* * *

* * *

Вестибюль возле медчасти был заставлен лыжами, оружием, вещевыми мешками. Там же грудой лежали новые валенки и пропахшие нафталином армейские полушубки.

Военфельдшер Евгений Мельников, студент-медик и спортсмен-пловец, оказался веселым и расторопным человеком. Он хлопотал возле медицинских упаковок. Медицинского груза набралось порядочно.

— Может, оставим часть, товарищ начальник? — спросил Евгений.

Я кивнул в знак согласия. И без наших упаковок солдатам предстояло поднять на свои плечи большие тяжести. Тут были и взрывчатка, и запасные батареи для рации, и боеприпасы, и семидневный запас продуктов. Генерал обещал сбросить отряду груз, как только мы подготовим базу в тылу противника.

Нас провожали однополчане. Они знали, что и сами рано или поздно пойдут за линию фронта выполнять специальное задание.

С нами отправлялась и Мария Петрушина. Для всех это было неожиданностью. В кабинете генерала о ней не было разговора. Она находилась в отряде Горбачева, который ушел раньше, но в дороге повредила ногу. Лечилась в полковом лазарете и побывала у генерала после того, как мы от него уехали: настояла послать ее вместе с нами. [124]

Девушки одобрили ее настойчивость. Конечно, сказали они, никто не имеет права запретить сражаться за Родину. Они все уже подготовили себя к этому. А маленькая аккуратная Зоя Первушина даже примерила чей-то большой вещевой мешок. Потом предложила:

— Давайте на прощание присядем!

Вошел секретарь партбюро полка Василий Сергеевич Пегов. Он был уже в полном снаряжении и не скрывал радости, что назначен военкомом отряда. Пришел Шестаков. В вестибюле собиралось все больше красноармейцев и командиров. Появились Зевелев, Никольский, Утевский. Вслед за ними Прудников. Я услышал негромкий голос комбата:

— Значит, отправляешься? А я думал, со мной пойдешь: я тоже готовлюсь с отрядом.

— Может быть, встретимся там, — ответил я.

Оглядев собравшихся, увидел Зину Чернышеву и вспомнил, что не успел написать ей рекомендацию в партию. Подошел к ней. Девушка стала очень серьезной. Сказала искренне:

— Вы знаете, я подумала... Но ведь я еще ничего не сделала! А за доверие — большое спасибо!

Девушки и бойцы уже пели. Запевала Зоя Первушина. Чудесная, добрая Зайка! Она смотрела на нас искрящимися от восторга глазами, считая героем едва ли не каждого отъезжающего.

Опережая события, скажу, что Зоя Сергеевна Первушина сама оказалась истинной героиней. Находясь в тылу врага с одним из отрядов, она до последнего патрона прикрывала раненых товарищей и была схвачена гитлеровцами. На допросах она, несмотря на пытки гестаповцев, не проронила ни слова. До нас дошли сведения, что Зоя зверски замучена фашистскими палачами. Ряд газет, в том числе и «Комсомольская правда», поместили ее фотографию, посвятили ей статьи, а в родном городе Иванове установили бюст маленькой героини... Однако судьба оказалась милостивой к юной патриотке: благодаря чистой случайности Зоя осталась живой. Потом она отважно сражалась в одном из партизанских отрядов. Много, очень много испытаний выпало на долю нашей звонкоголосой и милой Зайки... Но у меня еще будет возможность рассказать о ней. [125]

С семнадцатью парашютистами в районе Запорожья героически погибнет большеглазая Аня Соболева. Она пришла к нам вместе с Павлюченковой из Научно-исследовательского института авиатоплива. Там она увлекалась парашютным спортом, а до этого училась в медицинском техникуме. Это и помогло молодой патриотке попасть в бригаду. И уже здесь она приобрела еще одну очень нужную специальность — стала радисткой.

Исключительную отвагу и смелость проявит в тылу врага нежная и женственная Людмила Потанина, вдохновенный, всеми обожаемый комсорг. В бригаду Мила пришла со второго курса Московского текстильного института. Несмотря на юный возраст и хрупкое телосложение, девушка в институте стала спортсменкой-парашютисткой, окончила вечернюю школу медицинских сестер.

Все наши девушки прекрасно проявили себя в дни боев под Москвой. Но в тыл врага мы уходили одними из первых и потому на каждого из нас они смотрели с таким же восторгом, как Зайка.

В вестибюль вошел новый военком бригады Арчил Семенович Майсурадзе. Его сопровождали Шаров и только что вернувшийся из-под Сухиничей Стехов. Полчаса назад у Стехова побывали Шестаков, Пегов и я, отдали ему свои партбилеты. Сергей Трофимович не говорил громких слов напутствия, а только крепко пожал руки. Захлопнув дверцу сейфа, сказал:

— Расписок не выдаю. Вам все равно негде будет их хранить.

За завтраком в столовой командир полка майор Иванов пожелал нам успехов...

Наконец распрощались. Часовой распахнул ворота. Машины двинулись по улице Горького к Замоскворечью. До Калужской заставы нас провожали командир бригады Орлов, военком Майсурадзе, командир полка Иванов и военком Стехов.

До свидания, родная Москва! До свидания, полк! До свидания, друзья!