. Правда мы пару раз сталкивались в метро, да однажды на пьянке у нашего общего приятеля. Но это все были встречи из разряда: «Привет!» – «Как дела?» – «Пока!». Черт его знает, но я позвонил, и сразу попал на него. Мы поболтали о том о сем и договорились, что он перезвонит мне, и мы соберемся как-нибудь попить пивка…

Через пару недель мы встретились, причем Армен приехал не один, а с нашим общим приятелем Джоном Давыдовым, который, кстати, сыграл роль Платонова в знаменитом клипе «Мусорный ветер». Помните, именно у него в конце клипа вспыхивают руки. Джон был большим специалистом по поводу доставания (напомню: в 91-м году ничего похожего на нынешнее ларьковое изобилие не наблюдалось; у дверей немногих винных магазинов толпились огромные очереди, а вход внутрь контролировался милицией) и употребления всех видов алкогольной продукции. Пива не оказалось даже в магазине пивзавода на улице Льва Толстого, и нам пришлось переориентироваться на портвейн – в огромной очереди своим умением блеснул Джон. В общем, все сложилось как в старые добрые времена…

Не стану утомлять вас описанием всего происходившего, но вскоре вино кончилось, а в результате действия принесенной Джоном «ночной» водки все окончательно размякли и потеплели. Именно в этот момент моя жена и попросила нас с Арменом что-нибудь спеть. Она понаслышке знала, что у нас идеально сочетаются голоса, и ей не терпелось убедиться воочию, точнее, «воушию». (Я уже писал в «Невинных мемуарах», что одним из козырей раннего «Крематория», явно не дотягивающего по инструментальному мастерству, являлось сочетание наших с Арменом голосов. Можно смело утверждать, что именно двухголосие двух лидеров было визитной карточкой «Крематория» на начальном этапе существования группы.) В наших руках появились гитары и …почему-то начали мы с родной нам песни замечательной московской группы «Оловянные солдатики»:

Мы летим домой,

Спит внизу земля.

А во тьме ночной

Ждет ли кто меня?

А когда вернусь -

Разольем вино,

И тяжелый груз

Упадет на дно…

Можно сказать, что все начиналось с этой древней песенки во второй раз. Еще в до-крематорский период, где-то в 80-м году, мы с Арменом играли в группе «Атмосферное давление» и частенько исполняли на всевозможных студенческих вечерах и танцах именно эту песню «Оловянных солдатиков»…

Через неделю я позвонил Армену и сделал следующее предложение. Я хотел бы вернуться в «Крематорий», но, кроме этого пожелания, у меня имелось несколько конкретных проектов, которые я без «Крематория» осуществить не смогу, но и группа без меня реализует вряд ли. Григорян ответил, что должен все обдумать и посоветоваться с командой. Через несколько дней он перезвонил и, не упоминая о нашем последнем разговоре, предложил мне выступить на квартирном концерте. Я согласился, и 17 февраля мы втроем (Армен, я и Мишка Россовский), как в старые добрые времена, лабали на флэте известного устроителя квартирных сейшенов Вовы Перцева. Гораздо позже, уже в 1998 году, Перцев рассказал мне, что буквально за пару дней до того концерта Григорян позвонил ему и по большому секрету сообщил о том, что в концерте примет участие Виктор Троегубов. Однако говорить об этом людям, которых Перцев зазывал на квартирник, Армен запретил: «Пусть это будет сюрпризом!»… Но больше всего мне понравилась реакция Россовского, который узнал о моем соучастии в мероприятии лишь в день концерта. Мишка вообще человек уравновешенный, даже чуть флегматичный, на тему моего появления он не распространялся, так что, при известной доле фантазии, можно было бы предположить, что вообще не было этого трехлетнего перерыва, – настолько все по-прежнему слушалось в крематорской акустике. По окончании квартирника, в тот момент, когда мы с хозяевами отмечали успешно прошедшее мероприятие, Армен предложил мне записать второй голос в одной из песен записывавшегося в тот момент альбома «Зомби», а также поучаствовать в презентации одноименного альбома, которая должна была состояться на концертах 22 и 23 февраля в ДК МЭИ. Планировалось, что вначале группа проиграет вещи из нового альбома, затем с поздравлениями выступят различные группы и отдельные исполнители, после чего в бой вступлю я. Спев пару песен (один под гитару), я останусь на сцене, и… вот тут-то вновь появится «Крематорий» и состоится совместное исполнение классических крематорских хитов, из которых, собственно, и состоит финал любого концерта группы. На предложение поучаствовать в концертах я согласился, а от исполнения подпевок на альбоме «Зомби» отказался – мы еще были достаточно далеки, и подобное действие в той ситуации казалось мне преждевременным и даже лакейским.

…Несмотря на то, что все старые песни сидели в моей памяти очень прочно, исполнение их на том концерте представлялось мне делом непростым. Ведь в группе работала ритм-секция (да и гитарист), которых я никогда не слышал как музыкантов и не знал как людей. По большому счету, надо было бы репетнуть всем вместе, но по какой-то причине этого не получилось, и пришлось поступить довольно нагло – вылезать на сцену экспромтом. Надо сказать, я, вообще, сильно волновался. Новое поколение крематорской публики (читай тусовки) могло не помнить ни меня, ни моих песен с ранних альбомов. Но отступать было некуда, и после вступительных слов я запел «Посвящение бывшей подруге». Реакция публики превзошла все мои ожидания. Добрая половина зала начала подпевать, и все сразу встало на свои места. В результате концерт прошел очень здорово, что в какой-то мере решало вопрос моего присоединения к группе. Хотя на предварявшей презентацию пресс-конференции на вопрос: «Навсегда ли Троегубов вернулся в «Крематорий»?» и я, и Армен абсолютно чистосердечно ответили: «Жизнь покажет!».

Небольшим пикантным дополнением может стать следующая деталь: уже после моей окончательной адаптации в группе, выразившейся в установлении нормальных отношений со всеми ее участниками, крематорцы (не считая Армена) рассказывали, что о моем возвращении и появлении на сцене в ходе той презентации они узнали непосредственно перед началом концерта. Так что слова Григоряна о том, что ему нужно посоветоваться с группой, были всего лишь отсрочкой, взятой для принятия окончательного собственного решения. Похоже, уже за годы моего отсутствия Армен окончательно «свыкся» с ролью хозяина «Крематория», и совещаться с кем-либо не собирался. К сожалению, тогда я об этом не знал и доверчиво пошел на возрождение нашего сотрудничества, тем самым нарушив бесспорную истину: в одну реку нельзя войти дважды…